– Тьфу! – Землянин сообразил, что спорить с риторическими выкладками Хмурого бесполезно, и решил сменить тему, заодно расширив свой кругозор местной фауны: – А кто такой этот серый пазальт? – Существо одно, живет в этих горах, – вместо гнома принялся объяснять Вэн-Вэй, – но на этой стороне не встречается. В основном там, за перевалом… западнее. Так что не боись. – А что, оно опасное? – насторожился Макар. Из-за сравнения их скорости с неведомым, но, судя по всему, очень медлительным пазальтом землянин представил себе нечто наподобие улитки. Да, собственно, улитку и представил, только серую. А тут, оказывается, их еще и бояться нужно. – Не так чтобы очень… – Тролль пошевелил пальцами, подбирая слово. – Просто маскируются они хорошо. Не зная примет и повадок, можно легко спутать с камнем и, к примеру, сесть на него. – И что будет? – Съест тебя. – Так он же медленный, можно соскочить и убежать. – Ага, – мрачно хмыкнул гном. – Ты уже будешь на такую зазубренную иглу им нашпилен, что не очень-то и соскочишь. – Жуть, – проникся монстром Макар, представив эту картину. – Так что тебе да, стоит его опасаться, – подвел черту своим объяснениям тролль. – Кстати! – вдруг осенило Хардона. – Помнишь того северянина? Ну, в трактире каком-то, еще на Топоре, пили в одной компании. Светловолосый такой! – Ну… – не очень уверенно подтвердил Вэн-Вэй. – Он упоминал, что в их Перейских горах тоже стали встречать пазальтов. – Брехня, – отмахнулся тролль. – Эти твари точно только здесь живут. – А еще он говорил… – начал было гном, но Вэн-Вэй его перебил: – Да он вообще много говорил. Истинные северяне себя так не ведут. Плут он и мошенник. Я, кстати, тебе еще тогда на это намекал. – Ну… – смутился Хардон, – пил он знатно. – Это да, – осклабился тролль. – Ты тогда… – Эй, парни! – вмешался Макар, пока треп не унес друзей в далекие и призрачные замки воспоминаний. – Мне-то объясните, как их различать? А то схарчат меня, и будет это на вашей совести, между прочим. Буду к вам являться по ночам тенью отца Гамлета. – Кем? – хором удивились попутчики. – А, – смутился парень, – фольклор наш, земной. Призраком, в общем. – Кем? – К удивлению Макара, его вновь не поняли. – Ну, привидением… – уже не так уверенно пояснил он. – Макар, зирку тебе в ухо! – возмутился гном. – Хватит сыпать синонимами! Просто объясни, что это за тень такая, она же призрак, она же… тьфу ты, язык сломаешь! Землянин какое-то время рассматривал друзей, пытаясь понять, подшучивают над ним или нет. Не придя к определенному выводу, решил все же объяснить, как бы глупо это ни выглядело: – У нас, у землян, есть такое поверье. Если человека убили внезапно и он не закончил каких-то своих важных дел на земле, то он привидением… ну, таким бестелесным, невидимым существом, продолжает бродить по земле, пытаясь их закончить. Правда, у него не получается, он же бестелесный. А, да, иногда его видят. Как-то так… Макар смущенно замолчал, интуитивно ожидая, что сейчас над ним начнут смеяться, но нет. Хардон залез в бороду и шумно почесал подбородок. Вэн-Вэй с задумчивым видом смотрел куда-то вдаль. – Ни хрена себе у вас фольклор! – выдал наконец гном. – Это ж как же?.. Ведь душа ушла к Богу. Все! Умер – значит умер! – Ха! Анекдот такой есть… – начал было Макар, но, вспомнив, чем кончилась его предыдущая попытка рассказать смешную историю, осекся. На него выжидательно уставилось две пары глаз. – Ну, знаешь! – разозлившись больше на себя, возмутился Макар. – У вас тут тоже фольклор о-го-го! Этот ваш вернувшийся чего стоит… А, кстати, чего? Расскажите толком, что за легенда? А то я «недовернувшийся» какой-то, сапожник без сапог! – Хомякус куцый ты, а не вернувшийся, – отмахнулся гном. – Пришел в наш мир с пустыми руками, а уже вон сколько нагреб! – Да ну тебя! Какое-то время шли молча. Макар уже смирился с тем, что не услышит ответа на свой вопрос, но гном, подчиняясь какой-то своей логике, внезапно начал рассказывать: – Есть такая легенда: маг, добившийся в жизни определенной вершины