– Как получается, что при мысли о нем я чувствую себя не в своей тарелке? – попыталась выпутаться Эгвейн. – Так ведь он же мужчина, – усмехнулась Суранда и сочувственно покачала головой. – Он – Кар’а’карн, – с нажимом и несомненным почтением произнесла Эстейр. Вздумай она нацепить на голову эту дурацкую повязку, Эгвейн не слишком бы удивилась. Суранда тут же прицепилась к Эстейр и принялась расспрашивать, как та собирается управляться с любым вождем холда, не говоря уж о вожде септа или клана, ежели ей невдомек, что мужчина остается мужчиной, кем бы он ни командовал. Эстейр, однако, стояла на том, что вожди вождями, а вот Кар’а’карн – совсем другое дело. Мира, женщина средних лет, пришедшая навестить свою дочь, повернулась к девушкам и заявила, что с любым вождем – холда, септа или клана, да и с Кар’а’карном тоже – надобно управляться точно так же, как и с собственным мужем. Бэйрин, тоже явившаяся к дочери, со смехом заметила, что это лучший способ заставить хозяйку крова положить нож у твоих ног, что означало объявление кровной вражды. До замужества Бэйрин была Девой, однако вражду мог объявить кто угодно и кому угодно, кроме Хранительницы Мудрости или кузнеца. Прежде чем Мира успела хоть что-то возразить, в разговор уже вступили все, кроме гай’шайн. Бедняжку Эстейр мигом заглушили, ибо все сошлись на том, что Кар’а’карн не более чем первый среди вождей. Основной спор развернулся насчет того, следует ли подходить к вождю напрямую или лучше делать это через хозяйку крова. Эгвейн к этому спору не прислушивалась. Безусловно, Ранд не должен наделать глупостей. Он весьма скептически воспринял послание Элайды, но, с другой стороны, кажется, поверил даже не любезному, а льстивому посланию Алвиарин. Возомнил, что у него есть сторонницы в Башне. В этом Эгвейн сильно сомневалась. Она полагала, что, несмотря на пресловутые Три Клятвы, то достопамятное письмо Элайда и Алвиарин состряпали вместе. А все эти дурацкие экивоки насчет «преклонения коленей пред его величием» рассчитаны на то, чтобы заманить его в Башню. Вздохнув, Эгвейн поставила свою чашку и едва отняла руку, как ее уже подхватил и убрал гай’шайн. – Я должна идти, – с сожалением сказала она ближайшим соседкам. – Как я понимаю, мне необходимо кое-что сделать. Суранда и Эстейр заикнулись было насчет того, чтобы пойти с ней, однако настаивать не стали, ибо обе были слишком увлечены спором. Обернув голову шалью, Эгвейн вынырнула наружу, где непрекращающийся ветер нес облака пыли. Она еще успела услышать за спиной, как Мира безапелляционным тоном говорила Эстейр, что та со временем, может, и станет Хранительницей Мудрости, а до той поры ей лучше прислушаться к женщине, которая знает, как справиться с мужем, и вырастила трех дочерей и двух сыновей, причем без помощи сестры-жены. В городе девушка пробиралась по заполоненным народом улицам, делая вид, будто просто прогуливается, и пыталась не упустить ничего вокруг, прикидываясь, что ничем не интересуется и смотрит прямо перед собой. Вероятность встречи с Несан была ничтожной, но… Впереди нее две женщины в неброских платьях и строгих передниках, по-видимому желая уступить друг дружке дорогу, одновременно отступили в сторону и вновь оказались нос к носу. Пробормотав извинения, обе разом отступили в другую сторону – с тем же результатом. Когда Эгвейн проходила мимо них, они, будто в танце, опять повторили те же движения и лица обеих уже начинали багроветь, а извинения забыты. Это могло продолжаться бесконечно. Все бы ничего, но она помнила, что Ранд находится в городе, а коли так, можно ожидать чего угодно. Например, что она повстречается со всеми шестью Айз Седай в тот самый момент, когда порыв ветра сорвет с ее головы шаль, а какой-нибудь прохожий окликнет ее, назвав Эгвейн Седай. Или она столкнется лицом к лицу с самой Элайдой. Эгвейн