Спустилась по лестнице, по краям которой красуются нарядные кадушки с цветами. Когда она была здесь по приезду, в реальности, они стояли заброшенные и пустые. Здесь же цветут буйным цветом петуньи и пионы, и их нежный аромат щекочет ноздри, как когда-то в детстве. Вивьен с упоением вдохнула полной грудью, прикрыв глаза. А потом что-то изменилось. Резко. Мир посерел, опустел, словно из него в один момент кто-то высосал краски и запахи. Вернулось успевшее подзабыться ощущение, что на тебя смотрят тысячи глаз. Вивьен закрыла глаза и улыбнулась. – Я смалодушничала, – сказала она вслух. – Засомневалась. Только я теперь не боюсь. Когда открыла глаза, мир по-прежнему был серым. Вивьен пожала плечами и оглянулась на дом родителей. И тут случилось чудо. Дом ожил, стены его вновь стали жёлтыми, нарядными, словно щедрое солнце благословило этот очаг. Блеснула в солнечных лучах умытая дождём черепица. Ветерок вновь донёс запахи цветов и мокрого камня. А потом ожил и остальной мир. Вивьен усмехнулась. Больше вслух говорить ничего не стала, да и незачем было. Она победила. Ну что ж, Вивьен, идём искать Сновидца? Конечно, идём. И мы его найдём. *** Хорошо рассуждать о том, как легко найти Сновидца в мире грёз. Гораздо сложнее действительно его найти. Роама, главный город Гаэлии, цвела и улыбалась Вивьен. Игрой солнца в окнах, пением птиц и стрёкотом белок в пышных кронах, улюлюканьем мальчишек, скачущих на длинных палках, лицами прохожих. Только как понять, кто из них тот самый Сновидец, о котором говорили родители? Не подходить же к каждому встречному и не спрашивать в лоб? Хотя… почему бы и нет? Но всё же что-то подсказывало, что это не выход. А Вивьен твёрдо решила с этого момента верить себе. Она прошла пару кварталов по Вишнёвой улице, свернула на Каштановую, засмотрелась в витрину на нарядное синее платье… С ней заговаривали прохожие, спрашивали, который час, или как пройти по такому-то адресу. Уличный продавец каштанов дал ей целый кулёк любимого в детстве лакомства, жареных каштанов, когда она сообщила ему, что он идёт не в ту сторону. Она и дальше наслаждалась бы прогулкой по миру грёз, потому что, когда удалось отбросить все сомнения и отсечь страх, словно лезвием легендарного Оккама, этот мир оказался не таким и плохим. Она почти набралась смелости, чтобы спросить у этих людей – живы ли они, и спят, как она, или умерли? Не хотелось думать так, но Вивьен понимала, что и такое возможно. Но стоило ей задуматься о том, как хорошо гулять по Роаме в мире грёз, слова мамы о том, что живым находиться здесь долго вредно, ударили набатом в ушах. Вивьен заторопилась. – Нет, здесь Сновидца точно не найти, – сказала она, сворачивая на Приморскую. – Он, или она, наверное, не любит людных улиц. Что ж. Значит, она будет искать там, где не так людно. Рядом, словно по волшебству остановился экипаж с открытым верхом и Вивьен попросила возницу отвезти её к Южным воротам. Там Национальный парк, который переходит в самый настоящий лес, она попробует поискать там. Вивьен спешила. Несмотря на предупреждение родителей, ей с л и ш к о м здесь нравилось. Прохожие были слишком приветливы, каштаны слишком вкусными, а сама Роама слишком солнечной и красочной. Ей н е х о т е л о с ь уходить. Приходилось постоянно напоминать себе, что она спешит, и спешить с каждой минутой хотелось всё меньше и меньше. Свежий воздух Национального парка ударил в лицо. Резкие ароматы хвои, чуть более нежные – цветущего кустарника. Время от времени к ароматам растений примешивался запах жареных каштанов, ягодных леденцов и сладкой ваты, но в целом стало полегче. Этот мир затягивает, поняла Вивьен. А значит, надо как можно быстрее отыскать Сновидца. Возница заговорил с ней приятным баритоном. Тон его был исполнен любезности. Кажется, он искренне интересовался здоровьем Марины, сочувствовал по поводу