Он усмехнулся. — Немного бренди. Двадцать семь бывает раз в жизни. — Фу, я чувствую себя такой старой, — сказала я ему, делая еще глоток, впитывая в себя бренди. — Следи за языком, а то придется тебя отшлепать, — сказал он. — Вечно ты с угрозами. — Я на девять лет тебя старше, малыш. Если ты старая, какой тогда я? — Тоже старый, — усмехнулась я. Он поднял голову. — Тебе повезло, что я потратил много времени на этот завтрак, иначе я перевернул бы его, и эта ладонь, — он поднял руку, — с силой и громко попала бы по твоей попе. — Не искушай меня. Он зарычал. — Тебе невозможно угрожать, ты знаешь? Он стал вставать, но я схватила его за руку. — А где твоя еда? — Уже позавтракал тобой, детка, — он выбрался из моей хватки и поднялся на ноги. — Мне нужно выпить кофе без бренди, — он указал драматично на поднос. — Теперь поешь. Я послушалась, взялась за завтрак. Декс обычно готовил ужин, но я часто вставала раньше него, так что завтрак был на мне. И хоть я любила бекон и яичницу, я обычно делала быструю, здоровую и скучную овсянку, и он любил жаловаться из — за этого, хотя тайно наслаждался этим. Жуя кусочек бекона, я снова думала о прошлой ночи. Хотелось рассказать Дексу о том, что я увидела, но что — то останавливало меня. А если это было настоящим? А если это случилось, и это на самом деле был Макс? Да, часть меня думала, что дом мог играть со мной по причинам, которые я не понимала. Но другая часть думала, что это было настоящим, как и ощущалось. Странно было то, что я не помнила остальную часть ночи. Только размыто то, как мы сели в машину, вернулись в квартиру, Декс выгулял собаку, и я уснула на месте. Это казалось сном. — Ты уже доела? — крикнул Декс с кухни. — Почти, — сказала я, не понимая, почему он так настаивал. Я взглянула на Жирного Кролика, который смотрел на меня большими глазами, его белые уши подрагивали. Я отдала ему последний кусочек бекона. — Ладно. Закрывай глаза. Я проследила, как пес съел бекон, опустила поднос рядом с собой на кровать и закрыла глаза. Я не знала, что задумал Декс. Обычно мы не закатывали банкеты в честь дней рождения друг друга, так что это событие не оказывало давления на нас. Я слышала, как он вошел, ощутила его присутствие рядом со мной. — Открывай глаза, — сказал он. Ох, это будет его член, да? Я знала, что он не просто так ласкал мою попу. Но когда я открыла глаза, он держал не свой член. Там был чертов бисквит «Твинки» с сигаретой. — Это что такое? — сказала я, смеясь. — С днем рождения, малыш, — сказал он, опуская блюдце на мои ладони. — Я уберу это, — он вытащил горящую сигарету из «Твинки» и сунул в рот, хитро улыбаясь мне. — Мм, это круче ментола. Мои глаза расширились, когда он затянулся. — Что ты делаешь? Нельзя курить в квартире. Да и вообще, ведь он уже миллион раз бросал. — Я проветрю, — сказал он, дым вылетал изо рта, пока он улыбался мне. — Дай мне насладиться мигом, — он встал и пошел к кухне. — Лучше съешь это. Это символично. Я взяла бисквит и посмотрела на него. Никогда не понимала его привлекательность. — Убери сигарету! — крикнула я, зная, что он радовался моменту, пытаясь втянуть в себя как можно больше. — И не говори, что тебе пришлось купить целую пачку ради этого. Я услышала шум воды, он вернулся в спальню, выглядя гордо, а не робко. Он отодвинул поднос, забрался на кровать рядом со мной, чтобы мы сидели плечом к плечу, а потом взял «Твинки» и разломил пополам, вручил мне часть. От него пахло дымом, и вместе с запахом пирожного я ощутила ностальгию. — Не верится, что уже четыре года прошло, — сказала