- Здорово! - обрадовалась Юша. - Ты - самый настоящий выдающийся художник! А я прямо как червячок: залезла в яблоко, посидела там и вылезла обратно. Смешно! - Ага, червячок! Рыжий червячок! - рассмеялась Таруса. - Хотя наша Мокошь говорит, что с твоим участием формирование и рост планеты Земля выглядел точно так, как будто пряха, взяв веретено... Веретено - это ты, Юша... Так вот, будто пряха, взяв веретено, раскрутила его и началась прясть пряжу. Пряжа наматывалась на веретено, и постепенно получился клубок. Клубок - с Юшей внутри! Ха-ха! - А что? Похоже, - ответила Юша. - Мокошь, как всегда, права. Где все остальные? - А они уже готовы к высадке на только что сотворённую тобой Землю. - «Только что», - повторила Юша. - Там три с половиной миллиарда лет прошло! - Там - прошло, а здесь - один день миновал! - парировала Таруса. - И то заждались. ־1־ * ־1־ - Перемещаемся! - скомандовал Волос, и «Алатырь» двинулся к Земле. ГЛАВА 2. ВО ВЛАДЕНИЯХ ВЛАСТИ Блохастый Неандерталец по кличке А’Да-М90 чуть было не опорожнился помимо своей воли. Только что он спокойно глодал кость, острым кремнёвым камнем соскребая с неё остатки протухшего мяса. И вдруг над ним что-то зашипело. А’Да-М поднял голову и увидел, что на него падает сверкающая гора. Сначала он сам упал и, закрыв голову руками, приготовился быть расплющенным. Подождал, но шипение не кончалось. Он открыл глаза и поднял голову - гора падать перестала. Она превратилась в какой-то непонятный объект, который с каждым мгновением становился всё больше. Теперь нужно было решать: бежать или погибнуть под тем, что падает с неба. Пока А’Да-М раздумывал и совещался сам с собой, ноги самостоятельно приняли единственно правильное решение - уже несли его прочь от этого страшного места. Отбежав на безопасное расстояние, он в знак протеста и ярости порвал на своей груди остатки висящей шкуры. Удовлетворённый этим, он уселся на корточки и принялся ошалело взирать на то, что происходило далее. Объект окончательно приблизился к поверхности Земли, завис и выпустил три ноги. На них он и остался стоять. Ногастая гора. Гора на ногах. Посреди леса. А’Да-М посидел в оцепенении ещё какое-то время. Потом, когда оцепенение прошло, он опять кинулся бе жать. Но на этот раз он бежал, чтобы рассказать своим сородичам о том, что он увидел в лесу... * * * - Это чучело съедобно? - услышал А’Да-М чей-то голос в своей голове. «Кто "чучело"? Я?» - внутри себя возмутился А’Да-М и попытался укусить существо, держащее его за шкирку. - Тьфу, какой драчливый! - новый голос ответил первому. - И нам вот с этим придётся породниться? Гадость какая! А’Да-М настолько был удивлён услышанным, причём услышанным не ушами, а прямо в собственной голове, что сразу же прекратил брыкаться и кусать. Теперь он просто сидел, открыв рот и выпятив глаза. А язык говоривших и вовсе его заворожил. А’Да-М никогда не слышал таких красивых слов! А последнее слово «гадость» его так удивило, что А’Да-М оказался полностью им поражён. Поражён и очарован. «Гадость! Гадость! Гадость!» - повторял он про себя. - «Они испугались! Они приветствуют меня!», - калейдоскоп мыслей вертелся в голове у А’Да-Ма. Он почувствовал себя гораздо более уверенно и протянул властелинам свою почти обглоданную кость. «Скоро Ли-Ли-Т91 принесёт мне дочь. Назову её Га’Да-Сть. Или - Га’Да-Са92», - продолжил мечтать А’Да-М... - Кыш, блохастый! - пинком прекратил его мечты Волос. В своей ипостаси дракона он был великолепен, а для земных дикарей - страшен: они никогда раньше не видели драконов. ...