– Да ничего не случилось, – вздохнул Гектор и затушил сигару. Во рту было горько и мерзко то ли от курева, то ли от того, что он с вечера ничего не ел, то ли без всякой причины. – Просто я идиот. – Вот еще удумал. – Секретарь, поколебавшись, подтащила поближе стул и села рядом. И пошутила с неловкостью: – Я бы села на колени, но теперь стесняюсь. – Ты всегда стеснялась, Кэти. Но это нормально для твоего возраста и опыта. – Он даже сквозь дым увидел, как покраснели ее щеки, и улыбнулся. Общая горечь от поражений не могла затмить в Гекторе привычку умиляться своим секретарем. – Как твои дела на любовном фронте? – Ты имеешь в виду Роджера или… – Всех. – Ты правда хочешь это обсудить? Я хотела поговорить о том, что беспокоит тебя. Из-за чего или из-за кого ты так много куришь сегодня утром? – Исключительно из-за себя, детка, я же сказал. Но я не хочу об этом, Кэти, и так уже всю голову сломал, пытаясь придумать, что делать дальше. – Так, может, я помогу? – Нет. Лучше расскажи про своих ухажеров. Кэт выглядела недовольной, но спорить не стала. – Да нечего рассказывать. Роджер вчера на моих глазах в столовой вовсю флиртовал с Линдой из второго отдела, знаешь ее? Такая – ноги от ушей, грудь от подбородка, волосы черные до попы, а попа, как мячик, круглая. Гектор не выдержал и фыркнул. – Видел. Она хороший дознаватель, а то, что партнеров часто меняет, – ее личный выбор. Кому-то нравится так жить, Кэти, не осуждай. – Я не осуждаю. Я сержусь. Почему он не может по-человечески, как Бен, а? Почему ему все время нужны какие-то крайности? То ведет себя так, словно он пуп земли и наконец снизошел до меня, а я, неблагодарная, и не оценила, то букетики таскает, считая, что я после такого должна обязательно с ним в ресторан идти, то на ревность провоцирует специально. Не могу я так! Как качели. Я поэтому вчера с Бенджамином встретилась и все ему честно объяснила. – Хм. И что же ты ему объяснила? – Что хочу попробовать встречаться, – ответила Кэт, на секунду опустив взгляд. – Не как было у нас с тобой, сразу помолвка, а просто встречаться, без далеко идущих планов и обязанностей. Мне приятно его общество и, возможно… Но я это все сразу рассказала, и про Роджера даже. – Он согласился, – кивнул Гектор, нисколько не сомневаясь, и усмехнулся, когда его секретарь удивленно спросила: – Откуда ты знаешь? Бен рассказал? – Нет, разумеется. Это просто логичный вывод. То, что ты предложила, – лучший выход в вашей ситуации. Не торопиться, встречаться, узнавать друг друга. Но главное – ты была с ним честна, он это оценил. Кэт вздохнула, помолчала немного, а потом громко шмыгнула носом, отчего сразу же смутилась и кашлянула. – Прости. Я просто подумала… Ты-то теперь как, на ком женишься? «Ни на ком», – сказал себе Гектор, а вслух спокойно произнес: – Время покажет. Когда Кэт ушла, Дайд еще раз открыл отчет Кристофа Дана. Три случая, похожие друг на друга как три капли воды, только произошедшие в разных городах. Первый – в месяц рождения Тайры, второй – сразу после того, как она ослепла, и третий – за неделю до переезда Ридов в Тиль. Во всех случаях исчезнувшими оказывались женщины-проститутки – не слишком молодые, не очень порядочные и без родственников или близких знакомых, которые могли бы потребовать от дознавателей более тщательного ведения дел. Но заступиться за жертв было некому, да и не волновало никого исчезновение трех никому не нужных шлюх. Кровный поиск не проводился, обычный показывал, что женщин нет в живых, вот дела и закрыли за истечением срока давности. Интерес Кристофа к ходу расследования тех историй разбудил в местных дознавателях здоровое недоумение, но материалы они предоставили. И Дан рылся в них не один день, пытаясь отыскать хоть какую-то ниточку, связывающую исчезнувших с Морганом Ридом. И отыскал. Две из трех хозяек борделей заявили, что видят этого человека впервые в жизни, знакомые пропавших тоже его не опознали. Однако самая первая хозяйка заведения, где около двадцати трех лет назад исчезла местная жрица любви, Моргана узнала. «Помню его, помню, – покивала женщина на магпортрет Рида. – Он устроился к нам врачом, я ведь требую, чтобы всех девочек как минимум раз в неделю доктор осматривал, а то мало ли. Без документов, конечно, какие документы, вы о чем? Мы сами вне закона, зачем нам документы? Назвался он Яном и проработал у нас всего пару недель. Может, я бы его и забыла, но уж очень он себя вел нетипично. Обычно эти доктора сами первым делом с моими девочками развлекаются, особенно с теми, кто помоложе, посвежее. А Ян – нет, только работу свою выполнял. Его и соблазнить пытались, симпатичный же и не извращенец. Но не получалось. Хотя… кажется, Карен – ну та, которая пропала, – за пару дней до исчезновения говорила, что ей удалось броню нашего доктора пробить, но подробностей не рассказывала, хихикала только. Дознаватели тогда его искали, но не нашли, конечно». Искали… Гектор фыркнул. Искали бы по-настоящему – нашли. Но Морган хорош! И в остальных борделях такие же истории с докторами были, вот только Рид уже сообразил использовать иллюзорные амулеты, изменяющие внешность. Лишь в первый раз прокололся, заявился в натуральном виде, но, прямо скажем, даже если бы его тогда нашли, предъявить ничего не смогли бы. Максимум – штраф за работу в незаконном заведении, но не убийство – точно. А вот теперь предъявить было что, спасибо Кристофу. Он опросил всех, кого только можно было опросить, и выяснил, что три врача, работавшие в разное время в борделях разных городов, приносили с собой похожие чемоданчики с лекарствами. Примерно такой же чемоданчик, если судить по описанию, был у Рида и в Тиле. Все трое были магами с семьюдесятью семью магоктавами резерва – по-видимому, Морган решил не заморачиваться маскировкой силы дара, ведь подобные амулеты создать не так-то просто. Все трое курили сигары со своеобразным запахом – подобных этому запаху обитательницы борделей больше не встречали. Причина Гектору была ясна: он сам несколько раз общался с курящим Ридом и знал точно, что тот использует для собственных сигар смесь трав, которую другим не продает. И, наконец, в случае с третьим доктором одна из проституток утверждала, что тот был шаманом. «Он случайно проговорился, – поведала она Кристофу. – Я ходила к гадалке, с девочками на кухне делилась, что она мне сказала и как при этом себя вела, что раскладывала. Доктор наш расфыркался, я и спросила, что он так реагирует, а он пробурчал, что шарлатанка эта гадалка, он точно знает, поскольку сам немного в этом деле соображает. Я даже потом просила его мне погадать, но он отказался…» Врач-шаман с семьюдесятью семью магоктавами дара, живший во время исчезновения женщин-проституток во всех трех городах, – уже кое-что, а не абсолютный ноль. И чемоданчик, и сигары добавляли причин для ареста, а если прибавить к этому свидетельницу – хозяйку первого борделя… Да, шансов избежать тюремного заключения у Моргана мало, даже если он себе хорошего защитника найдет. А если обвинитель будет оперировать еще и проклятием Тайры, то защитника можно и не искать – слишком уж все прозрачно. Как любит говорить Урсула: «Ясно даже ежику». Гектор не знал насчет ежиков, но ему самому точно все было ясно. Оттого он и курил все утро, понимая, что откладывать арест Моргана Рида теперь не имеет права. – Жаль, – сказал император часом позже, выслушав отчет Дайда. – Мне почему-то был симпатичен этот человек. Наверное, потому, что он когда-то захотел сбежать от Аарона, хотя покориться было легче и проще. Гектор кивнул. Голова казалась тяжелой, будто кто-то изнутри медленно заливал ее свинцом. – Я подготовлю приказ об аресте? – Подготовь. Что будет при этом с дочерью Рида, ты осознаешь? – Да. Его величество прищурился, глядя на главного дознавателя с внимательным пониманием. – Если Адриан захочет жениться на ней, я не стану препятствовать и выдвигать ему условий. Тайра Рид достаточно помогла тебе с расследованием, будем считать это наградой за труды. Но, Гектор, если она ему откажет или он передумает, никаких других вмешательств в судьбу этой девушки я не потерплю. Я понимаю, что ты можешь использовать в качестве источников жизненной силы осужденных арестантов, но… Император не договорил – Дайд прервал его, побагровев и раздувая ноздри: – Ваше величество! Сказать что-то еще Гектор не смог – задохнулся от возмущения. – Извини, – продолжил Арен негромко, с интересом наблюдая за выражением лица своего верного дознавателя. Ему редко доводилось видеть Дайда покрасневшим. – Я должен был предупредить. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы понимать: ты так не поступишь. – Не поступлю. Я не считаю себя вправе решать, кого убивать, чтобы жил кто-то другой. И я никогда не простил бы самому себе подобного поступка. Император несколько мгновений молча рассматривал постепенно бледнеющее лицо Гектора, будто бы что-то вспоминая. – А мне ты его простил. Дайд усмехнулся, не отводя взгляда. – Это совсем другое, ваше величество. Вы убили своего брата не ради себя, а ради благополучия страны. Ради себя вы бы оставили ему жизнь. Арен на мгновение прикрыл глаза. – Иногда мне кажется, что ты один по-настоящему это понимаешь. Гектор хотел ответить, что это не так и существует еще как минимум один человек, одна женщина, которая думает точно так же, как он. Но дознаватель промолчал, не желая лишний раз напоминать императору о его потерях. Все-таки любовь – очень жестокое чувство. На закате из поселка прибежал шестилетний Уль – сын местной портнихи – и прокричал из-за калитки: – Морган, Морган, вас к себе в отделение дознаватель вызывает! Отец Тайры, сама девушка и Риан в это время находились в саду и разом вздрогнули, услышав крик мальчишки. – Отлично, – проворчал Морган, вставая с лавочки, – я как раз хотел идти к Джону и сообщать о том, что сделал Кайл. – Думаешь, он по этому поводу?.. – с сомнением протянул Риан, и хозяин дома пожал плечами. – Понятия не имею, но про хулиганскую выходку мальчика я все равно должен рассказать. Кайл, по-видимому, собирается по стопам папаши пойти, которому море по колено было, особенно после бутылки самогона. До самогона он еще не дорос, но осталось недолго. Так что надо доложить, пусть дознаватель меры принимает, это его прямая обязанность. В голосе Моргана слышалась издевка, и понять, откуда она взялась, было несложно – в обязанности Гектора Дайда явно не входило следить за всякими провинциальными мальчишками, но сейчас он не был главным дознавателем Альганны. А назвался дознавателем Тиля – изволь исполнять его работу, сколь бы сильно она тебя ни раздражала. Через пятнадцать минут отец Тайры подходил к местному отделению комитета. Он почти не волновался, хотя прекрасно понимал, по какой причине его должны были вызвать. Не мог Дайд хорошенько не покопаться во всей этой истории, не мог не найти улик, достаточных для ареста. В конце концов, именно арест предсказал Моргану давным-давно его наставник Джуро Тэ, уточнив, что это случится независимо от того, останется ли в живых Тайра. «У Тайры своя судьба, – так когда-то сказал наставник, – а у тебя – своя. Разойдутся ваши дороги в любом случае. Твоя в тюрьму ведет, а ее – либо в смерть, либо в жизнь». На тюрьму Моргану было плевать, важнее оказался тот факт, что у Тайры был шанс на жизнь. И теперь, с появлением в их доме искренне влюбленного Риана, этот шанс превратился из призрачного в реальный. – Заходите, Морган, – произнес Джон Эйс, открывая шаману входную дверь. Рид негромко поздоровался и последовал за дознавателем, рассматривая тайком его высокую и худую фигуру. Он никогда не видел настоящего облика Дайда, но не сомневался, что иллюзорный амулет эту самую фигуру практически не меняет, – слишком уж длинной и нелепой она была. И как Риан умудрился не догадаться, что под внешностью Эйса находится его давний знакомый? Хотя глупый вопрос: самому Моргану тоже до определенного момента в голову не приходило, что в Тиле может находиться главный дознаватель. Слишком странная мысль. – О чем вы хотели поговорить? – поинтересовался отец Тайры, опускаясь на стул за рабочим столом Гектора. Мимолетно скользнул взглядом по разложенным на поверхности папкам, поднял глаза – и застыл, прямо и открыто смотря на Дайда. – Вы смелый человек, Морган, – усмехнулся дознаватель, тоже не отводя взгляда. – А поэтому давайте-ка я сниму маску. Так будет честно.