я, осторожно откусывая. Я ощущала вкус химикатов. — Время летит, — сказал он. Я повернула лицо к нему, восхищаясь тем, как далеко мы зашли. Если долго на него смотреть, я могла представить кольцо в его брови. Он порой носил его и сейчас. Теперь у него борода была длиннее, но кроме морщин от смеха у глаз и проседи в волосах он выглядел так же, как на мой двадцать третий день рождения на острове Дарси. Разница была в том, что я знала, откуда были все его мелкие шрамы. Я знала, сколько оттенков красного и золотого в крапинках в его темно — карих глазах. Я знала, что его ресницы становились длиннее летом (зараза, так не честно), и что крохотный участок его бороды рос не так густо, как все остальное. Я знала, что его рот был таким же выразительным, как и глаза, и понимала значение каждого изгиба и движения губ. Он приподнял бровь, понимая, как пристально я разглядывала его. — Любуешься моей красотой? Мое сердце будто расцветало. — Почему такое ощущение, словно я только тебя встретила? А когда впервые встретила, казалось, что я знала тебя всю жизнь? Он тепло улыбнулся. — Я знаю, что ты веришь в родственные души. — А ты нет? — Не верил до встречи с тобой, — он опустил ладонь на мою ногу. — Но, если честно, порой я думаю, что тут что — то глубже родственных душ. А их просто выдумали. Наверное, «Hallmark». — Тогда что это, по — твоему? Он пожал плечами. — Может, мы знали друг друга в иной жизни. — В прошлой? — Или параллельной. Я знаю только, что ты есть у меня в этой жизни. Я могу лишь надеяться, что другим версиям меня так же повезло. Они — ничто без тебя, детка. Мое сердце продолжало раскрываться. «Декс, я хочу создать семью». Слова плясали на языке. Все в этот миг было правильным, и я была близкой к тому, чтобы отправить слова в его голову, чтобы не призывать смелость произнести их. Но он забрал мою половину «Твинки», бросил в рот и улыбнулся мне с полным ртом, как дурак. — Я не могу слишком сильно таять от тебя, — сказал он, жуя, слезая с кровати. — Я потеряю имидж. — Ты умеешь испортить момент, — буркнула я. — Мне говорили такое, — бодро сказал он. — Ну же, нам нужно поработать перед поездкой в Портлэнд. И тебе нужно выпить бренди. Я хочу, чтобы ты весь день была веселой и пьяной. Пьяная часть звучала хорошо, особенно после прошлой ночи. Но я не перегибала. Да, я выпила еще чашку кофе с бренди, и мы с Дексом приступили к работе. Я ответила на несколько электронных писем от клиентов, договорилась о видео, которые Декс должен был снять в следующие недели, а потом мы сели и посмотрели материал, который сняли прошлой ночью. Было круто. Конечно, я звучала как аматор, но мы могли просто вырезать меня и наложить озвучку сверху. Но кровь, текущая из — под двери, стук в дверь и шалящий датчик ЭДС, открывающаяся сама дверь были тут. Конечно, люди скажут, что это была подделка, но даже если бы настоящий призрак показался на камеру, люди списали бы это на спецэффекты. — Ну, что думаешь? — спросил он, выключая компьютер. — Думаешь, что — то в этом есть? — Возможно. Хотя бы начало чего — то. Если она поговорит с нами. — Я не сомневаюсь, что поговорит. Что — то в этом доме… — Что? — Не хочу пугать тебя, потому что пока что мне нравится, как ты вовлечена в это и заинтересована. Но Атлас и Гарри могут о чем — то врать, загадочная мать и кто угодно еще в том доме… Думаю, там происходит многое, и многое можно раскрыть. Может стать страшно. — Может стать? — повторила я. — Не делай вид, что не испугался, когда тебя заперли в той комнате. Он разглядывал меня мгновение.