родителей… Вивьен постаралась отвечать односложно и покинула повозку при первом удобном случае. Когда аккуратные дорожки парка сменили давно нехоженые тропы, стало легче. Вивьен не знала, насколько хорошим было решение уйти подальше от людей, туда, где она гарантировано никого не встретит, и вместе с тем этот выбор казался правильным. Здесь она снова может концентрироваться, а ещё, когда оказалась наедине с собой, пришло ощущение, что сейчас вот-вот что-то произойдёт. Она сможет. Она проснётся. Ей не нужна для этого помощь Сновидца. В Пансионе обучали выходить из глубоких стадий зачарованного сна с помощью медитации. Но для концентрации, как известно нужна тишина. В городе, особенно в том, где все приветливые и милые, об этом даже мечтать не приходится. Вивьен решила, что дальше не пойдёт. Она уселась под деревом, и, сложив руки на коленях, медленно закрыла глаза. Чтобы освободиться от чужеродных чар, неестественных для твоей природы, нужно настраиваться на то, что действительно важно тебе. Н то, что естественно. Стоило так подумать, как лица Марины, Астрид и Йона закружились вокруг неё хороводом. Больше всего она сейчас нужна Йону. Она виновата перед ним. Не послушалась его, не сдержала своё обещание, поехала вслед за ним в Гаэлию… И угодила в ловушку. И хоть родители сказали, что так или иначе, судьба привела бы её сюда, чувство вины всё же присутствовало. Приняв решение концентрироваться на мыслях о драконе, Вивьен тут же поняла, что это не так просто. Ей словно что-то мешало, не пускало… Было неудобно сидеть, в голову лезли всякие глупости. Как назло, на землю опустилась вечерняя прохлада, и свежесть пробирала буквально до костей. Запах хвои и прелой листвы становился практически нестерпимым. Хотелось вернуться в город, к людям… Вивьен была в отчаянье. Где бы она ни находилась, всё было не так. Всё, как говорят в Пансионе, не в строчку. Что же мне нужно? – спрашивала она себя. – Какой вариант меня полностью устроил бы? Ясно, как божий день, что не тот, что сейчас. Не тот, что есть. Осознание было ярким, как вспышка. С ней такое случалось несколько раз. Вивьен поняла, что грёзы – на то и грёзы, чтобы путать, сбивать с толку. Ведь ей и вправду не важно то, что происходит. Независимо от того, что есть, её ум сразу начинает искать д р у г о й вариант. И это не даёт в полной мере осознать всю важность необходимости пробуждения… Когда рядом раздалось утробное рычание, Вивьен даже не вздрогнула. – Уважаемые катаны, – произнесла она немного раздражённо. – Понимаю, вас учили хорошо, и это в какой-то степени делает честь вашим учителям. Но, знаете, я всё же была о вас лучшего мнения. Думаю, все эти ваши цирковые дешёвые цирковые трюки мы благополучно прошли. Не вижу смысла повторяться. Рычание стихло. Вивьен пожала плечами. Но в следующий миг зарычали снова, причём, кажется, удивлённо и немного обижено. Вивьен твёрдо решила не реагировать, а попытаться всё же настроиться на медитацию. Не так-то это и просто, когда твоё лицо обдаёт смрадным звериным дыханием, а глухое, утробное ворчание чуть не оглушает. Вивьен не выдержала, открыла глаза. И завизжала. Больше от неожиданности, чем от ужаса, испугаться толком не успела. В первую секунду. Но это легко, когда сидя на опушке леса ты открываешь глаза и обнаруживаешь перед своим лицом огромную медвежью морду! Зверь отшатнулся, когда Вивьен заорала во весь голос и даже сел, точнее рухнул на задние лапы. Во взгляде его не было агрессии, скорее даже осуждение… но кого это волнует, если огромное косматое чудовище подходит и садится рядом с тобой?! Вивьен кричала, пока не сорвала голос, а когда «звук» оборвался, в ужасе закрыла лицо руками и вжалась в дерево с такой силой, словно намеревалась впечататься в него намертво. А потом прозвучал свист. Тихий, певучий, и в тот же миг медведь поднял уши, прислушиваясь.