просветления, имеет шанс на перерождение. – И как ее добиться? – Никто не знает. Согласись, если бы был определенный список, мол, нужно сделать то-то и то-то, то все маги кинулись бы его выполнять. – Еще бы, – хмыкнул тролль. – Получить молодое тело с прежней памятью и возможностями – кто ж от такого откажется? – Тогда как они добиваются этого просветления? – Ну что ты пристал? – заворчал Хардон. – Я не маг, и вообще это все легенда! – Что-то вы слишком серьезно отнеслись к «всего лишь легенде», когда подумали, что я – вернувшийся. Не бывает дыма без огня. – Не бывает. – Гном вздохнул. – Что-то я с твоими разговорами совсем дыхание сбил. Старею, что ли? Давайте привал сделаем. Вон тот отвес отлично от ветра защитит. Макар радостно кивнул. – Заодно перекусим, – внес свою лепту в перечень важных дел тролль. Когда уже горел небольшой костерок, а Вэн-Вэй жадно чавкал вяленым мясом, экономно запивая своим любимым саммуром, гном вернулся к повествованию: – Мал я еще был, смутно все помню, так что могу ошибаться, но однажды по нашим пещерам пронесся слух: к ветхой хижине, что несуразным бельмом торчала на склоне гор, идет одинокий старик. Совсем малышню-то не пустили, а вот наша ватага да пара десятков взрослых пошли посмотреть. – А что вы хотели увидеть? Ну старик, ну хибарка. – Не знаю… – задумчиво пожевал губами гном. – Во-первых, хибарка та была необычная. Никто не помнил не только кто ее построил, но и когда. Такое впечатление, что она всегда там стояла. Во-вторых, при всей своей ветхости она не разрушалась под тяжестью снега зимой и сезонных ураганных ветров осенью, не сгнивала от влаги и не поддавалась селевым потокам и снежным лавинам. Что мы, дети, хотели при всем при этом увидеть? Наверное, живую легенду. Сказку мы хотели увидеть! Ведь даже старожилы нашего племени не припоминали такого, чтобы кто-то посещал приют вернувшегося. – И что? Посмотрели? – Посмотреть-то посмотрели, да мало что увидели. – Почему? – Как тебе сказать? – Хардон пожал плечами. – Мальцам что надо? Яркого, красочного представления! Чего-то подобного мы и ждали. Может, поэтому мне мало что и запомнилось, что разочарованным оттуда ушел. Все, что помню, – это как какой-то долговязый старик людской расы, тяжело опираясь на посох, брел к серому деревянному строению. Он ничего не говорил, ни на кого не обращал внимания… у меня такое чувство, что он вообще нас не видел. – А его спрашивали о чем-нибудь? – Не помню. Если и спрашивали, то он не ответил. Зашел молча в хижину, и все. Гном замолчал. – Так, а с легендой-то это как связано? Ну зашел усталый путник в первое попавшееся убежище… – Что? – встрепенулся Хардон. – А, да. Мы все ждали, когда начнет что-нибудь особенное происходить. – И что, даже никто подглянуть не попытался? – Попытались, – невесело усмехнулся гном, – да только не вышло. Какая-то сила начала бережно, но неумолимо отодвигать от хижины. Метров на триста сдвинула. Так, что и видно-то почти ничего не стало. А потом, минут через пять, давление исчезло. Все, естественно, кинулись к хибарке, но там уже никого не было. Посох лишь да одежда. – Может, ушел? – неуверенно предположил Макар. – Может, и ушел, – вздохнул Хардон. – Ага… так голышом и поскакал дальше по своим делам. Старик… по горам. Землянин понял, что над ним насмехаются, но обижаться не стал. Сам виноват: каков вопрос – таков и ответ. – А с посохом что сделали? – Оставили. Нельзя вещи вернувшихся трогать. – И, опережая следующий вопрос, добавил: – Первое время мы каждый день бегали, проверяли, не вернулся ли он. Потом все реже. А потом и вовсе перестали. Вспомнили через полгода, сходили. Вещей не было. – Судя по всему, вернулся, забрал свои вещи и ушел, – ехидно прокомментировал случившееся Макар. – Может, и вернулся, – не повелся на издевку гном. – А может, такой же невежа, как ты, все забрал. Макар покосился на неказистый посох, прислоненный к скале, и вздохнул: – И что, больше совсем-совсем ничегошеньки не помнишь? – Знак один запомнился. Он был вышит на спине его балахона.