поспешила дальше, испытывая нарастающее беспокойство. Вдруг ее и впрямь угораздило попасть в водоворот, почти неизбежно образующийся близ та’верена. Хорошо еще, что встречные не замечали растерянности в ее глазах. При виде айилки с закрытым лицом встречные – что они знают о разнице между вуалью и шалью? – торопливо расступались в стороны, и она могла идти быстро, чуть ли не бегом. Однако вздох облегчения вырвался у девушки лишь после того, как она добралась до маленькой, предназначенной для челяди задней двери и проскользнула в Солнечный дворец. В узком коридоре, по которому сновали туда-сюда слуги и служанки, стоял сильный запах стряпни. Те же, кто, улучив минутку, отдыхал или обмахивался передником, смотрели на нее с изумлением, – надо полагать, сюда, к кухням и кладовым, никто, кроме прислуги, никогда не совался. И уж во всяком случае, здесь не появлялись айильцы. Кажется, прислуга всерьез опасалась, что она вот-вот вытащит из-под юбки копье. Ткнув пальцем в маленького круглолицего человечка, утиравшего платком потную шею, Эгвейн без обиняков спросила: – Ты знаешь, где Ранд ал’Тор? Тот вздрогнул и принялся затравленно озираться, но его спутников как ветром сдуло. Бедняга переминался с ноги на ногу, явно желая последовать их примеру. – Лорд Дракон… э… Госпожа?.. Он в своих покоях… наверное. – Расшаркиваясь, толстяк потихоньку отступал в сторонку. – Я… ежели госпожа простит… Я должен вернуться к своим… – Отведи меня туда, – решительно приказала Эгвейн. Она не собиралась снова блуждать вслепую. Бросив последний взгляд вслед сбежавшим товарищам, круглолицый малый подавил вздох, испугавшись, не обидел ли страшную «дикарку», и повел ее по коридорам. Пусть провожатый и кланялся Эгвейн чуть ли не на каждом повороте, в путанице дворцовых коридоров слуга ориентировался прекрасно, однако, когда он наконец с поклоном указал ей на высокие, охраняемые Девой и айильцем двери, украшенные позолоченными резными изображениями восходящего солнца, Эгвейн на миг ощутила презрение. С чего бы это? Человек ведь делал то, за что ему платят. Увидев Эгвейн, айильский воин, сидевший на корточках, встал. Этого очень высокого мужчину средних лет, с бычьей шеей, широченными плечами и холодными серыми глазами, она не знала. Скорее всего, он не пропустил бы ее, но вмешалась Дева, с которой Эгвейн была знакома. – Пусть она пройдет, Марик, – с усмешкой произнесла Сомара. – Это ученица Эмис. Не одной Эмис, а Эмис, Бэйр и Мелэйн сразу. Насколько мне известно, только ее одну учат одновременно три Хранительницы Мудрости. Судя по ее виду, они велели ей бежать сюда да передать кое-что Ранду ал’Тору. – Бежать? – Марик рассмеялся, но его суровое лицо ничуть не смягчилось. – А мне сдается, она добиралась сюда ползком. – И он продолжил наблюдать за коридором. Догадавшись, что он имел в виду, Эгвейн достала платок и торопливо обтерла лицо. Ранд должен выслушать ее, а кто отнесется серьезно к словам женщины с перепачканной физиономией? – У меня важные вести, Сомара. Надеюсь, он один. Айз Седай еще не пришли? – Эгвейн со вздохом спрятала запачкавшийся платок. Сомара покачала головой: – Нет, до их прихода еще полно времени. Ты скажешь ему, чтобы он был осторожен? Не сочти это за неуважение к своим сестрам, но он своеволен и упрям, сначала прыгнет, а уж после поглядит куда. – Непременно скажу. – Эгвейн не смогла сдержать ухмылки. Она и раньше слышала, как Сомара и еще несколько Дев говорят о Ранде, словно матери о десятилетнем неслухе и сорванце, со смесью раздражения и гордости. Возможно, это была какая-то айильская шутка. Сути ее Эгвейн не понимала, но находила полезным все, что могло заставить Ранда ал’Тора поменьше задирать нос. – А заодно велю ему уши помыть. – Сомара еще не успела кивнуть в знак того, что оценила остроту, как Эгвейн добавила: – Сомара, мои сестры