— Давай делать по пункту за раз. Так у меня получается лучше, и тебе так будет лучше. Саманта сейчас главная проблема. Мы разберемся с ней. Потом с Максом. Потом с Адой. Потом с твоим отцом. — А ребенок? — прошептала я. Он отклонил голову и посмотрел на меня. — Тут проблемы нет. Это случится, когда случится. Не переживай, ладно? Я вздохнула, радуясь, что могла отодвинуть хотя бы эту тревогу. Он все еще хотел этого, что бы ни происходило. — Мы отыщем Атласа, — сказал он. — Это произойдет. — А Макс? — Мы можем и ему, как сможем. Я подняла голову и посмотрела на него, наши лица были близко. — Разве это не безумие? Что он тут? Максимус? Он шумно сглотнул и кивнул. — Да. Если честно, это все еще ощущается как сон. Словно он не там. Будто это мне показалось. — Я тоже такое ощущала в первый раз. Теперь это кажется реальнее. — И мы уверены, что дом не издевается над нами? Я покачала головой. — Я уверена, что он издевается, но после разговора с Джейкобом я знаю, что это настоящее. И он настоящий. — Было бы намного проще, если бы Джейкоб просто закончил работу. Почему он не смог быть всесильным? Я вспомнила его слова о восстановлении порядка. — Дело в том, что вряд ли у него вся сила мира. Думаю, он может сделать только то, что ему позволяет его роль. Значит, он отвечает перед кем — то. — Чертова иерархия рыжих. — Он хотя бы привел Макса туда. Я не думала, что увижу его снова, — я сделала паузу. — Иначе я не делала бы эту татуировку в его честь. Декс резко рассмеялся. — Он, наверное, сделал это намеренно, — он выдохнул, провел большим пальцем по моей руке. — Я рад снова его видеть. Просто… я не знаю, могу ли сейчас расслабиться. Что это означает? Если мы вытащим его из дома, он останется призраком? Или станет человеком? Джейкобом? Что будет делать, куда пойдет? Как можно было пробыть в аду годами и вернуться, как ни в чем не бывало? Я просто не знаю. Я знаю, что нам нужно ему помочь, что мы обязаны, но стоит оставаться настороже. Я не хотела с ним спорить. Максимус в доме был тем же, какого я помнила. Немного гада, бесящего Декса, ужасно беспечный. И удивительно бескорыстный. Но Декс был прав. Мы не знали, что с ним случилось (и он мог не знать), и что будет, если мы освободим его. Но мы оба собирались совершить это. * * * Прошли четыре дня с новости о смерти Гарри. Почти ничего не произошло за это время. Роза не ответила. Ада продолжала отвечать кратко. Отец не помогал с этим. Я была все время рядом с Дексом, не покидая дом, даже чтобы выгулять собаку самой. Я хотя бы договорилась на визит к гинекологу на следующей неделе. Три дня назад появился некролог для Гарри в газетах, и там было кратко написано о нем и его «случайном утоплении» в озере. Они отметили, что люди видели, как он шел к берегу, раздеваясь, а потом зашел в озеро Вашингтон, доплыл до середины и утонул. Я хотела бы поговорить со свидетелями. Я спросила бы у них, казалось ли, что Гарри пытался кого — то спасти, шел ли он в воду с оглушенным видом, словно его влекло туда. Я была удивлена, что они не назвали это суицидом, или они так и назвали это, просто не поместили в газету. Похороны Гарри были сегодня в два часа дня на кладбище в Белвью. Связаться с Атласом не вышло, и мы с Дексом решили заглянуть на похороны, надеясь увидеть его там. Да, это звучало грубо, но мы были тут и ради Гарри. Я его не встречала лично, но Декс встречал, и он дал нам достаточно денег, чтобы нашу жизнь, хотя бы ненадолго. Я просто надеялась, что мужчина был упокоен, и что его смерть была не от рук его жены, которую он так любил. — Я всегда хотел это сделать, — сказал Декс, останавливая машину возле кладбища. Лил дождь, стук капель по крыше наполнил машину, и вдали люди с зонтами собрались посреди кладбища. — Что сделать? — Быть загадочным человеком на фоне на похоронах, сжимая большой черный зонт, — он полез на заднее сидение и схватил черный зонт, хитро улыбаясь мне. Понятно. Он вышел из машины и подошел ко мне, открывая дверь и поднимая большой зонт, чтобы укрыть нас обоих. К сожалению, мы сделали так, как и хотел Декс. Мы стояли на фоне, стараясь выглядеть вежливо, но оставаясь подозрительными, пока мы искали взглядами Атласа. И тогда мы заметили его. Было сложно не заметить. Один человек закончил говорить у разрытой могилы, и Атлас в черном вышел из первого ряда, встал перед толпой. У него не было зонта, и он промок от дождя, пока не подошел священник, прикрыв его своим зонтом. — Вот как, — сказал Декс. — У призрака есть зрители. — Вряд ли он призрак, Декс. Мы не слышали, что говорил Атлас, он явно говорил об отчиме, и не очень долго, потому что отошел в толпу, и заговорила женщина, наверное, тетя. — Что нам делать? — спросила я у Декса. — Ждать и смотреть. И мы ждали. Было холодно, я прижималась под рукой Декса, облачка нашего дыхания поднимались в воздух, дождь ритмично стучал по зонту. Люди стали расходиться. Атлас серьезно поговорил с парой человек, пожал несколько рук, и я вдруг ощутила себя ужасно за то, что мы ненавидели его (или считали призраком), когда он только потерял отчима. У него могло уже не быть биологического отца, и он мог лишиться семьи. — Эй, — я ткнула Декса локтем в ребра. — Будь с ним вежливее, ладно? Он кивнул, будто понял. Мы смотрели, пока Атлас не покинул толпу. Он пошел в другую сторону от многих пришедших. Мы пошли за ним. Вряд ли он видел нас, но мы не хотели терять его из виду. Он был почти у ворот кладбища, когда Декс закричал: — Эй, По! Так незаметно. Атлас застыл, оглянулся на нас. Он не убежал, но выглядел недовольно при виде нас. Мы быстро догнали его. — Я знал, что вы были тут, — тихо сказал он. — Но не хотел верить в это. — Нам очень жаль, что так случилось с твоим отчимом, — сказала я. — Не могу представить, как это тяжело. — Потому ты звонил мне день и ночь? — спросил он, глядя на Декса. Декс пожал плечами. — Мы хотели выразить соболезнования. — И у нас есть ответы, на которые тебе нужно ответить, — сказала я. — Прошу, — добавила я, почти умоляя.