Резкая боль пронзила мое сердце, а в голове всплыла страшная картина. Вид мамы в инвалидном кресле врезался в мою голову, волнами распространяя тупую боль по телу. Как я могла? Как я могла забыть про маму? Про ее беду? В этот момент было огромное желание расплакаться от обиды и досады на саму себя. Но, к сожалению, это было для меня теперь невозможно! Мозг начал работать с такой скоростью, что я и сама ели могла уследить за мыслями. Взгляд самопроизвольно скользнул под ноги. Теперь я не видела и не слышала никого вокруг. Я пыталась найти в своей голове хоть одну идею, как помочь маме. Но ничего не приходило. Вдруг до меня донесся голос Питера и Габриеля одновременно. – Вира! Ты где витаешь? – спрашивал с улыбкой Питер. – Что-то случилось? – с противоположным настроением спрашивал Габриель. Он всегда лучше чувствовал мое настроение. – Нет, все нормально. Просто задумалась. И честно говоря, прослушала все, что Вы говорили! – ответила я, вернувшись в реальность. И хотя где-то далеко внутри я не забросила свои попытки, теперь вслушивалась в разговор. – Я говорил о том, что нам удалось убедить старейшин вновь созвать совет. Но этого не достаточно! Мы все считаем, что ты Вира являешься одной из «Великих Дев», но совету это придется доказать, – повторял для меня Питер. Смысл его слов не совсем до меня доходил. – Зачем мне нужно им что-то доказывать? – с откровенным возмущением спросила я. Мои мысли сейчас были не об общем благе, а только о маме и о том, какая я неблагодарная дочь. – Вира, ты действительно не понимаешь? – удивленно спросил Габриель. Он по-прежнему держал меня за руку, но я почему-то не замечала этого заботливого прикосновения. Я лишь опустила взгляд на свою руку, которую Габриель очень нежно сжимал в своих ладонях. – Вира, мы ждали этого многие долгие годы. Мы набрали сторонников для борьбы с Носферату. Мы сделали все, чтобы большая часть оборотней перешла на нашу сторону, – на этих словах Питер посмотрел на Джо, который согласно кивнул и на Мелу, но она никак не отреагировала. Мне даже показалось, что она тоже не слышит разговора, находясь где-то глубоко внутри себя. Но сейчас для меня это было не столь важно. Главное, что до меня не доходил смысл этих слов Питера. – Я все это прекрасно знаю, но… – я даже не смогла найти слов, чтобы объяснить свою тугодумность. – Для того чтобы руководить всем этим количеством, – продолжал Питер, но запнулся. Неужели, он до сих пор не может называть вещи своими именами? Мда! Хотя кто знает, может быть, и мне со временем будет неприятно называться вампиром. – Людей, – договорила я за него, не уточняя их подлинные названия. – Да! – кивнул он мне благодарно, – мы создали совет старейшин. Так вот только они могут объявить Носферату открытую войну. Причем ни кто-то один и даже не два, – Питер вновь посмотрел на собравшихся, но взгляд его немного задержался на Жозене. Он делал акцент на двух присутствующих в комнате старейшинах. Я кивнула в знак понимания, но ничего не произнесла. – Только общее решение совета может быть принято как начало каких-либо действий. Но совет нужно убедить в этом. Им понадобится доказательство, что время пришло! – пламенная речь Питера была окончена. Твердый взгляд Питера был направлен прямо на меня. Он смотрел мне прямо в глаза, ища в них что-то. Он искал понимания. Остальные тоже стали смотреть на меня. Лишь Мела смотрела себе под ноги. – И? Что вы от меня хотите? – мне было ужасно стыдно, но я никак не могла понять, чего они от меня ждут. – Дорогая, – начал Габриель, – Мы хотим, чтобы ты присутствовала на совете вместе с Питером и Жозеном. Остальным, к сожалению, там быть нельзя. Совет всегда проходит закрыто. – Не вижу