не должны узнать, что я здесь. – Марик, не переставая следить за сновавшими по коридору слугами, бросил на Эгвейн короткий, но заинтересованный взгляд. Осторожность лишней не будет. – Мы не близкие друзья, Сомара. По правде сказать, мы настолько далеки, насколько это возможно для сестер. – Самая отчаянная кровная вражда бывает между первыми сестрами, – с пониманием кивнула Сомара. – Заходи спокойно. От меня они ничего не услышат, а ежели Марик вздумает болтать, я ему язык узлом завяжу. Марик лишь слегка улыбнулся и даже не взглянул в сторону Девы – он был выше ее на голову и самое меньшее вдвое тяжелее. Привычка Дев пропускать ее к Ранду без доклада не единожды ставила Эгвейн в неловкое положение, но на сей раз Ранд не сидел в ванне. Покои эти прежде явно принадлежали королю, и приемная представляла собой миниатюрную копию Тронного зала. На полированном каменном полу красовалось изображение восходящего солнца с волнистыми золотыми лучами – каждый длиной в добрый спан. Помимо этих лучей, трудно было углядеть хоть одну кривую линию. Зеркала в строгих золоченых рамах высились вдоль стен, украшенных широкими золотыми полосами, выше которых нависал большой карниз, составленный из перекрывающихся, точно чешуя, золотых треугольников. По обе стороны от восходящего солнца стройными рядами протянулись высокие стулья, щедро покрытые позолотой. Похожее на них, но имевшее вдвое более высокую спинку и еще богаче раззолоченное кресло высилось на небольшом, тоже инкрустированном золотом помосте. А в кресле, мрачно сдвинув брови и держа на локтевом сгибе резное шончанское копье, сидел Ранд, облаченный в красный с золотым шитьем кафтан. Он походил на короля, причем короля, готового пойти на убийство. Эгвейн подбоченилась: – Эй, парень, Сомара сказала, что тебе не мешало бы вымыть уши. Голова Ранда дернулась, и в глазах его промелькнула искорка гнева, но уже в следующее мгновение он улыбнулся и, бросив копье на кресло, спустился с помоста. – Чем, во имя Света, ты там занимаешься со своими Хранительницами? – Обняв девушку за плечи, он повернул ее лицом к ближайшему зеркалу. Эгвейн непроизвольно вздрогнула – ну у нее и физиономия! Пытаясь стереть пыль с потного лица, она лишь размазала ее по лбу и щекам. – Я велю Сомаре послать за водой, – сухо промолвил Ранд. – Пусть считает, что вода понадобилась для моих ушей. – Ухмылка его была непереносимой. – Нет нужды, – ответила Эгвейн, собрав все свое достоинство. Не хватало еще, чтобы он стоял и смотрел, как она умывается. Достав уже запачканный платок, она торопливо попыталась хоть немного привести себя в порядок. – Ты скоро встречаешься с Койрен и прочими. Надеюсь, мне не надо напоминать тебе, как они опасны? – По-моему, ты именно это только что сделала. А бояться нечего. Я предупредил, чтобы больше трех Айз Седай ко мне не являлось, трех они и пришлют. – Эгвейн увидела в зеркале, как Ранд склонил голову. Голос его упал почти до шепота: – С тремя я справлюсь, если они не слишком сильны. Конечно, ежели среди них окажется Могидин в парике или, скажем, Семираг, мне может не поздоровиться. – Ранд, ты должен относиться к этому серьезно. – Толку от платка было немного. С большой неохотой Эгвейн поплевала на него: трудно внушить к себе уважение, когда стоишь и плюешь на носовой платок. – Я знаю, насколько ты силен, но они Айз Седай, и с ними нельзя обходиться как с деревенскими простушками. Не думай, что Алвиарин и все ее приятельницы и впрямь стремятся преклонить перед тобой колени; эти-то на самом деле подосланы Элайдой. И все, что им нужно, – это набросить на тебя узду. Неужто сам не понимаешь, что тебе следует отослать их прочь? – И довериться твоим тайным подругам? – мягко спросил он. Чересчур мягко. Привести в порядок лицо решительно не удалось; наверное, надо было согласиться и позволить ему послать