– Давайте по порядку. Две недели назад вы были полны энтузиазма. Я видел, как вы лазили по сайтам, где торгуют бытовой техникой. Как диваны присматривали, новые шторы. И вдруг узнали, что жених вашей дочери уже женат… – Вы что, за всеми шпионите?! – взвилась Трухина. – Сила привычки. Работа у меня такая. Была, – Алексей еще раз вздохнул. – Бывших ментов не бывает, да? Повезло вам, – зло сказала Наталья. – Только зря стараетесь. Не найдете вы этих денег. – Где они? – в упор спросил Алексей. – Я уже понял, что здесь их нет. Схема изъятия этих миллионов мне в принципе понятна. Вопрос: кто? И как вы узнали, что сделка не состоится? Вы ведь как-то об этом узнали. – Ищи́те, – насмешливо сказала Наталья. – Только времени у вас нет. Я как выйду отсюда – пулей в больницу. – Зачем? – удивился Алексей. – Тест на «корону» сдавать. Я уверена, что у Марго именно «корона». Или у этой, с ребенком больным. И меня на две недели – фюить! Под замок, в инфекционный бокс. Потом ищите ветра в поле. – А не боитесь? – Чего? – Вируса. От него, говорят, умирают. – Нет, не боюсь. Лучше «короной» переболеть, чем… – Трухина осеклась. – Чем сесть в тюрьму на много лет. Я вас понимаю. «А ведь она фактически призналась, – он задумчиво посмотрел на сидящую рядом женщину. – Но доказательств у меня нет. Неужели ей это по силам? Добыть конверт из банка, изготовить «куклу», потом сфотографировать Тасину подпись. И, наконец, самое главное: подменить конверты. Она сама чуть договор не посеяла. А вдруг это игра?» – Что вы на меня так смотрите? – усмехнулась Наталья. – Гадаете: могла, не могла? Эх вы, умник. А все остальные дураки, да? – Вы блефуете, – уверенно сказал Алексей. – Слова-то какие умные, – поморщилась Наталья. И вдруг отчеканила: – Вы не докажете ничего. Все мы скоро сядем на карантин. Пройдет не один месяц, прежде чем все это закончится. Я уверена, что это надолго. Ограничения, изоляция. Мне клиентка одна сказала, она чиновница в мэрии. Говорит: готовься много месяцев дома сидеть. Эту сделку можно похоронить. И тут Алексей впервые с ужасом осознал, что Трухина-то права. Как допрашивать людей, запертых в инфекционных боксах? На коронавирус можно списать все. Полиции сейчас не до кражи из банковской ячейки. Сейчас у всех одна проблема, одна головная боль: как удержать народ по домам? Как предотвратить всплеск преступности? Пойдут ведь грабить доверчивых пенсионеров, не дай бог, убивать. Смутное время наступает. А тут – мифическое исчезновение денег из запечатанного конверта в банковской ячейке. Загадка какая-то. И записи с видеокамер за предыдущие две недели уже уничтожены. Вор как подгадал. А, может, и подгадал. – Что молчите? – тонко уловила его настроение Наталья. – Если у вас ко мне все, то я пойду. – Нет, не все! – встрепенулся он. – Мои проблемы вы можете понять? Я-то не хочу расторжения сделки! Меня дома жена с деньгами ждет! – Вон вы как заговорили: по-человечески, – удивленно посмотрела на него Трухина. – Только я мало что знаю. – Скажите хотя бы то, что знаете. – Я… – Вон вы где! Обыскалась! – услышал Алексей над ухом раздраженный женский голос. Трухина тут же замолчала. Алексей резко обернулся. Память на лица у него была прекрасная, поэтому женщину он узнал сразу. Это помощница Терентьевой, та самая, которая была с ней в день заключения сделки. Когда конверты с деньгами закладывали в ячейку. «Это мой последний шанс на то, что дело о краже закончится быстро», – он встал. И спросил: – Вы Наталья? – Она самая. Ну, чего вы от меня хотели-то? Трухина тоже встала и с усмешкой сказала: – Меж двумя Натальями стоите, загадывайте желание. – Я хочу, милые дамы, услышать от вас правду, вот мое единственное желание. Я уверен, что именно от вас зависит, уйду я сегодня домой с деньгами или без. Так что идемте в переговорную. Как украли деньги Когда они вошли, наступила тишина. Все понимали, что это развязка. Если мент прав, то вот она, воровка. А если нет, то, считай, пропали деньги. Поэтому на вошедшую женщину многие из присутствующих смотрели с надеждой. Алексей пожалел, что не может вертеть головой на триста шестьдесят градусов, чтобы запротоколировать реакцию каждого. Кит явно напрягся, его жена заерзала и будто сдулась. Тася даже не казалась теперь такой грузной. Верещагин прищурился и посмотрел на мать. Та поджала губы. – Что вы на меня так смотрите? – удивленно спросила помощница Маргариты Терентьевой. – Что со мной не так? – Проходите к столу, садитесь, – сказал