в этом проблемы. Если меня туда пропустят, я пойду, конечно. Только что я им скажу? Вы вообще как себе это представляете? Приходит на ЗАКРЫТЫЙ совет старейшин, – я специально выделила это слово, – никому не известная новообращенная вампирша, которой и года нет, и заявляет, что она одна из «Великих»? Да, меня оттуда пинками выкинут, и слушать даже не станут! – Ну, ты нам известна, это, во-первых. А во-вторых, ты пройдешь на совет вместе с нами, и остальные будут вынуждены выслушать тебя. Правда, сомнений, недовольства и что скрывать, недоверия и агрессивности будет вылито в твою сторону предостаточно! Но мы тебя не дадим в обиду! – взял слово Жозен. – Ну, на дружелюбный прием я и не надеялась, зато в исходе такого совета очень сомневаюсь. Если я не ошибаюсь, то мы стали пытаться созвать совет совершенно по другому поводу. А соответственно старейшины будут ждать абсолютно противоположных обсуждений. А тут заявляюсь я, объявляя, что одна из двух «Великих», которых все так долго ждали! Да я и сама не уверенна в этом до конца, – проговорила я с сомнением. Мне так не хотелось снова быть белой вороной, что эта легкая надежда так и тлела у меня внутри, хотя все говорило об обратном. – Стоп! Ты сама не веришь, что одна из «Великих»? – как-то испуганно спросил Питер. А что собственно его так смутило? Неужели, все так и рвутся стать «Великими». Это же настоящие козлы отпущения! Они собираются начать войну с Носферату сразу, как только появятся обе девушки. Интересно, а они думали о том, что может быть, если эти девушки не захотят войны, или просто не оправдают их надежд? – А что Вас так удивляет? Мне не особо хочется быть ей, – вдруг честно призналась я. У всех теперь не только глаза округлились, но и челюсти отвисли. Это выглядело бы очень прикольно, если бы не было так грустно. Только Мела как-то грустно вздохнула и слегка улыбнулась. У нее был такой вид, будто она меня понимает, будто что-то тяжелое лежит у нее на сердце. Но, тем не менее, она по-прежнему не смотрела на меня. Ее глаза блуждали где-то в пространстве. А может быть она и вовсе не слышит нашего разговора? Может быть, она улыбается чему-то своему? Тут заговорил Габриель, и я была вынуждена выкинуть размышления о поведении Мелы. Да и какая мне сейчас разница? Меня хотят отдать на растерзание совету старейшин, а я думаю о чем-то совершенно другом! – Вира, это не вопрос выбора быть «Великой» или не быть. Ты не можешь отказаться от своего предназначения! – проговорил Габриель, – Я тоже не особо рад, что ей оказалась именно ты. Но так уж случилось! Этого не изменить! С этим нужно просто смириться и принять! Габриель заглядывал мне в глаза, видимо, пытаясь найти в них понимание и одобрение. У меня же внутри были несколько иные чувства. – Смириться говоришь! – пробормотала я, пытаясь подобрать слова, чтобы описать свои чувства и эмоции. – Возможно, мы поспешили! – вдруг сказал Питер. Теперь все посмотрели на него удивленными глазами, – Я понимаю Виру! Она не так давно стала вампиром, она наконец-то со своей семьей и я больше чем уверен, что ей хочется простого семейного счастья рядом с Габриелем и Ловеной. Но Вира, Габриель прав, ты не сможешь этого изменить. Я думаю, мы дадим тебе время, чтобы все хорошенько обдумать и принять решение. Ты умная девушка и примешь единственно верное решение. – Но Питер, у нас нет много времени! – проговорил Жозен. – Я думаю, что Вира это понимает. Но она сама должна принять себя такой, какая она есть. Мы слишком сильно стали на нее давить. Рано обрадовались! – Я скажу, когда буду готова появиться перед советом, и сделаю ли это вообще! А пока Вам есть чем заняться! – проговорила я, намереваясь уйти. Прямо за