— Нет, — говорит, — надо идти. — А почему — надо? — Почему? Папа подумал минуту и ответил: — Вот я многих своих пассажиров знаю. Они каждый день ездят на работу и с работы. Один из них — старенький уже, седоусый — кочегаром на электростанции работает. Другой — молодой и весёлый такой, всегда рассказывает что-нибудь смешное — тот в пекарне вкусные булки печёт. А ещё ездит со мной продавщица из продуктового магазина, рабочие, которые новую школу строят, кассир из кинотеатра, наборщик из типографии и много другого народа. И вот, если бы я сегодня не вышел на работу, что бы было? Просыпаетесь вы утром, хотите есть, а есть нечего. Ведь я булочника не привёз, и он булок не напёк. И молока нет — продавщица из продуктового магазина дома осталась. В кино пойти захотели — опять ничего не вышло: билеты продавать некому. Вечер пришёл — темно, ведь кочегара на электростанции нет. Видите, что было бы, если б я не пошёл сегодня на работу. Девочки притихли, а потом Тата спрашивает: — У тебя, значит, самая важная работа? — У всех у нас очень важная работа, никто друг без друга прожить не может. Я людей вожу в автобусе, а они для меня булки пекут, ботинки шьют, кино показывают… — Тогда иди на работу, — сказала Тата. А Ната побежала подать папе калоши и рукавицы. Сколько игрушек? Папа пошёл на работу, мама что-то пекла в кухне, а девочки играли в свои новые игрушки. Сначала Ната была мамой, а Тата — мальчиком Сергейкой. Мама приносила Сергейке котика и говорила: — Вот тебе Барсик. Дай ему мяса и молока. А играть с ним нельзя — он грязный и царапается. Сергейка хныкал: — Не хочу Барсика. Мне собачку. Шарика. — Хорошо. Если не будешь плакать, принесу. Ната вышла в коридор с корзинкой, в которой лежали все игрушки, потом вернулась. — Вот принесла тебе Шарика. — Мне двух Шариков. — На. Только это Шарик, а это Каштанка. Когда эта игра надоела, Тата предложила: — Давай поиграем в магазин. Я буду магазин, а ты покупай. Тата разложила на стульчике все игрушки. Ната взяла корзинку, положила туда деньги — бумажки от конфет — и пошла в магазин. — Здравствуйте! — Здравствуйте. — Сколько стоит уточка? — Двадцать копеек. — Ого, как дорого! А книжечка? — Три рубля. — Давайте. Тата дала книжечку и уточку, а Ната — две бумажки от конфет. Потом Тата сказала: — Не хочу больше играть. Давай сюда мои игрушки. Поделили игрушки, но Тата подозрительно поглядывает на Натины: ей всё кажется, что у сестрички больше. — Ната, сколько у тебя игрушек? — Одна, две, пять, семь, восемь, — посчитала Ната. — А у тебя? — А у меня? Одна, две, семь, десять, пятнадцать… Э-э, Ната, у тебя восемь, а у меня только пятнадцать. Дай одну. — Какая хитрая! Не дам, — отвечает Ната. — Дай! — Не дам! — А я говорю — дай! — А я не дам! Услыхала мама, вошла в комнату: — Из-за чего вы тут ссоритесь? — У меня только пятнадцать игрушек, а у неё восемь. Пусть даст мне одну. — Ну и грамотеи! — смеётся мама. — Кто же это вас учил так считать? Давай, Тата, твои игрушки. Смотри. Вот книжечка — один. Кладём к ней голубя — два. Прибавляем уточку — три. Ещё собачку — четыре. Наконец кладём туда же котика — пять. Всего у тебя пять игрушек. Теперь сама попробуй посчитать. Тата посчитала — вышло тоже пять. — Теперь посчитаем Натины. У неё такие же игрушки — одна, две, три, четыре, пять. И у Таты и у Наты столько игрушек, сколько пальцев на одной руке. — А на двух руках сколько пальцев? — спрашивает Ната. — На двух руках — десять пальцев. И, если ваши игрушки сложить вместе, тоже будет десять. Радуются девочки: считать научились. Мама опять ушла на кухню, а они всё считают игрушки: — Книжечка — один, положить к ней голубя — два, потом уточку — три, потом собачку — четыре, ещё котика — пять… „А у меня шишка!“ Наконец Тате надоело считать. Она подтащила стул к окну и смотрела, что делается на улице. — Ната! Вон собака побежала. Большая, страшная! — рассказывала она сестричке. — А вон голубок на дереве… А вот какой-то старик идёт! — и начала пальцем в окно стучать: — Дедушка, возьми меня! И не возьмёшь, и не возьмёшь! Мама услыхала, крикнула: — Тата, сейчас же перестань! Некрасиво так делать — приставать к прохожим. Дедушка скажет, что ты — плохая девочка. Тогда Тата взяла свою книжечку, потянулась к открытой форточке, говоря: — Пускай она немного подышит свежим воздухом. — Разве книжечка дышит? — засомневалась Ната. — Дышит. — У неё ведь нет ротика.