— Ты о чем задумался? — спросил Анатолий Демидов, когда они сидели у Вадима в квартире после рождественских праздников. — О делах. Чувствую себя как бурундук, который считает орешки, сидя в норке. Раз и мы поставили экскаваторы для железной дороги, два и на Сестрорецк добрались все станки для нарезных стволов, три и запущено производство гребных винтов… Анатолий показательно зевнул. — А я думаю, что ты как старый паук, который застрял в паутине в тёмном углу! Сколько можно прятаться? Засел в квартирах, только в торговом доме мелькаешь. — Тебе мало прошлого раза? Кого из нас похитили, а кого потом даже на порог не пустили, — нахмурился Вадим. Отношения с Городовым улучшить не получилось. — Печальная история, — согласился Анатолий и пригубил вина, — с меня как с гуся вода. Я всем рассказал о твоём карманом револьвере! — Да, в тире отбоя нет. — А с Людой, — он пожал плечами. Анатолий только год назад расстался с родственницей того самого Наполеона! — Бывает, — отмахнулся Вадим. — Подожди, может еще раз поговорите? К себе они тебя не позовут, но… — Анатолий загадочно сверкнул глазами, — ты же не забыл, что у нас с Варей весной свадьба? — Забудешь тут. Помню и даже подарок подготовил! — Вадим ответил своим загадочным взглядом. — Ну? Не томи! — Только для вас! И только один раз! Путешествие до берегов Испании, на моем быстрейшем корабле! Отдохнёте после свадьбы, сбежите от суеты. А потом обратно он вас же прокатит по средиземному морю… Вадим сделал драматическую паузу. — А-а-а-а, вот ты жук! По средиземному морю и остановка в Османской Империи? Скольким ты заплатил, чтобы меня назначили? Вадим аж зашипел от возмущения, за новое платье для жены и трех дочек министр иностранных дел даже не счёл это за просьбу. Мелочь, по сравнению с возможным чеком покупки или очередью. — Ты мне нужен, — начал издалека Вадим. Анатолий нахмурился и провел пальцем по краю бокала. — Скоро будет война, на самом деле много войн… — Ты так уверенно говоришь, как будто тебе кто-то сверху шепчет, — Анатолий поискал чего покрепче. Вадим услужливо открыл комод и протянул бутылку бурбона. Анатолий откупорил крышку и вдохнул аромат трав. — Ты читал Лондонский договор? — Ну не лично, — улыбнулся Анатолий, но быстро замолчал, сообразив, в какую сторону идет разговор. — Османы? — Они в первую очередь, но будет во вторую, в третью и четвертую, — Вадим замер, держа в руке виски, — у меня есть немного денег, — Анатолий хмыкнул, — подожди, не перебивай! Так вот, я хочу проспонсировать поход в Азию. Снова. — Это там, где тебя чуть не убили? Одного раза не хватило? — припомнил Анатолий. — Чуть не убили… да, — Вадим грустно улыбнулся и потер свободной рукой шрам на груди, — в любом случае это отличная возможность двигаться так, чтобы нам не могли мешать прямо и очень, очень боялись. Англия в новую войну с Афганистаном пойдет, лишь бы мы не добрались до жемчужины. — А она нам нужна? — задал риторический вопрос Анатолий. — А вот я тебя удивлю! Слушай: — Вадим наклонился, — Ни-хре-на! У нас уже есть все, ну во-о-о-от вообще. Бери и копай, найдёшь золото, серебро, уголь. Пока нет людей, есть крестьяне, но они еще не люди, а пленные. Анатолий отвернулся, он нервно стучал пальцем по хрустальному бокалу с виски. — Вадим, без надзора что могут крестьяне? Они ни читать, ни писать не умеют, всю жизнь живут при помещике, а ты вот так хочешь взять и отправить их в свой Заводской. — Почему же просто так? Мы через месяц открываем училище, — удивился Вадим. — Сначала в него пойдут уже работающие мастера, потом ученики новых