— Я никуда не пойду, — прошептала я и смогла посмотреть на него. Он глядел на меня, миллион эмоций мелькал в глубинах его глаз, морщина между бровей стала глубже. — Не люблю, когда мы ссоримся, — хрипло сказал он, запустив ладони в мои волосы. — Это убивает меня. Я не простил бы себе, если бы… все так закончилось. — Но не закончилось. Я в порядке. — Не важно, детка. Я… не могу тебя потерять. Нет. Ты не просто моя вторая половинка, ты в моей крови и костях. Потерять тебя — потерять мою душу. Потерять тебя — это смерть. Мое сердце рассыпалось на нежные кусочки, ослабевшее от его слов. Когда я ощутила силы, я смогла слабо улыбнуться ему. — Не будь таким… «Драматизирующим». Но мои слова оборвал его рот. Поцелуй был сладким, печальным и отчаянным, мое сердце расширилось в груди от него. Я поджала пальцы ног в кроссовках, сжала его плечи. Во влажном скольжении его языка были безопасность и утешение, голодный пыл переходил с его губ на мои. Этот поцелуй был дверью в становление целой, к исцелению ран. Мы отшатнулись к дивану, двигались сразу быстро и медленно. Словно у нас было все время мира, но тревога подгоняла нас, нам нужно было слиться воедино, все исправить между нами. Мы всегда хорошо мирились. Одежда летела в стороны, и, к счастью, Жирный Кролик получил намек и спрыгнул с дивана, ушел в кабинет Декса. Я прижала ладони к плечам Декса и толкнула его на диван, чтобы он сел, и я оседлала его, мои колени оказались по бокам от его бедер, пока я терлась об его член. Он низко застонал, ладонь легла на мою шею, другая — на мою грудь, он подхватил ее вес, его дыхание дрогнуло. Он склонил голову, лизнул мой сосок, дразнил его, пока огонь во мне разгорался. Он лизал меня, словно я была сокровищем, которое нужно было оберегать, и мой сосок стал камешком под его языком, нервы искрились, как провод. Я охнула, склонилась, сжала твердо его член, его кожа была горячей, твердой и нежной одновременно. Я ощущала его желание, пульсирующее под моей ладонью, растущее с каждой секундой, жар давил на мою ладонь. Я должна была не спешить с ним, растягивать наслаждение, пока мы не кончим вместе, стирая ссору, боль и гнев, но я не могла. Мне нужно было забыть о произошедшем, мне нужно было все мысли, чувства и желания сосредоточить на нем, на нас. Я медленно сжала его член, поправляя его положение, постепенно опустилась на него, пока он не вошел в меня, пытаясь завладеть контролем. Он зашипел, поднял голову с еще одним обжигающим влажным поцелуем, который ощущался как прощение и надежда, и я расширялась вокруг него, пока он не вошел полностью, и мое дыхание не сбилось снова. Это было так приятно… — Перри, — прошептал он, прижимая ладони к моему лицу, моим волосам, скользя ладонями по моей спине к талии, где он поймал меня, растопырив пальцы. Он больше ничего не сказал, мое имя звучало у него как молитва, и я закрыла глаза, двигаясь вперед — назад, вверх и вниз, пытаясь управлять собой. Каждый миг был блаженством, шелковистое дыхание его тела во мне, чистота нашей связи. Он не смог долго держаться. Он редко мог, когда я управляла. Его хватка на моей талии стала сильнее, он стал поднимать меня и опускать на своем члене быстрее, глубже, и я впилась пальцами в спинку дивана, чтобы хоть немного сохранить контроль. — Я не знаю, как, но я продолжаю влюбляться в тебя, — сказал он, эмоции и желание звенели в его голосе. Его темп замедлился на миг, он убрал волосы с моего лица, продолжая направлять бедра ко мне, оживляя этим все части моего тела. — Я не могу остановить это. Он поцеловал меня, поймал мою нижнюю губу, потянул на влажный миг в свой рот. А потом он отпустил мою губу, глубоко и судорожно вдохнул и прижался лбом к моему лбу. — Вряд ли нормально так сильно в ком — то нуждаться. Я хотела сказать ему, что понимала его чувства. Что тоже это ощущала, была в браке с ним, но чувства во мне все еще были сильными, глубокими и вечными, пугали меня. Но он сжал сильнее мою талию и поднял меня. — Вставай на колени, чтобы я взял тебя сзади, — хрипло сказал он. И он из милого стал грубым, меня перевернули его сильные руки, чтобы