– Между прочим, я впервые ужинаю с настоящим генералом, – кокетливо улыбнулась она, садясь за стол. – Ну, генералов в Империи немало… – Королев раскупорил бутылку виски и налил две рюмки. – Ешь, ешь. Не надо стесняться, я, в общем-то, простой парень, и смутить меня трудно. Что до моего титула, то я на нем женился. – Давайте выпьем, – неожиданно предложила девушка. – Потому что теперь я начала смущаться… – Обращайся ко мне на «ты», – предложил Королев, чокаясь. – Терпеть не могу это «выканье», особенно по-русски. Я тебе что, начальник? Подчиненных у меня и так хватает. – Сколько тебе лет, Александр? – Сорок восемь. – Сорок восемь? Я не дала бы и сорока. В юности ты, наверное, был красавцем? – Ну это уж не мне судить. Да и вообще… юность моя прошла не самым веселым образом. Много было всякого. И хорошего, и не очень. – У тебя есть дети? – Да, сын и две дочери. Сын в этом году получил лейтенантские погоны. В мое время это происходило на три года раньше… мне было семнадцать, когда я стал офицером. И чего только не было за эти тридцать лет… – Вы, наверное, не думали тогда, что станете генералом? – спросила Ирина. – Ой, прости… ты не думал? – Я вообще не думал, что доживу до таких лет, – усмехнулся Королев, снова наполнив рюмки. – Мы долго не живем. – А сын – он тоже в СБ? – Да… я думаю, что он не видел для себя иного пути. Я с детства готовил его к судьбе воина, никем, кроме офицера, он стать не мог. Моральный аспект здесь важнее боевой подготовки. Человек, который с молоком матери впитал такие понятия, как верность долгу, самоотречение во имя Империи… ему будет проще стать настоящим солдатом, чем другим его сверстникам. И он им станет. Уже сегодня я вижу в нем сталь… настоящую имперскую сталь. Именно такие люди сегодня нужны нашему миру. Им принадлежит будущее. – Ты тоже считаешь, что новая война неизбежна? – Мне очень хотелось бы верить, что войны не будет… но, увы. Впрочем, у нас еще есть время, и, может быть, они не рискнут ввязываться в заранее проигрышную игру. – Неужели они не понимают? – Это вопрос из серии «почему мы не можем с ними договориться». Не можем. Те, кого мы привыкли называть негуманоидами, мыслят совсем иначе, они вообще – другие. Они не в состоянии контролировать свою рождаемость, им постоянно нужны новые территории. У них абсолютно неадекватное мышление, и любая встреча с ними неизменно заканчивается поединком. – Ты с ними сталкивался? – Не раз. Много моих друзей пало в этих сражениях… я сам бывал на грани. – На грани?.. – Да, а за гранью – вечность. Это ощущение, оно иногда приходит… ты стоишь на лезвии ножа, любой шаг – это уже все, тьма. – И тебя это не пугало? Королев негромко рассмеялся. – Я привык. Человек привыкает ко всему, у нас очень хорошая видовая приспособляемость, слыхала? – Не представляю, как можно привыкнуть к постоянному риску. Какие нервы это выдержат? – Подготовленные, – улыбнулся генерал. – Почему, ты думаешь, даже в десантных академиях учат целых восемь лет? Чему можно учить восемь лет? Вот этому – умению владеть собой, чтобы всегда и везде владеть ситуацией. Задание должно быть выполнено с минимальными потерями, иначе какой смысл заваривать кашу? В наше время не бывает двух-трехлетних войн, войны могут длиться десятилетиями, и если воюющая сторона не сможет обеспечить низкий уровень потерь, ей придется капитулировать, даже имея полные склады и арсеналы, – воевать-то будет некому! А капитуляция в нашем случае означает гибель расы – и все. Ирина отодвинула тарелку, взяла сигарету. – Ты, наверное, очень любишь своего сына? – Если человек не любит своих детей, ему не стоило их заводить. Дети – это продолжение тебя, это ты, живущий в другом времени. Это имя, наконец. Не зря ведь древние выше всего ставили необходимость продолжения рода. В моей среде распространено чисто клановое мышление, четкое разделение на своих и чужих. А род – это и есть клан, пусть и на более примитивном уровне. – Получается, вы воюете друг с другом? – Что ты? – удивился Королев. – Шутишь? Разумеется, нет. Разделение на кланы у нас означает разделение обязанностей, сфер влияния, если хочешь. Но воевать друг с другом? Это нелепо. Мы делаем одно дело – мы храним Империю от бед, зачастую погибая при этом. Здесь не может быть никакого соперничества. Просто свой продвигается в том направлении, которое указывает ему клан, а у чужака – своя стезя, и делить тут нечего, все было поделено еще до меня. – И ты, получается, всю жизнь четко следовал чьим-то указаниям? – Я ношу погоны, Ира. Правда, во времена моей молодости СБ еще не была такой закрытой и не имела такой мощи, как сейчас. Служба безопасности изменилась тогда, когда Империю захлестнул вал изощренных преступлений, с которыми не могла справиться цивильная судебная