Ей бы насторожиться, но парень так старался в постели, что Марго таяла. Никогда и ни с кем еще не было у нее таких жарких ночей. Она просто голову теряла, когда думала о молодом мускулистом теле своего любовника и его неутомимости. Потому и решилась. Убийца Алексей вошел в переговорку и оценил обстановку. Ближе к выходу сидела Наталья Шажкова. Но она подвинулась, как только вошли Верещагины и ее давняя соперница Михалёва. Алексей нарочно посадил их так, чтобы заблокировать выход. Да еще и Кита поманил: – Сядь-ка поближе. После чего окинул внимательным взглядом всю компанию еще раз. Ну, все, бежать убийце некуда. Осталось лишить его мобильной связи. Чтобы не отбил сигнал SOS сообщнику. – Друзья, мы сейчас разойдемся, я вижу, что все истомились и не собираюсь больше никого задерживать, – объявил он. – Сделка будет расторгнута, – Алексей заметил, как радостно вспыхнули глаза у Трухиной, и как расцвела улыбкой Тася. – Одна маленькая формальность. Я хочу написать заявление о том, что согласен на расторжение сделки. – Какое еще заявление, Леша? – удивленно посмотрела на него Альбина Андреевна. – Так надо. Хочу подать вам всем пример. Маргарита, я, как и в прошлый раз, забыл очки. А вы вместо меня на ленте, которой заклеили конверт с деньгами, написали прописью: «пять миллионов рублей», помните? – Он опять поймал удивленный взгляд Альбина Андреевны и взглядом сказал: молчите. Терентьева кивнула: – Помню. – Сделайте одолжение еще раз. Возьмите лист бумаги и напишите расписку. А я ее подпишу. Марго взяла чистый лист, который заботливо подвинула к ней Юля Свиягина, тоже испытавшая облегчение от того, что все это скоро закончится, и фирменную ручку с логотипом банка. Алексей посмотрел на Терентьеву с усмешкой и стал диктовать: – В прокуратуру города Москвы. С маленькой буквы посередине строки: заявление. Я, Леонидов Алексей Алексеевич, со всей моей ответственностью заявляю… Он перегнулся через стол и проворно схватил смартфон, который Терентьева положила рядом, выпустив его из рук, чтобы удобнее было писать: – Это вы украли деньги. Можете не писать, но это правда. Держите ее! – крикнул он, потому что женщина метнулась к висевшей на спинке стула сумочке: – У нее там второй гаджет! Не дайте ей отправить сообщение! Быстрее всех оказалась реакция у Славы. Царько вскочила и резко вывернула руку Терентьевой за спину. Та вскрикнула от боли. И тут же на помощь Славе кинулась Юля Свиягина. «Вот что значит бывшая зэчка», – с удовлетворением подумал Алексей, глядя, как Юля ловко блокирует вторую руку Терентьевой и сказал: – Дайте-ка мне ее сумку. Юля поспешно схватила сумку Терентьевой и протянула Алексею. – Ну вот, – с удовлетворением кивнул он. – А теперь, пока сюда едет полиция, я вам расскажу, как все было. Анжела, снимите уже очки и маску. Они вам больше не нужны. – Анжела?! – ахнула Трухина. Другие тоже удивленно уставились на Леонидова. – Это не Марго, а ее дочь Анжела. Ну же, не стесняйтесь. – Ах ты, сучка! – Юля рванула с Анжелы маску. – Стойте! Она же заразная! – взвизгнула старуха Верещагина. – Она абсолютно здорова, – усмехнулся Алексей. – Это все маскарад. Так ведь, Анжела Олеговна? Та молчала. В переговорной возникло смятение. – Ну и дела… – озадаченно протянул Кит. – Баба-то не та! А где ж та, а, Леха? – Сейчас я вам все расскажу, в деталях. Дело было так, – Алексей обвел взглядом присутствующих. Все примолкли. – Схему, как незаметно украсть деньги при сделке с недвижимостью придумал адвокат Шажков. Наталья, не дергайтесь, – предупредил он жену Шажкова. – Шантажистка тянула из вашего мужа деньги, и он вовсю напрягся. А где у нас крутятся самые большие деньги? Правильно: в сделках с московской недвижимостью. Где у Шажкова были давние связи. И он их лелеял. Они завязались, когда его невестка стала риелтором. Ну, что вы на меня так смотрите, Анжела? Вы не знали, что у вас есть дядя? Мама вас разве не познакомила? – Постойте, – вмешалась Наталья Шажкова, – я тоже не знала, что у мужа есть брат. – Он, скорее всего, умер, – пояснил Алексей. – Олег Терентьев был алкоголиком. Он давно спился. Шажков после скандала, в котором он оказался замешан в юности, взял фамилию матери. Его обвинили в фарцовке, но Шажкову, тогда еще Терентьеву удалось выкрутится. Но засвеченную фамилию он поменял. Это и раскопал мой коллега, когда я попросил его найти криминальную информацию об адвокате Шажкове. Оказалось, что он менял фамилию! Но было это давно, еще до развала СССР. Просто оформляя шенгенскую визу, Шажков обязан был это указывать, вот фактик и всплыл. После того как его младший брат Олег спился и уехал жить в глухую деревню, Герман Шажков прервал с ним отношения. Такой брат не делал чести его тогда еще блестяще складывающейся адвокатской карьере, и Шажков предпочел о нем забыть. А вот невестке, Маргарите, позванивал. К ней и жену пристроил, когда та потеряла работу. Он накапливал связи в риелторском бизнесе, так, про запас. Шажков со всеми своими бывшими клиентами поддерживал отношения и мягко их шантажировал: мол, придет время, и я вам пригожусь. Так, Юля? – Так, – кивнула Свиягина. – И вот момент настал. Марго понадобились деньги. Анжела была в курсе планов матери, но понятия не имела о том, что та собирается ограбить клиента. Шажков втянул-таки вас, Альбина Андреевна, в эту сделку. И Юлю, – Алексей опять посмотрел на Свиягину. – Они облюбовали конверт с самой крупной суммой, тот, где были восемь миллионов. Кит, тебе просто не повезло. – Где деньги-то? – подался вперед Маврушкин. – До этого мы еще дойдем. Не беспокойся, я думаю, они не успели их потратить. Короче, Шажков пришел в банк и помог Терентьевой подменить конверты. Она сделала это в туалете, так, Анжела? Вы ведь в курсе. Шажков в это время был на стреме. Алиби у него железное: к жене пришел. Поэтому расколоть его будет трудно. Но мы попробуем. Потому что это он организатор преступления и его идейный вдохновитель. Но вот дальше все пошло не по плану. Довольная Марго принесла домой конверт с огромными деньгами. Осторожный Шажков велел ей выждать и сам к деньгам не притронулся. Он-то тертый калач. Сделана была только половина дела. Пропажу денег должны были обнаружить при закрытии сделки. А дальше надо было сделать так, чтобы вопрос повис в воздухе. Деньги испарились из ячейки в банковском хранилище. Даже я не сразу понял схему. Потом локдаун, расторжение сделки… И восемь миллионов у Шажкова с его сообщницей в кармане. Так бы оно и вышло, но… Марго не удержалась и на радостях запила. А пьяная она становилась болтливой. Сначала чуть не проговорилась Трухиной, мол, не переживай, получишь ты назад свою квартиру. Потом к ней в гости пришли дочь с зятем. Обсудить свой переезд к матери. Так Анжела? – Ничего вы не докажете! – Еще как докажу! Вы выпили, и ваша мать начала хвастаться. Рассказала вам, как украла восемь миллионов. Вы не поверили. Тогда она принесла конверт с деньгами и показала вам. Тогда вы потребовали долю. Таких денег вы в жизни не видели. Ни вы, ни ваш муж. Мать отказалась делиться, да? И тогда вы ее… – Нет! Не я! Это не я ее ударила! – Чем? – подался вперед Алексей. – Ножом, – еле слышно сказала Анжела. – Нож на столе лежал. Торт резали. Мы все пьяные были… – Понятно. Да еще и деньги на столе лежали. Которые мать вам отдать не захотела. Восемь миллионов. Это называется жадность… Когда вы поняли, что она умерла, вы испугались? Хотя, нет. Вы же пьяные были. – Муж еще выпил. Для храбрости, – всхлипнула Анжела. – И решил ее… маму… Расчле… – Разрубить на куски? – подсказал Алексей. Валентина Степановна громко охнула: – Изверги! – Топорик для рубки мяса, надо думать, оказался под рукой, – подсказал Алексей. Анжела подавленно кивнула. – Утром, протрезвев, вы опомнились. Надо было ехать на сделку. Ваша мать с Шажковым, тертые калачи, точно все рассчитали. Уговорили клиентку не заказывать экспресс-регистрацию. Сделка затянулась, и записи с видеокамер были уничтожены. Этим вы и воспользовались. А еще своим сходством с матерью. Вы одного роста, примерно одной комплекции, ну, чуть худее. Я, кстати, сразу отметил, что Терентьева похудела. Подумал: запила. А тут еще и коронавирус! Маска, очки с затемненными стеклами. Покрасить волосы – дело нехитрое, так ведь? – Действительно, похожа, – потрясенно сказала Юля Свиягина. – Хотя, если бы не очки и маска, сразу стало бы видно, что это молодая женщина, а не пятидесятилетняя тетка. – Трюк с табаком был потрясающим, – усмехнулся Алексей. – Я только сейчас догадался. В переговорной все время пахло табаком, но никто не выходил курить, вот странность. Вам же, Анжела, надо было изображать больную. Чтобы все от вас шарахались. «Корона» же! Достаточно громко чихать и сморкаться, чтобы вас никто не разглядывал. Гениально просто! И вы купили махорку. Или что там у вас? Дайте-ка, я загляну в вашу сумочку, – и Алексей, порывшись в сумочке Анжелы, выудил оттуда вскрытую пачку остро пахнущего табака. Сидящий рядом Кит не выдержал и громко чихнул: – Апч-хи! – Коронавирус! – рассмеялся Макар Верещагин. – Ловко! – Это в довершение маскировки, – пояснил Алексей. – Мне бы сразу догадаться. Почерк-то не совпал. На конверте предназначенном Таисии Маврушкиной писала Маргарита Терентьева. А на моем – Альбина Андреевна. Но вы-то, Анжела, не могли этого знать! Мать вас не посвящала в такие подробности. Я так сказал, и вы с этим согласились. Потому что на сделке вас не было. И угодили в ловушку. Почерк на конверте не мог совпасть по единственной причине: человека, который писал на конверте Таисии Маврушкиной, здесь сегодня просто-напросто нет. Вот вам и разгадка! Так я заподозрил подмену. А Наталья Трухина мне открыла глаза. – Я? – удивилась та. – Интересно, как? – Вы сказали, что Марго не нравилось имя Анжела, которое дал ее дочери отец. И она звала ее Лялей. А в беседе со мной псевдо-Маргарита именовала себя Энджи. Да еще сказала о Юле Свиягиной: старуха. Так могла сказать только женщина, которая намного моложе. Плюс Анжела смешалась, когда я спросил о любовнике ее матери. Правду сказать? Тогда выплывет конфликт между ними. Вот Анжела и придумала мужчину одного возраста с матерью. Скажите честно, Энджи, ее любовник уехал из России? Сейчас ведь пандемия. Город грозятся закрыть. А у него, небось, и гражданства-то нет. Мне Наталья все рассказала, – сослался Алексей на Трухину. – Вот вы и не забеспокоились, что вашу мать хватятся. Только два человека могли ее с упорством разыскивать: ее любовник и Шажков, который претендовал на часть украденных денег. Но господин адвокат затаился. – Я честное слово, была не в курсе! – закричала Наталья Шажкова. – Следствие разберется, – вздохнул Алексей. – Мне же осталось узнать одно: где труп? Анжела? Опера уже едут к вам на квартиру, – соврал он. Анжела вздрогнула: – Он не там! Не весь. – Что значит: не весь? Ах, да, вы же расчленили тело. Что-то уже вывезли? – Голову, – еле слышно сказала Анжела. – Остальное не успели. Часть у нас в квартире, часть в маминой морозильной камере, – и она разрыдалась. В этот момент в коридоре, за дверью, раздался топот ног. – Вовремя, – кивнул Алексей, и распахнул дверь: – Андрей, заходи! – Ты что, сквозь стены видишь? – хмыкнул тот. И, еле втиснувшись в переговорную, спросил: – Ну и где труп? – В трех местах. Частью в лесу, частью в квартире у убитой Терентьевой, а часть вот у нее с мужем, – кивнул Алексей на Анжелу. – Так это, выходит, не шутки? – удивился Андрей. – Да какие тут шутки! – присвистнул Кит. – Где деньги-то, а? – Анжела, где деньги? – посмотрел Алексей на дочку Марго. – Вы ведь не успели их потратить? – Нет. Когда? – горько усмехнулась Анжела. – Они у нас дома. Миша их взял. Сказал: незачем ни с кем делиться. Мы хотели уехать в Крым. Там тепло. Домик у моря купить, – Анжела всхлипнула. – А мамину квартиру сдавать. Все равно скоро всех запрут по домам, что делать-то в этой Москве? Лучше уж у моря переждать, когда весь этот кошмар закончится, в тепле и на свежем воздухе. Дачи у нас нет, а торчать в этой маминой хрущобе нам и до этого не хотелось. Ну, сбагрила бы она нас в однушку на окраине. Это разве жизнь? Мы к морю хотели. А тут вдруг эти шальные деньги. Вот Миша и сорвался. Маму бы долго еще не хватились. Мы бы успели уехать. Главное было – выбраться из Москвы. А там все будет забыто и похоронено, не до нас. – Да, этот коронавирус кому-то на руку, – покачал головой Алексей. – В самом деле, все только об этом и говорят. Ожидается всеобщий локдаун. Ну, кто будет искать пропавшую женщину? Если родственники не заявят. Любовник Марго этого сделать не сможет, он не гражданин и вряд ли скоро вернется в Россию. Если вообще вернется. Шажкову это невыгодно. Он организатор преступления. Только вы, Анжела, могли заявить о пропаже матери. Как вы, интересно, собирались выкручиваться потом, когда город откроют? Хотя… мало ли людей пропадает? Времени у вас было полно, в связи с этим локдауном.