крестьянских школ. Пять лет и ты не распознаешь в человеке крестьянина. Будет рабочий, гордый своей работой, любящий семью, квартиру, знающий, что его ждет в ближайшие пять — десять лет. Это очень дорогого стоит! — А кормить их кто будет? Бабочками никого не накормишь, — решил выложить последний аргумент Анатолий. И Вадим как-то уж слишком долго молчал. — Да ладно? — не поверил Анатолий, — ты совсем сдурел с китайской кухней⁈ — Да при чём здесь китайская кухня? — не стал отнекиваться Вадим, — будут не совсем бабочки, и не только бабочки. На самом деле все будут есть и никто и слова не скажет! Анатолий сидел с открытым ртом. Манеры дали трещину перед лицом такого издевательства над людьми. — Демон! — Ну-у-у-у, ты почти угадал, — Вадим допил виски и потянулся к лимону, чтобы закусить. — Что тебе сделали рабочие, чтобы ты их всякой гадостью кормил? — Почему гадостью? Это мы с тобой сидим и пьем гадость, — Вадим показал на бутылку, — курим гадость, нюхаем гадость. Но будет еще хуже, если я не займусь вопросом мирового продовольствия. На последней фразе Вадим надул щеки, чтобы показать важность. — Ха, — пробило Анатолий, — ха! Ты так пошутил? Да? С таким серьёзным лицом главное. Я даже поверил. Вадим долил другу виски и не ответил. * * * Пока Лорд Вескер раскинулся в мягком кресле в гостевой и грелся у камина, попивая виски, он даже не думал, как на окне комнаты появился морозный узор в форме обозлённого женского лица. Подул ветер и лёгкая дымка полетела в сторону центра. К дому, который она никогда не полюбит. Под серым небом люди отпускали праздники, возвращаясь к работе. В центре еще стояла елка, у которой крутились дети, выпрашивая копейку у прохожего. Облако остановилась у окна на первом этаже их дворика и разбила стекло. Осколком она порезала рукава пальто, подол платья, выдрала клок волос и оставила отметины на коже, после чего быстро поднялась в квартиру. В прихожей не горел свет. Стояла тишина, в которой мерным шагом отмеряли время настенные часы. Облако дёрнулась от резкого звука. В комнате зажгли спичку, она зашипела, как бы ругаяясь на того, кто разбудил пламя. — Мария, тебя долго не было, — Михаил сидел за столом в зале. Он поднес спичку к лицу, чтобы огонек осветил огрубевшие черты лица. Из глаз гвардейца пропал огонёк романтизма и наивности. Бои в городе быстрее оголили его натуру воина, чем это происходило на Кавказе. — Я, я… — неуверенно начала Мария, как бы невзначай поправляя волосы в том месте, где ни хватало пряди. — Что? — Михаил спичкой зажег свечу на столе. Он выглядел не расстроенным, не разозленным, а скорее до жути раздражённым, женщиной, которая отвлекала его от дел выходками. Захарченко встал и подошел с подсвечником в руке. Правая рука висела у него на груди забинтованной. — Что случилось? — Он, он… — Он это тот, с кем ты мне изменяешь? — Михаил говорил спокойно, но в пустой квартире его голос расходился как гром в горах. — Я не изменяю, — Мария уставилась в пол, — меня не спрашивали… Она несколько раз дернула рукой к порванному платью. — Кто? — Один англичанин… — Как? Где? — Пару месяцев назад, он как я пришла в магазин за шляпкой. С тех пор преследовал меня. А, а, а, сегодня решился… — Имя? — в этот раз в голосе Михаила проснулись нотки гнева. Гнева ни на жену, ни на англичанина, а на себя. Его упущение стало причиной задержки в делах. — Лорд Вескер. Захарченко не ответил. Молча подошел к большому шкафу, где висела его коллекция оружия. Он содрал с руки бинты и схватил револьвер с полки. А Мария тихо проговорила: — А с этим — проще. Глава 7