— Что?! — Я моментально покраснела и была готова провалиться сквозь землю. — Что слышала! А не дашь, я тебе твою бошку прострелю! Зэк достал из кармана пистолет и снял с предохранителя. От него жутко разило перегаром, и я поняла, что он сильно пьян. А говорил, ему пару ведер нужно, чтобы напиться! Я испуганно покосилась на пистолет, схватилась за простреленную руку и шепотом спросила: — Что ты хочешь? — Что я хочу?! — засмеялся зэк и стянул свои шорты. Затем снял трусы и остался в чем мать родила. — Я хочу, чтобы ты прильнула губами к моему детородному органу. — Только не это. — Это. По-другому у меня нет настроения. — Может, лучше доедем до города и ты закажешь себе проститутку. Сам говорил, у тебя денег полно. — Я хочу сейчас. Зачем мне ждать и кого-то заказывать, если здесь есть ты. — Ты же сказал, я тебе нужна в качестве ширмы, так вот и используй меня по назначению, а это в мои обязанности не входит. — Я убью тебя, если ты скажешь хоть еще одно слово. Убью и закопаю прямо в этом лесу! Понятно?! Считаю до трех и стреляю в твою упрямую башку. Я посмотрела на детородный орган зэка и сморщилась от брезгливости. Мне казалось, что стоит коснуться его губами, меня сразу вырвет. — Раз, два… — стал считать зэк. Я закрыла глаза и принялась ублажать этого мерзавца. Зэк тяжело дышал и гладил мою голову пистолетом. Как только все закончилось, я подошла к реке и прополоскала рот. Затем умыла лицо, села на берегу и положила голову на колени. Я не знаю, что чувствовала в этот момент. Наверное, ничего. Жива, и ладно. — Иди сюда, что ты там села, — позвал меня зэк. Я обернулась и увидела, что он опять налил полный стакан самогонки. Трусы этот хмырь не надел. — Что загрустила, подруга? — подмигнул он мне. — У тебя неплохо получается. Мой дружок исключительно подходит к размерам твоего рта. Я ничего не ответила. Вероятно, именно в эту минуту я приняла решение бежать. Все равно куда, но только подальше от этого зэка, а то придется ублажать его по десять раз на дню. Бежать, бежать, везде живут люди, я доберусь до них. — Ты что, оглохла?! Иди сюда, я кому сказал! Не забывай, у меня в руках пистолет. Я встала и пошла на прежнее место. Уговорив вторую бутыль, зэк пьяно улыбнулся. — Слушай, ну как мне с тобой повезло! Представляешь, что было бы, если бы я залез в машину к какому-нибудь мужику?! Я как чувствовал, что мне именно в эту машину надо. — Как жаль, что ты не залез в соседнюю. Стало темнеть. Зэк поднялся, сложил покрывало, взял меня за руку и повел в дом. Расстелив покрывало на кровати, он завалился сверху и расстроенно произнес: — Вот черт, сигареты закончились. Давай ложись рядом, что встала?! — Я спать не хочу. Я могу просто на полу посидеть. — Кончай дурить. Ложись рядом и спи. Завтра тяжелый день. Услышав последнюю фразу, я не выдержала, громко заревела и села на пол. Меньше всего мне хотелось, чтобы наступил завтрашний день. Нужно будет куда-то ехать, добывать пищу, ублажать этого подонка. Сколько это будет продолжаться? Господи, когда же я смогу вернуться домой?! Меня трясло, из груди вырывались громкие стоны. — Кончай реветь! Кончай реветь, я кому сказал! Я не могла остановиться и заревела еще громче. — Ненавижу, когда бабы плачут. — Отпусти меня. Я не могу с тобой бегать. Мне домой надо. — Не могу. Прекрати реветь. Я постаралась успокоиться и теперь лишь изредка всхлипывала. — Когда ты меня отпустишь? — Не знаю. Может, я тебя убить надумаю, — усмехнулся зэк. — Наревелась? Теперь иди и ложись рядом. Я уже черт знает сколько рядом с женщиной не лежал. И учти, я повторять не люблю. Мне ничего не оставалось, как встать с пола и лечь рядом с ним. Он положил руку мне на грудь и стал гладить. Затем развязал купальник и залез внутрь. — Без рук можно? — Конечно, нельзя. Так нечестно, я получил удовольствие, а ты нет. — Я все равно с тобой никакого удовольствия не получу! — Почему? — Потому что я с незнакомыми людьми, тем более с такими неприятными, как ты, удовольствие получать не умею. — Ты хочешь сказать, я тебе неприятен? — Конечно, неприятен. — Почему? — Потому что я тебя не знаю и знать не хочу. Зэк перестал меня гладить и ударил прямо в грудь. Я взвыла от боли и с трудом сдержала слезы. — Ты со мной так не разговаривай. Тебе придется меня узнать. Запомни, мне терять нечего. Все, что мог, я уже потерял. Я вас, сук, жуть как ненавижу! Вы все твари продажные! Моя женщина вышла замуж меньше чем через два месяца, как я сел, а обещала ждать и писать письма. Только как посадили, ни одного не написала, наверное, за конвертами было лень сходить. — Это твои проблемы. Я здесь ни при чем. Я тебя ждать не обещала, замуж ни за кого не выходила. Я тебе вообще ничего не сделала. — А ты бы смогла ждать? — Я не буду отвечать на этот вопрос. — Почему? — Потому что врать не умею, а правду не скажу — ударишь. — Ладно, больше не ударю. — Я ждать не умею. Ждать и стоять в очередях. Это настоящая каторга. Единственный человек, которого бы я смогла ждать сколько угодно, это мой брат. Я закрыла глаза и попыталась уснуть, но зэк вновь тяжело задышал и стал гладить мою грудь. Потом опустил руку ниже и задышал еще чаще. От него разило перегаром и потом. Я стиснула зубы. Через пару минут он стянул с меня трусики и навалился на меня. Он был нежен и даже слегка возбудил меня. Не знаю, сколько времени это длилось, но я в конце концов испытала оргазм и провалилась в тяжелый сон. Глава 6 Ранним утром я проснулась от громкого храпа и вскочила с кровати. Быстро одевшись, я подбежала к зэковским шортам и сунула руку в карман в надежде найти там или ключи от машины или пистолет. Ни того ни другого не было. Не поверив своим глазам, я вывернула карманы, а потом проверила каждый угол комнаты. — Можешь не искать, я положил ключи и пистолет в надежное место, — произнес зэк, не открывая глаз. — Ты не спишь? — растерялась я. — Сплю. — Ты видишь с закрытыми глазами? — Тюремная привычка. Спишь и смотришь, чтобы тебя ночью никто по голове не огрел. Ты хотела сбежать? Я промолчала и подошла к окну. — Ты хотела сбежать после всего, что у нас с тобой было сегодня ночью? — Это было не по обоюдному желанию. — Я бы не сказал. Ты полночи подо мной стонала как сумасшедшая. Я даже не на шутку испугался, думал, на твои вопли деревенские прибегут. — Не говори ерунды.