Алексей ее спине, обтянутой тонким кашемировым свитером. Он еще в прошлый раз отметил, что женщина одевается дорого, хотя и безвкусно, в отличие от той же Юленьки. Свитер сам по себе был хорош, но с дерзкой мини-юбкой, которая пошла бы юной девушке, но никак не сорокалетней женщине с очень уж худыми и далеко не идеальными ногами, сочетался плохо. Да еще ботильоны, зрительно «обрубающие» эти некрасивые ноги. Хотя ботильоны модные, и не дешевые. Равно как и украшения, которые Наталья, несмотря на то, что торопилась, не преминула надеть. Алексей отметил кольцо с изумрудами и золотые часы. А ведь Наталья всего лишь помощник риелтора, и гонорар у нее с этой сделки, равно как со всех предыдущих, – мизерный. Кит облизал женщину масленым взглядом, задержавшемся на ее открытых коротенькой юбочкой тощих коленях, после чего Маврушкин поморщился и торопливо подвинулся. Помощница Терентьевой была совсем не в его вкусе. Наталья села, Алексей отметил ее настороженный взгляд, брошенный тайком на Марго. Взял чистый лист бумаги и ручку с эмблемой банка и, кладя все это перед помощницей Терентьевой, сказал: – Нам требуется ваш автограф. Он не хотел, чтобы Наталья знала, чем они все здесь занимались до ее прихода. Для чистоты эксперимента. – И что мне писать? – с иронией спросила Наталья не Трухина. Ее фамилию Алексей пока не удосужился узнать. – Пишите прописью «восемь миллионов рублей». – Да с какой стати? – Женщина внезапно отшвырнула ручку. – Нам надо сличить почерк, – ласково сказал Алексей. Он приободрился. Это была первая бурная реакция на его попытку взять образец почерка. – А почему именно восемь? Не пять, не семь? – Пиши, дура! – рявкнул Кит. – Иначе сядешь! – Не поняла? – резко обернулась к нему Наталья. – Бабки у меня пропали, – грубо сказал Кит. – Если ты их сперла, лучше добром верни. – Ах, это вас ограбили, – насмешливо протянула Наталья. – И вы решили, что это сделала я. – Вы будете писать или нет? – потерял терпение и Верещагин. – А вы поставьте себя на мое место! – огрызнулась помощница Терентьевой. – Ребенок болеет, я вот-вот заболею. Всех подозрительных сажают на карантин. Вы требуете, чтобы я приехала в банк, потом заставляете меня писать то, чего я не понимаю. Ничего, между прочим, не объяснив. У меня муж адвокат. Он мне строго-настрого наказал не подписывать ни одного документа, прежде чем он его не прочитает. «Ах, вот оно что… – разочарованно подумал Алексей. – Что ж, этим можно объяснить и ее дорогую одежду, и настороженность. Супруг – юрист. Небось, богатая практика. Интересно, он какой адвокат?» – Это никакой не документ, – терпеливо пояснил Алексей. – Просто нам надо узнать, кто писал на конверте, в котором оказалась «кукла». Образцы почерка взяли уже у всех, кроме вас. – А вы всех подозреваете? – с интересом посмотрела на него Наталья. – Абсолютно, – заверил ее Алексей. – Что ж… – женщина взяла ручку. – Отвыкла писать, – пожаловалась она. – Теперь ведь все в компьютере. – И старательно принялась выводить «восемь миллионов рублей». Алексей внимательно следил, чтобы помощница Терентьевой не слишком уж старалась. – Ну, что там? – тут же сунулся Кит. И Алексей с досадой подумал: «Вот кто старается. И как старается!» Он все еще не мог отделаться от мысли, что Маврушкин безбожно врет. Поклялся он самым святым, подумаешь! Для Кита соврать, что почесаться. Алексей достал свой смартфон и придвинул образец почерка Натальи, сличая. В прямоугольной переговорной, словно цемент в опалубке, застыло давящее тревожное молчание. – Это не вы писали, – сказал Алексей после долгой-предолгой паузы. – Конечно, не я, – улыбнулась помощница Марго. – Зачем мне воровать? Я вполне обеспечена. – Да ладно заливать, – прохрипела Терентьева. – Твой адвокат копейки получает, сама рассказывала. – Это сейчас! – взвилась ее помощница. – После того как он стал адвокатом по назначению! А раньше он занимался частной практикой, и мы жили прекрасно! – А как насчет лицензии, которую у него чуть было не отобрали? – не унималась Марго. – Из-за того, что он накосячил? – Это все сплетни! Где ты их взяла?! Из Инсты?! Нашла, кому верить! – Я просто не люблю, когда люди врут, – презрительно сказала Марго. Прозвучало у нее это как «бдут». – У бсег у бас бсё хорошо, – последнее слово Терентьева сказала чисто. – Но это непгагда (неправда)! И она громко чихнула. – Кто бы говорил! – взвилась Наталья, ее помощница. – Уж если говорить о финансовых проблемах, с тобой никто не сравнится!