А’Да-М лёгкой трусцой припустил в сторону своей пещерки. Ли-Ли-Т встретила его у входа и, только взглянув, сразу же оцепенела. - Ты! Это что? - спросила Ли-Ли-Т, указывая на поблёскивающий ошейник, не понятно каким образом оказавшийся на А’Да-Ме. На ошейнике мигал крохотный уголёк и красовался непонятный символ: «1»... * * * - Награда. Мне дали. Я смелый был, - горделиво отозвался А’Да-М. - Кто? Ты смелый? - удивилась Ли-Ли־Т. И А’Да-М всё и со всеми подробностями ей рассказал. Ли-Ли-Т потом ещё долго сидела у костра, обхватив голову руками и в состоянии мерячения93 , мерно пошатываясь из стороны в сторону. Она никак не могла оценить услышанное - но вся её звериная сущность подсказывала ей, что грядут какие-то перемены. А’Да-М, не ходи туда. Обходи это место далеко, выйдя из исступления, срывающимся испуганным голосом проговорила Ли-Ли-Т. - Что они хотят? Зачем ты им? Съедят! - Не съедят. Они нас не едят, - бодро ответил А’Да- М. - Завтра пойду. Туда. Буду смотреть. Следить. Тебе - расскажу. Потом. * * * - Смотри, опять Номер «1» пришёл, - с удивлением отметил Ра. - Эта особь чего-то хочет. Может, покормить его? - А ты знаешь чем? - отозвалась Земун. - Ну, чем-то оно питается? - вопросительно ответил Ра. - Наша еда ему подойдёт? - Биологически - подойдёт, - ответила Земун. - Но станет ли это существо ею питаться: это - вопрос. - Ты права. Давай его возьмём на борт и там уже поисследуем как можно подробнее, - сказал Ра и вылетел в направлении А’Да-Ма. А’Да-М уже ждал его и был готов к продолжению общения. Подлетая в образе дракона, Ра осторожно схватил А’Да-Ма за плечи. А’Да-М не кусался. Оба полетели в направлении «Алатыря». Курсы бессердечности Они неспешно двигались вдоль улицы. На отвратительно покрашенной голубой двери криво висела замусоленная табличка. Надпись на ней едва распознавалась: «Курсы бессердечности». - Интересно, - произнёс Pop. - Интена, посмотри, это что за новость? - Не знаю, - равномерно протянула девушка, пристально разглядывая табличку с интригующими письменами. - Может, зайдём? - Ну, давай, - пожал плечами Pop и несильно толкнул скрипнувшую дверь. В полумраке грязной комнаты сидел человек неопределённого возраста. На вид ему было около пятидесяти. Но можно было дать и все семьдесят или всего сорок. Стоящий в комнате запах многолетнего смрада свидетельствовал о том, что здесь как на свалке никогда не убирались. Интена, содрогаясь от отвращения, всё-таки осмотрелась - но нет, никакого мусора не было. - Возуу94. Меня зовут Возуу, - представился сидящий человек. Его голос оказался монотонным и бесцветным. Он мерно истекал откуда-то из глубины живота говорящего и поэтому казался каким-то утробным. Неприятным. - Мы пришли по объявлению, - сказала Интена. - Почему «бессердечности»? - Мои курсы направлены на то, чтобы помочь человеку научиться жить без сердца, - просто ответил Возуу. - Это в любом случае будет полезно: либо тогда, когда у вас отключат сердце, либо тогда, когда оно у вас ещё работает, но ресурса осталось мало. - Понятно, - задумчиво и бесцветно отреагировала Интена. Она ещё раз осмотрелась и вдруг поняла: - Чтобы всю жизнь вот так просидеть на заднице? - Это мой выбор, - бесцветно произнёс Возуу. - Я сижу. И думаю. Вы можете делать, что хотите. Главное, чтобы ресурс не тратился. А вот как этому научиться - я и учу. - Экономить? - вместо ответа пожала плечами Интена. - Так, мы и сами этому научились... Учимся. И знаешь? Не помогает. Что же нам всю жизнь потратить на борьбу со счётчиком? Это не очень прельщает. - Не обязательно поступать так, - протянул Возуу. - Я медитирую. Это выгодно. Тело не тратит энергию и не требует пищи. Сердце справляется со своим делом на самых малых оборотах. Пульс минимален... - Я, пожалуй, научусь, - неожиданно отреагировал Pop, он почесал щёку и, уже окончательно решившись, спросил: - Когда и с чего начинать? * * * После перехода жителей Рамы на контролирование жизни инфарктерами нашлись те, кто выбрал путь экономии на своём пульсе. Последователи этого направления ничего не делали. Они пытались жить по минимуму, только из расчёта жёсткой экономии. Такие существа получили прозвище худыши. Но появились и те, кто стал медитировать и пытался этим уменьшить пульс. Такие существа сформировали две линии. Первые пошли путём древних методик. Они действительно научились управлять собственным пульсом. Причём это оказалось выгодным настолько, что самым продвинутым из них на весь день хватало всего одного удара сердца. Их прозвали шабаны. Видимо, прозвище произошло от слова «шибанутые»95. Эти люди действительно производили такое впечатление.