за водой. Сдуру отказалась, а теперь уже не попросишь. – Ты ведь знаешь, Элайде доверять нельзя, – осторожно сказала она, поворачиваясь к нему. Памятуя о случившемся в последний раз, Эгвейн не хотела даже упоминать об Айз Седай в Салидаре. – Прекрасно знаешь. – Я не доверяю ни одной Айз Седай. Они… – Ранд поколебался, будто подбирая нужное слово, хотя каким оно может быть – Эгвейн даже представления не имела. – Они стремятся использовать меня, а я – их. Хорошенький круг, не правда ли? Если раньше Эгвейн и подумывала о том, чтобы свести Ранда с салидарскими сестрами, то теперь, едва не съежившись под суровым взглядом его холодных глаз, сочла эту затею довольно глупой. Вот если бы он вышел из себя да начал рвать и метать… Глядишь, Койрен с компанией пришлось бы убираться в Башню с пустыми руками. – Коли уж ты считаешь, что он хорошенький, стало быть, так оно и есть. Ты ведь не кто-нибудь, а Дракон Возрожденный. И раз уж решил этим заняться, попробуй. Но помни, что они – Айз Седай. Любой король, как бы он ни относился к Башне, выслушает Айз Седай с почтением, даже если он с ними не согласен, и явится в Тар Валон по первому зову. Даже благородные лорды Тира, даже сам Пейдрон Найол. – (Этот дуралей Ранд просто-напросто улыбнулся, точнее, оскалился, ибо глаз его улыбка не тронула.) – Надеюсь, ты слышишь, что я говорю. Пойми, я ведь хочу тебе помочь. – Но не так, как он думает. – Используй их, если сможешь, но не думай, что это будет слишком легко. Дракон Возрожденный, надо же! Все твои троны, красивые кафтаны и дурацкий скипетр значат для них не больше, чем для меня. – Эгвейн с деланым презрением взглянула на шончанское копье, от одного вида которого у нее мурашки пробегали по коже. – Увидев тебя, они не повалятся на колени, да и ты не умрешь оттого, что они ничего подобного делать не станут. И оттого, что проявишь учтивость. Пойми, наконец: иногда надобно гнуть и самую упрямую шею. Малая толика смирения еще никому не повредила. – Учтивость, – задумчиво пробормотал он, уныло покачал головой и запустил пятерню в волосы. – Пожалуй, ты права, Эгвейн, я не могу говорить с Айз Седай, как с каким-нибудь лордом, строящим козни за моей спиной. Это хороший совет, Эгвейн, и я попытаюсь ему следовать. Вот увидишь, я буду смирным как мышка. У Эгвейн глаза на лоб полезли, и, чтобы скрыть это, она быстренько вытащила платок. Всю жизнь, всякий раз, когда она пыталась указать ему верный путь, он упрямо задирал подбородок и порывался идти в противоположную сторону. И с чего бы это именно сейчас он сделался таким сговорчивым? И вообще, можно ли в нынешних обстоятельствах найти удачное решение? С одной стороны, Айз Седай, пусть даже они посланы Элайдой, все одно заслуживают почтения. Мысль о том, что кто-то проявит неуважение к любой Айз Седай, действительно огорчала Эгвейн. Так-то оно так, но она ведь добивалась обратного: чтобы он оттолкнул посланниц Башни своей непочтительностью и дерзостью. Так или иначе, теперь уже ничего не исправить. Болваном-то его не назовешь, но до чего же он все-таки несносен! – Ты пришла только ради этого? Уйти она не могла. Вдруг появится возможность как-то поправить дело. На худой конец, необходимо удостовериться в том, что он не шерстеголовый тупица и в Тар Валон не поедет. – Ты знаешь, что на реке сейчас стоит корабль Морского народа – «Белопенный», вот как он называется. А на борту его находится Госпожа Волн. – Перемена темы – как раз то, что требовалось. – Она явилась, чтобы встретиться с тобой, и уже теряет терпение. Об этом Эгвейн узнала от Гавина. Оказывается, Эриан, заинтересовавшись тем, что занесло Ата’ан Миэйр так далеко от моря, сама села на ялик и погребла к кораблю, только вот на борт ей подняться не разрешили. Она была в бешенстве, насколько это понятие применимо к Айз Седай. Эгвейн догадывалась, что