машина. Впрочем, все это было закономерно, мне как профессионалу суть явления была ясна с самого начала… В человеческом обществе всегда существует определенный процент высокоодаренных людей, темперамент которых требует постоянного риска, постоянной смены декораций, – причем сами они могут об этом и не догадываться. Раньше, когда Империя имела многочисленные вооруженные силы, эти люди составляли элиту ВКС и десантных сил, из них получались самые дерзкие и талантливые офицеры, легендарные имперские рыцари, перед которыми трепетала вся Галактика… Возможно, я выражаюсь несколько высокопарно, но это было именно так. А потом начались повальные сокращения, и этим людям стало просто некуда деться. Социум продолжал исправно производить воителей, но лишь немногим удавалось осуществить свое предназначение. Остальные же ринулись кто куда – кто в гангстеры, кто в пираты. Ну и началось. Наверное, тебе неинтересны мои рассуждения? – Почему же, – задумчиво ответила девушка. – Наоборот… я ведь все это видела, знаете ли. – Знаю, – усмехнулся Королев. – Пожизненный контракт? Ирина едва не выронила сигарету. – Как вы узнали? – спросила она заплетающимся языком. Королев встал со стула, обошел стол и положил руки на дрожащие плечи девушки. – Не надо меня бояться, – мягко проронил он. – Или ты считаешь, что имперский легион-генерал станет сражаться с беглой проституткой? Это даже анекдотично, не так ли? Если тебе посчастливилось бежать – это твое дело. – Не надо меня так называть, – твердо произнесла Ирина. – В этом нет моей вины. – Ну-ну, – тонкие пальцы генерала коснулись ее шеи, – не сердись на меня. Ты из Портленда? – Да… я убила своего хозяина. Я не могла больше… у меня не было сил. – Будь проклят этот гадючник!.. Когда-нибудь я доберусь и до него. А не я – так мой сын. – Твой сын… ему двадцать лет, да? И у него есть все – семья, титул, богатство, меч имперского офицера… а у меня в двадцать лет нет абсолютно ничего. Она погасила в пепельнице сигарету и порывисто поднялась. Генерал Королев спокойно стоял перед ней, сложив руки на груди, и глаза его показались Ирине необычайно старыми, словно грустная мудрость целых столетий светилась в них неярким коричневым пламенем. Чуть вьющиеся мягкие темные локоны лежали на его скулах, оттеняя и делая более резким и без того острое, с запавшими щеками лицо моложавого генерала. Ирина вздохнула и прижалась щекой к его мускулистому плечу. Руки Королева сомкнулись на ее талии. Она вздрогнула и обняла его, чувствуя, как слабеют ноги и вспыхивает лицо. – Знаешь, – прошептала она, – они, хозяева… они делают нас нимфоманками… клиенты не любят холодных девушек. – Я тоже, – с тихим смешком ответил Королев, нежно целуя ее в затылок. – Тогда не мучай меня… пожалуйста. – А если?.. – Нет, прошу тебя… поцелуй меня, скорее же!.. – Сейчас. Генерал легко забросил ее стройное тело на плечо и прошел в спальню. Там он осторожно опустил свою ношу на широченное ложе и выпрямился. – Расстегни платье, – попросила девушка. – Там, сзади… мне неудобно. Он улыбнулся и перевернул ее на живот. Освободившись от платья, девушка растянулась на кровати и с вызовом посмотрела на Королева. – Я тебе нравлюсь? Или ты не любишь молоденьких? Почему у тебя такое непроницаемое лицо? Королев молча разделся и откинул край одеяла. – Забирайся. Здесь не жарко. Ирина не без удивления посмотрела на сухощавое загорелое тело. Таких мужчин ей видеть не приходилось. Генерал, казалось, состоял из одних мускулов – миниатюрных, но чрезвычайно рельефных, не было и намека на какой-то жир, он напоминал собой гладкий, туго закрученный канат с сильно выступающими, словно у сказочного монстра, линиями вен и сосудов. – Какой ты странный, – сказала она. – У тебя одни мышцы. Ты, наверное, очень сильный? – Ты убедишься в этом сама, – длинные полированные ногти генерала чуть царапнули ее грудь. Застонав, она всем телом потянулась к нему. Королев обнял ее, сжав на секунду так, что хрустнули кости, и приник к ее приоткрытым полным губам. Тяжело дыша, она изогнулась под ним и обхватила ногами его поясницу. – Не жарко? – тихо спросил он, когда доведенная до полного изнеможения девушка наконец откинула голову и замерла с закрытыми глазами. – О Господи!.. Я надеюсь, ты сможешь это повторить? – Я похож на импотента? – удивился Королев. – О-о… нет. Поцелуй меня. Он склонился над ее лицом, нежно касаясь губами век, лба… и наконец добрался до влажных, поблескивающих в свете плафона алых губ. Ирина обхватила его плечи, вцепившись в них ногтями, но он не шелохнулся. – Спасибо, – прошептала она, лизнув языком его нос. – Это было так хорошо. – К вашим услугам, – ответил генерал. – Сколько угодно. – Знаешь, – она запустила руку в его волосы, нежно коснулась уха и вздохнула, – это все так странно…