– Милые бранятся – только тешатся, – напомнила Милица Андреевна. – Неужели ты всерьез думаешь, что после всего, что было, они могут поссориться из-за денег, автомобиля и водопада? – Нет, конечно, – согласилась подруга. – Это я так просто. Новости тебе рассказываю. Беспокоюсь. О ком еще беспокоиться, кроме них, сама посуди? Ой, слушай, Мила, я все спросить у тебя хочу, да забываю. – Да? – благодушно произнесла Милица Андреевна, кивая в такт «Землянке» в исполнении хора ветеранов. – Спроси. – Помнишь, мы тогда в песочнице с тобой сидели? Ну, когда Вера нас прогнала? А ты ей про страусов сказала. В общем, уговорила ее разобраться в этой истории с брошью. Помнишь? – Ну что ты заладила? Это ты все забываешь, а я на память не жалуюсь, – поторопила ее Милица Андреевна, которой хотелось дослушать песню. – Почему ты тогда Вере сказала, что в краже виновен не Вадим? Или, мол, я, то есть ты ничего тогда в этой жизни не понимаешь. Вера тогда чуть не села от удивления. И я тоже. – А ты уже сидела. На песочнице, – напомнила Милица Андреевна. – Так ты, получается, одна не знаешь? Вера – умница, догадалась, вычитала из книги. Я ведь тебе тоже давала, а ты не заметила? – Что не заметила-то? – обиделась Лина Георгиевна. – В моей книге по ономастике, которую мы с тобой читали, было написано, что Арине для брака подходит Вольдемар. Я еще тогда сказала, помнишь: где же она, бедная, Вольдемара возьмет? Вот и осталась одна-одинешенька, – притворно вздохнула Милица Андреевна и продолжила уже на торжествующей ноте: – А Вадиму для брака больше всего подходит Вера. Вадим плюс Вера, поняла?! Так оно и получилось. Ономастика – это наука!