нужно Госпоже Волн, но Ранду о том предпочитала не говорить. Пусть хоть раз встретится с теми, кто не собирается ему кланяться. – Похоже, эти Ата’ан Миэйр повсюду, – промолвил Ранд, усаживаясь на один из стульев. Выглядел он несколько удивленным, хотя Эгвейн готова была поклясться, что Морской народ здесь ни при чем. – Берелейн твердит, что мне обязательно надо встретиться с этой Харине дин Тогарой Два Ветра, но, ежели она и впрямь такова, как говорит Берелейн, я лучше повременю. Мне и так хватает женщин, настроенных со мной браниться. Это прозвучало почти доверительно. – С каких это пор ты стал бояться сердитых женщин? – съязвила Эгвейн и тут же пожалела о сказанном. Ее слова могли подтолкнуть Ранда к совсем нежелательным для нее действиям. Но он нахмурился и, будто не расслышав ее слов, сказал: – Эгвейн, я прекрасно знаю, что ты не любишь Берелейн, но ведь дело не зайдет слишком далеко, верно? А то ведь ты стала настолько похожа на айилку, что я не удивлюсь, коли тебе придет в голову исполнить с ней танец копий. Ее что-то беспокоит, но что именно – она не говорит. Наверное, какой-то мужчина устоял перед ее прелестями и сказал «нет». Для Берелейн это страшнее, чем новый Разлом Мира. – Да я с самой Тирской Твердыни не перемолвилась с ней и дюжиной слов. Ранд, ведь не думаешь же ты… Неожиданно одна из дверей отворилась. Проскользнув в щель, Сомара плотно прикрыла за собой створку и объявила: – Кар’а’карн, здесь Айз Седай. Ранд мигом обернулся, лицо его словно окаменело. – Уже здесь? Выходит, явились раньше назначенного часа. Врасплох меня решили застать, вот оно что! Ну ладно, скоро они усвоят, кто здесь хозяин. Эгвейн и думать забыла о Берелейн, да и вообще обо всем, кроме этих Айз Седай. Кажется, она даже не заметила сочувственного кивка Сомары. Сейчас они войдут, увидят ее и… Только Ранд может помешать им забрать ее с собой. Ну а что потом? Ей придется все время оставаться рядом с ним, иначе посланницы Башни отсекут ее от Источника и изловят при первой же попытке высунуть нос на улицу. Так или иначе, приходилось просить помощи и защиты у Ранда. С одной стороны, она никогда не станет Айз Седай, если станет прятаться за его спиной, а с другой стороны, при одной мысли о том, чтобы вообще за кем-то прятаться, ей хотелось заскрежетать зубами – да что толку, другого-то выхода нет. Айз Седай за дверью, и вполне возможно, что уже через час она окажется в мешке. Хуже чем в мешке. Девушка набрала в грудь воздуху, но успокоиться это нисколько не помогло. – Ранд, отсюда есть другой выход? Могу я где-нибудь спрятаться? Они не должны меня видеть. Ранд? Ранд, ты меня слышишь? Он заговорил, но слова его были обращены явно не к ней. – Ты там, – хрипло прошептал Ранд, уставясь прямо перед собой. – Вряд ли совпадение, что ты сейчас об этом подумал. – Во взоре его читался гнев и, может быть, страх. – Ответь мне, чтоб тебе сгореть! Я знаю, ты там! Эгвейн непроизвольно облизала губы. Сомара посмотрела на Ранда с неподдельным материнским участием, но он этого не заметил. Сердце у Эгвейн сжалось. Не может быть! Не может быть, чтобы он лишился рассудка! Вот так, неожиданно, ни с того ни с сего. Не может быть. Однако выглядел Ранд так, словно прислушивался к кому-то невидимому, даже разговаривал с ним. Сама не заметив как, Эгвейн подошла к Ранду и коснулась ладонью его лба. Найнив говорила, что первым делом надо проверить, нет ли у больного жара, хотя какой сейчас от этого толк? Вот если бы она хоть чуточку больше понимала в Исцелении… Впрочем, здесь и Целительство не поможет. Если только он не… – Ранд, ты… как ты себя чувствуешь? Придя в себя, он отпрянул от ее руки, бросил на девушку недоверчивый взгляд, но в следующее мгновение вскочил на ноги и, схватив Эгвейн за запястье, потащил за собой, да так, что она едва не наступила на собственный подол.