Глаза Макса расширились, он посмотрел на меня для подтверждения. Я кивнула. — Я рискну, — сказал Максимус, качая головой с потрясением. А потом он кашлянул. — Кстати о переменах… вы смогли поговорить с Розой? Мое сердце сжалось. — Нет, — тихо сказала я. — Прости. Я звонила ей и писала, но без ответа. Я даже не знаю, не сменила ли она номера, и я не могу связаться с ней в Фейсбуке. Она убрала меня из друзей годы назад. Он нахмурился. — Почему она так сделала? Я с тревогой сглотнула. — Потому что мне пришлось быть той, кто сказал, что ты умер. И после этого… она обвинила меня. Обвинила нас. Сказала, что если бы я не связалась с тобой, если бы ты не отправился в Нью — Йорк, ты не умер бы. И был бы еще с ней. Он помрачнел. — Блин. Прости, Перри. — Это не твоя вина, — сказала я. — Технически, моя, — он прошел по комнате и посмотрел в золотые окна в верхней части стены с видом на улицу. От света его волосы сияли, как огонь. — Я знал, что делал. Он сцепил ладони за спиной и закрыл глаза, подставляя лицо свету. — Это забавная сторона смерти. Даже когда ты возвращаешься, ты все еще остаешься позади. Все шагнули дальше. Мир живет дальше. Я не знаю, что буду делать, когда выберусь отсюда. Может, мне и некуда возвращаться. Или не к кому. Я посмотрела на Декса, он глядел на друга с печалью в глазах. — Ты можешь вернуться к Розе. Найти ее, — сказал Декс. — То, что она злится на нас, не означает, что будет злиться на тебя. Даже наоборот. Максимус взглянул на нас. — А если она продолжила жить? Люди не стоят на месте. — Это не так просто, — сказала я. — Правда, — слезы обжигали мои глаза сзади. — Моя мама умерла через пару дней после тебя, Макс. И я все еще не пережила это. Никто из нас не оправился. Ты пытаешься, но… когда кого — то любишь, это остается как цепь. И эту цепь ты не хочешь убирать, какой бы тяжелой она ни была, как бы больно ни было. Максимус сглотнул. — Мне жаль, — сказал он. — Я не знал. — Знаю. — Она не была со мной, это хорошо. — Вообще — то, — медленно сказал Декс, — она оказалась в аду. Он нахмурился. — Как такое возможно? — Ей не место там, — сказала я. — Но так было и с тобой. — Но она выбралась, — сказал Декс, его голос стал выше от странного восторга. Его глаза расширились и блестели. — Ее вытащили. — Сюда? — спросил Максимус. Декс покачал головой, его нога дергалась. — Туда, где ей место. В рай. Где бы он ни был. К бабушке Перри, Пиппе. Максимус посмотрел на меня. — Ты это сделала? — Нет, — сказала я, волна стыда хлынула на меня, как часто делалось, когда я думала о том, что не сделала это. — Это была Ада. Макс опешил, его брови приподнялись. — Ада? Твоя сестра? Я кивнула, стыд быстро превратился в гордость. — Да, — я улыбнулась. — Моя младшая сестра. Она это сделала. Ей помогли, но она смогла это сделать. — Кто помог? — спросил он. — Тот же, кто помог тебе выйти сюда, — сказала я ему. — Значит, — Декс склонился в кресле, — нам не нужна Роза. У нас есть Ада. — Нет, — тут же выпалила я, помрачнев. — Нет, нет, нет. Декс потрясенно повернулся ко мне. — Почему нет? — Потому что она — моя сестра! — Ты собиралась заставить Розу сделать это. — Роза — не моя сестра. Я едва ее знаю, — сказала я ему и посмотрела на Максимуса. — И ты учил Розу, да? Она знает, что делает. Он кивнул, но Декс продолжил говорить: — Ада знает, что делает. Она вытащила твою маму из ада. Это не пустяки. — У нее были Джей и Джейкоб, — сказала я. — Теперь Джея нет. — У нее есть Джейкоб. — Он не сделает этого. Или не может. — Ты спрашивала у него? — Да, спрашивала. Он сказал, что не смог, а Ада не готова. Декс посмотрел на Максимуса. — Она готова. Я стукнула Декса по плечу. — Не готова. Хватит выдвигать мою сестру на суицидальную миссию. — Где тут суицид? — закричал Декс. — Это должно быть проще, чем она делала для твоей матери. Она не пойдет в ад, она войдет в дом, в это место, где мы все сидим и болтаем, и она сделает что — то с Вуалью и вытащит его. — Можно я скажу? — Максимус поднял руку, как в школе. — Во — первых, хочу сказать, что все может быть не так плохо. Что есть у Ады, чего нет у вас двоих? — Ее коллекция сумочек лучше, — сказал Декс. — Она может творить, — сказала я ему. — Ее тренировал, кхм, один из твоего вида, а потом, думаю, между ними стало все сложно, и его отослали. — Тогда она как Роза, — сказал Максимус. — Если мы не сторожим, мы учим. Похоже, она может стать такой же. Значит, она должна справиться. Я закрыла рот. Я не хотела говорить Максимусу, что не хотела, чтобы моя сестра вытаскивала его отсюда, но мне вообще не хотелось вовлекать ее в это. Ей уже было сложно без Джея. — Однако, — он подошел к нам и усадил свое крупное тело на кожаный диван. — То, что она не может, не значит, что она не способа. Ты сказал, что Джейкоб был против этого? — я кивнула. — Интересно, почему же. — Вот именно, — сказала я ему. Мы молчали пару мгновений. А потом Декс сказал: — Звучит как план. Мы приведем Аду сюда и не скажем Джейкобу. — Декс, — зарычала я на него. — Хватит. И с чего ты взял, что она захочет сделать это? Она едва говорит со мной.