я оказалась попой к нему, моя грудь прижалась к спинке дивана. Он просунул ладонь между моих бедер, грубо раздвинул их, а потом вошел в меня. Он был таким твердым там, где я была мягкой, и смена позиции завела меня, я будто ощущала его глубже, чем он был раньше, мы словно не могли разделиться. Он судорожно дышал мне на ухо, целуя мою шею, его бедра двигались управляемыми кругами, его тело напряглось за мной, он старался сдержаться, не давал ритму стать жестоким. Я любила, когда он был на этом этапе, когда хотел кончить, подавлял желание поддаться этому. Он воевал. Еще управляемое движение бедрами, ладонь скользнула между моих ног, другая втиснулась между моей грудью и диваном. Я попыталась отодвинуться, но он был там, горячая хаотичная энергия разбивала меня. Он стал двигаться сильнее, диван на дюймы сдвинулся на полу. Каждый толчок заставлял меня открыть рот, мои глаза закатывались, тихие вскрики с придыханием вылетали из моего горла. Он хрипло шептал мне, целуя мою шею и плечи. Говорил, как приятно я ощущалась. Как сильно он любил меня. Как сильно хотел, чтобы я кончила. Что я была хорошей девочкой. Что он не мог быть без меня. Его палец скользил по моему клитору снова и снова, и я не могла сдержаться. Я охнула, оргазм сотряс меня, он рос, волна становилась выше, и я уже не знала, где это кончится, смогу ли я вернуться. Мои крики стали громче, стали невнятными, и я могла взорваться, как бомба. Я была уничтожена. Как и он. — Черт! — заорал он сдавленно, толкаясь как можно глубже, крепко прижимая меня к себе, чтобы мы сливались. Он дрожал, кончая, и то, как он повторял мое имя, будто молясь, вызвало слезы на моих глазах, эмоции последних суток наполнили меня. Он склонился, влажная грудь прижалась к моей спине, его лицо уткнулось в мою шею, он тяжело дышал. Мы оставались так пару мгновений, и стало так тихо, что я слышала, как загудел холодильник, смешиваясь со звуком нашего дыхания. Что бы мы ни переживали, мы всегда так соединялись. Будто в наших сердцах были магниты. — Это моя девочка, — прошептал с дрожью Декс в мои волосы. — Это моя девочка. Слеза катилась по моей щеке, и я быстро стерла ее ладонью. Я не всегда испытывала такие эмоции во время секса, и почему — то сегодня это меня смутило. Я была разбита. Он вышел из меня, и мне не нравилось пустое ощущение после этого, хоть я ощущала себя сейчас целее, чем до этого. — Ты в порядке? — прошептал он, целуя мое плечо и вставая на ноги. Я кивнула, закрыв глаза, повернула голову и слабо улыбнулась ему. Я вдруг ощутила усталость, и было сложно повернуться к нему. Я рухнула на диван. Он натянул трусы, улыбаясь мне с удовлетворенным взглядом, который говорил, что все между нами вернулось в норму. И тут его телефон зазвонил из его куртки на полу. — Наверное, Атлас, — он вытащил телефон из кармана, посмотрел на номер и пожал плечами. — Алло? — ответил он. Я собрала свою одежду, собиралась отнести ее в корзину для белья в спальне, но я замерла, заметив, что Декс молчал, выглядя ошеломленно. — Как? — выдохнул он в телефон. Я смотрела, как на его лице усиливались смятение и страх. Лед пробежал по моей спине. — Ладно, спасибо, — сказал он. — Мне жаль, — шепнул он. Он опустил руку с телефоном и посмотрел на меня, моргнул пару раз. — Что такое? — спросила я. Его рот открылся и снова закрылся. — Гарри мертв. Четырнадцать Я смотрела на Декса, не понимая его. — Гарри мертв? — повторила я. — Как это — мертв? Он сглотнул, сел на диван и уперся локтями в колени. — Он мертв. Это была его бухгалтерская фирма. Я оставил им сообщение, когда не смог связаться с ним или Атласом. Они сказали, что вчера его нашли на берегу парка Сьюард в штате Вашингтон. Они сейчас делают вскрытие, но они зовут это случайным утоплением. Я прижала ладонь к груди. — Боже. И тут я поняла, что была все еще голой. Я устала бояться, пока я была голой. — Погоди, — я поспешила в спальню и бросила вещи из тренажерного зала в корзину с бельем. Я быстро оделась в длинную водолазку и леггинсы, собрала влажные волосы в пучок. Я прибежала обратно, Декс застегивал джинсы, покачивая головой.