моей спиной на руках у сидящей в кресле Франчески играла моя дочь, моя Ловена. Она, и только она была для меня всем, ну и, конечно же, ее отец! – Есть чем заняться? И чем же? – вдруг спросил Джо, который все это время не проронил ни слова. Мне пришлось вновь обернуться. – Ну, если мне не изменяет память, то для объявления войны нужны обе «Великие». Причем обе они должны принять одну сторону. И пока вторая не найдена у Носферату будет надежда, да и наши шансы будут не настолько велики, как хотелось бы! Никто мне ничего не ответил. Только Мела подняла глаза. На пару мгновений наши взгляды пересеклись. Не первый день уже мне кажется, что Мела чем-то озабочена. Утром она спускается вся светящаяся, но стоит только завести разговор о способностях, охоте или тем более о «Великих» она грустнеет и уходит куда-то очень глубоко в себя. Невольно я стала к ней присматриваться. Меня сильно тревожила ее реакция на все эти разговоры. И как следствие, закралось сомнение, что она либо знает вторую «Великую» либо сама ею является, но не признается. У себя в комнате я начала перебирать все до мельчайших подробностей. Я спокойно наблюдала, как играет моя Ловена, а сама все больше приходила к выводу, что Мела и есть вторая! От такого вывода мурашки пробежали по коже. Мне совершенно не хотелось вступать в войну, которая уже длиться не одно столетие. Так и захотелось закричать: ну почему я? Одно было понятно для меня – нам нужно поговорить. Причем сделать это надо, только нам двоим. Я уж не знаю, догадываются ли остальные, но мне нужна была правда! Я вновь спустилась в гостиную. Все мужчины, за исключением Джо, были в кабинете, и не спеша, что-то обсуждали. Мне не хотелось подслушивать, тем более что и так было понятно, о чем идет речь. Сейчас все разговоры только об одном – «Великие» и совет! Я направилась в кухню, где были все остальные. Я шла достаточно медленно, чтобы не пугать Ловену, сидящую у меня на руках, и ласково перебирающую мои волосы. Я все чаще стала передвигаться в замедленном режиме, точнее с человеческой скоростью. Спокойно я вошла в кухню. Джанет и Франческа стояли у плиты, зачарованно поджаривая мясо. Мела и Джо сидели за столом. Причем у каждого из них были очень странные лица. Ну, с Джо все и так понятно – в него уже не лезет, а надо! А вот Мела смотрела на этот кусок мяса так будто ей и хочется и не хочется его одновременно. Мне это показалось странным. Как только я появилась на пороге, все внимание Джанет и Франчески переключилось на Ловену, которую у меня тут же забрали. А я все думала как же незаметно для остальных, не вызывая подозрения, вытащить Мелу на разговор. А пока я просто присела рядом. Через некоторое время в кухню пришли и мужчины. – Хорошо, что ты здесь, Вира! – проговорил Питер. Ну, только не опять. Мне уже хотелось выть. – Вы надумали что-то новенькое и все по-прежнему? – не скрывала я своего недовольства. У меня и так было много всего, а тут еще и этот совет! Сердце болело за маму, разрываясь от обиды и безысходности. Из головы не выходило странное поведение Мелы и ужасающий собственный вывод. Только наличие Габриеля и Ловены сглаживало мои терзания, хотя в какие-то моменты лишь усиливало. Было очень обидно смотреть на собственную дочь и понимать, что ты пропустила самые удивительные и запоминающиеся моменты в ее жизни. Очень обидно, когда Джанет рассказывает тебе, как твоя дочь пошла, как она научилась держать ложку, как уморительно она ест мясо, резво пережевывая его своими маленькими зубками. И тут еще это! – Да, мы все о том же. Но прошу тебя выслушать меня до конца! – проговорил Питер, садясь на стул напротив. Казалось, что никто больше не двигается. Я ждала, смотря на него прямо и твердо. – Вижу, что ты согласна меня выслушать. Так вот о совете, – начал он, – Мы пока отложили его не неопределенный срок. Но рано или поздно тебе придется выступить перед ними. Но самое главное, что старейшинам понадобятся доказательства. И я не говорю о том, чтобы вести туда Ловену. Думаю, что слова Габриеля и ваша общая фотография будет достаточным доказательством твоего материнства. Сложнее будет со способностями. Их нужно будет продемонстрировать! А значит, тебе нужно их развивать. Что ты об этом скажешь? – Хорошая мысль, – ответила я, кивая головой, – Я уже и сама пришла к выводу, что пора бы уже начать работать над собой. Но ведь не все так просто. При жизни я обладала двумя способностями. И надеюсь, что телекинез сохранился, а вот на счет другой очень сомневаюсь. – Телекинез? – удивилась Мела. Это была первая ее реакция в мою сторону за эти несколько дней. – Да, – спокойно ответила я, – и он точно сохранился. Я им уже пользовалась и думаю, что вполне смогу его продемонстрировать. – Покажи! – подскочил на стуле Джо. Вот так ажиотаж! – Ну, я не знаю, – засомневалась я. Питер же просто кивнул. Что же можно сделать, чтобы это заметили все? Я сконцентрировалась и уже секунду спустя стол, вокруг которого стояли или сидели абсолютно все присутствующие, был мною захвачен. В следующее мгновенье стол висел над головами, озорно покачиваясь из стороны в сторону, а мне казалось это забавным. Я сама его раскачивала, а остальные не только восхитились, но и напряглись. Хотя чего им так реагировать? Если даже этот стол рухнет, ни на одном из присутствующих, кроме Ловены и царапины не останется. – Ой! – послышался тоненький голосок Ловены. Дочка испугалась. Я мгновенно перестала раскачивать стол и очень аккуратно поставила его на место. – Ну, а с Ловеной вы это уже видели, хотя возможно не придали должного значения, – спокойно проговорила я, смотря на Питера, и плавно переводя взгляд на дочь. Ее прекрасное личико вновь было безмятежным. – Ты отняла ее у Эшли, – проговорил Питер. А вот называть имя не стоило. Тяжелый вздох Джанет и мгновенная реакция. Габриель и Питер метнулись к ней. Питер начал ее успокаивать, а Габриель забрал нашу дочку. Он слегка мне улыбнулся, хотя это было скорее моральной поддержкой и успокоением, чем радостью, но все равно было очень приятно. Насколько я поняла, разговор был не окончен, но отложен на неопределенное время. Питер повел Джанет в комнату, а Габриель унес Ловену. – Ну, раз так уж вышло, – начал Жозен, – отложим этот разговор. Тем более что большая часть уже все поняла. А нам стоит сходить пока на охоту, раз уж образовался такой вынужденный перерыв! Сначала Жозен смотрел на меня, а потом перевел взгляд поочередно на Франческу и Зака. Они кивнули в ответ и быстро удалились. В кухне остались только я, Мела и Джо. Упустить такой подходящий момент было бы свинством с моей стороны. – Мела, я хотела с тобой поговорить, если ты не против, – обратилась я к ней, хотя сама смотрела вопросительно на Джо. – Я не против, – тут же сказал Джо и тоже встал из-за стола. Ему не понадобилось объяснять что-либо и это хорошо. – О чем? – как-то испуганно спросила она. Ее поведение было слишком странным. – Давай выйдем? Я, конечно, всем здесь доверяю, но все-таки должны быть и личные вещи! – проговорила я, намекая на конфиденциальный разговор за границами слышимости. – Да, пожалуй ты права! – согласилась она и вышла. Мы углубились в лес с другой стороны дома, предварительно убедившись, что никого рядом нет. – Так о чем ты хотела поговорить? – спросила она. Мы даже место нашли парадоксально похожее на то, где она рассказывала мне свои предположения в отношении меня. