Обрадованный Пелеп закачал головой, и странный отряд помчался по узким улочкам, которые местный сирота знал как свои пять пальцев. Им повезло – тесный переулочек вывел их прямиком к заднему двору заморского дома. На крыльце застыла одинокая фигура красивой смуглой женщины, прижимающей руки к груди. Напротив нее изгалялись вооруженные воры. Толпа на миг разошлась, и Остах приметил юную знакомую фигурку. Вся грудь в крови! Остах зарычал, выдернул клинок, попер буром… но вдруг его ухватила за плечо сильная рука. Рыбак стряхнул чужую ладонь, качнулся влево… Йолташ прижал палец к губам и махнул ученикам. Те сноровисто разбежались и замерли вдоль невысокого заборчика, нацелив в спины нападающим хищные наконечники болтов. Хитро встали – позади каждого стрелка выстроилось по два помощника с взведенными самострелами. – Бей! – выкрикнул Йолташ, и тетивы басовито тренькнули. Воры рухнули как подкошенные, а стрелки тотчас приняли следующие самострелы. Не дожидаясь приказа, болты полетели в оставшихся на ногах воров. Затем раздался еще один залп – и все было кончено. Остах рванул вперед – по двору разбегались гвардейцы. Многих мутило, но они справно добивали поверженных противников. – Оли! – закричал Остах и остановился, словно влетев в стену. На парне не было ни царапины, хотя вся обнаженная грудь и живот покрыты запекшейся кровью. Однако остановило Остаха совсем не это. – Оли? Жабья икра, брюхатый кальмар, Ули! Ултер, ты что здесь делаешь? – Ну, йок! – мелко задребезжал старый Юсси, откинув дротик и прижимая ладонь к порванному на боку халате. – Ну, Оли-Ули, йок! – Потом, дядька! – нахмурился Оли. – Там наши. Барат, ребята… Йолташ закрутил головой, и понятливый Вуго распахнул дверцу в кухню. Оли тотчас рванул вперед – показывать путь, но его вдруг откинуло назад, а перед глазами оказался внушительных размеров кулак ночного главы. Остаха трясло от ярости, и он еле сдерживался. Йолташ махнул рукой – и стрелки, мигом взведя тетивы, один за другим забежали в кухню. – Мои господа! Пройдемте в дом, – позвала их Марика. Когда началась заварушка, она спряталась за колонной, но своих гостей так и не покинула. – Мы позаботимся о раненых… – она кивнула на мальчика и Юсси, который по-прежнему прижимал ладонь к боку. Олтер не сдвинулся с места, набычился и глядел на распахнутую дверь в кухню. Там сражаются друзья, а он?! – Мне отволочь тебя за ухо, наследник? – проворчал дядька. Оли вздрогнул: тон Остаха не сулил ничего хорошего. – Из окна можно увидеть двор, – пришла на помощь Марика, и Олтер тотчас сорвался с места. К Юсси мигом подскочили слева и справа две темнокожие высокие девушки, стягивая со старика халат. Еще одна девушка направилась к Олтеру, но тот досадливо махнул рукой: с ним все хорошо! Наследник подскочил к окну и увидел, как черные охранники ловко подкидывают юных гвардейцев на высокую ограду. О как! А черных копейщиков-то прибавилось! Булогичи так и стояли в проходе. Перед ними виднелось несколько поверженных тел. Где же… Барат и курши нашлись уже внутри двора, под защитой стены – видать, смогли пробиться! Двое родичей Кольши сидели, прислоняясь к ограде, и Барат разрезал на одном из них рубаху. Ранены! – Бу-бу-у – Булог!!! – вдруг ударило со двора. Толстяки неожиданно резво шагнули вперед, откидывая противников далеко от себя. Тотчас дружно тренькнули самострелы… Булогичи рванули в переулок, Барат, подхватив копье, метнулся следом. Да и черные охранники теперь не избегали боя и исчезли за оградой. Олтер весь извелся: бой на улице отсюда ему было не углядеть. Стрелки более не метали стрелы, боясь промахнуться и попасть в своих. Однако вскоре все было окончено. Марика за спиной распоряжалась на незнакомом певучем языке – и смуглые девушки, оставив перевязанного Юсси, побежали во двор. – Они помогут. Обиходят раненых, – пояснила Марика Остаху. Тот кивнул в ответ. Хозяйка слегка поклонилась, собираясь оставить гостей. – Подожди, – велел Остах. – Знаешь, кто я? Марика со страхом оглядела властного незнакомца и покачала головой. – Она за нас заступилась… – влез Олтер. – Марика хорошая… – А ну цыц! – рявкнул дядька. – С тобой я еще дома поговорю. Остах вновь развернулся к напуганной Марике и успокаивающе погладил ее по руке. – Я ночной глава. Ты кому платишь? – Главе Внутренней стражи. Брату наместника. – Ублюдку Кренту, ясно… – кивнул Рыбак. – Если кто из ночного люда полезет, скажи: отдаю, мол, Рыбаку десятую часть. Марика охнула, плечи ее поникли. – Я поняла, господин… – пробормотала она. – Ничего ты не поняла, – хмыкнул Остах, неожиданно чмокнул Марику в щеку и со значением повторил: – Если полезут – скажешь… – Так платить не нужно? – обрадовалась смуглянка, прижимая ладонь к щеке. – Тсс… А вот болтать об этом не стоит. И раненых к себе возьми, пригляди. День закончился совсем неожиданно. Легкораненых куршей оставили в заморском доме, Юсси отделался глубоким порезом – но и его, невзирая на ругань, оставили там же. Ни Булогичи, ни Барат не пострадали. Йолташ с учениками, гордыми победой, ободрали поверженных противников и двинулись обратно. Ночной глава велел им, как и прежде, обживать дом на скале. Уж теперь-то, когда Рыбак вновь в Атриане, к парням никто не посмеет лезть! Путь обратно до имения завершился без происшествий. Друзья распрощались, и Олтер двинулся к своему дому. Скрипнула калитка перед входом, и Барат тотчас потянулся к кинжалу. У крыльца лицом вниз лежал жутко избитый парнишка с распухшей рукой. Олтер с трудом узнал одноклассника. Наследник присел на корточки и осторожно растолкал Тьора. Тот разлепил заплывшие от побоев мутные глаза. Узнав наследника, мальчишка слабо улыбнулся. – Мой враг! Я успел, хвала Паготу! На тебя хотят напасть! Враг моего врага… Я успел. Хотят напасть – днем… У заморского дома. Не выходи никуда сегодня… Остах отодвинул наследника и склонился над мальчишкой. Положил руку на лоб. – Честь рода Кнеев. Ты обещаешь мне открытый бой, мой благородный враг?! – Тьор вдруг рванулся к Олтеру и вцепился в запястье. – Обещаю. Моя честь тому порукой, – успокоил Оли. Обессиленный парень откинулся наземь и вновь погрузился в беспамятство. Глава 6 Наула мирно сопела в своей огромной кровати. Служанки забылись крепким сном неподалеку – хорошо спится летом в горах! Зыбкий лунный свет пробирался сквозь приоткрытые ставни, и на каменный пол упала живая тень. Тень замерла, прислушалась, но услышала лишь спокойное дыхание спящих. Тень перекинула ноги, спустилась с подоконного камня и очутилась в комнате. Тотчас убралась с освещенного проема и пропала. Однако в комнатке спали не все. Чуткие маленькие ушки тотчас уловили неладное, а глаза маленького Джогу-Вара из-под кровати наблюдали за странным пришельцем. «Плохой! Чужой!» – решил малыш. Зачем тень крадется к доброй хозяйке, которая поит его вкусным молоком? В неровном свете блеснул приметный клык в руке тени, и маленький Джогу-Вара подобрался. «Опасность! Враг!» Когда до кровати Наулы оставалось всего каких-то пару шагов, рычащий комок шерсти выметнулся из-под кровати и впился в бедро убийцы. От неожиданности тот взмахнул руками, потерял равновесие, но удержался, шагнув назад, и всадил клинок в урчащее ночное чудовище. Однако острые зубы по-прежнему терзали плоть врага. Мелкие зубы порвали жилу, и захлестала кровь. Наула проснулась от шума борьбы, тотчас отпрыгнула в угол и громко закричала. Подхватив серебряный светильник, она со всего маху швырнула его в голову нападавшего, но промазала. Закудахтали глупые служанки, прижимая руки к щекам, и бросились к Науле, окружили ее, запрятали за спинами. Когда ворвались вооруженные слуги, все было кончено. Нападающий раскинулся в огромной луже крови, а в его ногу намертво вцепился маленький Джогу-Вара. – А ну, прочь, прочь! – Наула, вся в слезах, растолкала ротозеев. – Куда, куда ж ты, миленькая!.. – всполошились служанки. – Кровушки-то сколько! Наула отмахнулась, зашлепала по кровавой луже и подхватила сомкнувшего челюсти Джогу-Вара. – Ну всё-всё, Джогаш… – зашептала она ему на ушко. Имя Джогаш – на имперский манер – Наула придумала сама. – Отпусти его, ты победил. Маленькие черные глазки посмотрели на хозяйку, и Джогаш неохотно разомкнул челюсти, оставив в покое истерзанную в клочья ногу. – Нож бы вынуть из звереныша… – заметил кто-то. – Все одно помрет… – Он не умрет! – взвилась Наула. – Быстро скачите за Туммой! Живее! Новость о покушении поставила на ноги всю Новую виллу: Элса Эттик успокаивала дочь, которая не отпускала из рук тяжело дышащего мохнатого малыша с кинжалом в спине, Элам Эттик расставил вооруженных людей у каждой двери и окна и прочесывал с другими все помещения виллы – а вдруг убийца не один? Вскоре из имения за рекой примчался вооруженный отряд дана Рокона с ближниками. Тумма тотчас подхватил детеныша Джогу-Вара на руки, дунул ему в мордочку и негромко запел. Джогаш тут же погрузился в беспробудный сон. Наследник бросил на мохнатый комочек беглый взгляд – и заверил Наулу, что с ним все будет хорошо. На этом наследник не успокоился и еще раз оббежал все имение. Убийца оказался один, а провожатые, если они и были, бесследно растворились в ночи. Осмотр тела неудачливого убийцы ничего не дал, а врагов у всех хватало: и у Элама, и у Элсы, и у дана Рокона, на чьей земле гостила почетная пленница. Кому же из них уготовили месть? Спать уже никто не ложился: горцы собрали богатый урожай озимых и с рассветом отправлялись к родовой горе, праздновать День середины лета и славить Мать Предков. После песен и веселья объединенное войско горцев, боларов и вчерашних рабов выступало на острова. Долг звал дана Дорчариан на войну. Взошедшее солнце принесло неожиданные новости. Пользуясь ночным переполохом, из Старой виллы улизнули Вилея и Гафр. Носатый Вутц ходил мрачнее грозовой тучи, но поделать ничего не мог – предпраздничные хлопоты и последние распоряжения перед походом не могли обойтись без него. – Ничего, Гафр за ней присмотрит, – попытался утешить старика наследник. Зря. – Я этого Гафра споймаю, кишки выпущу и ими же и удавлю мерзавца! – с неожиданной жестокостью выпалил обычно смешливый Вутц. – И ведь мой старый шутовской наряд прихватил, сволочуга!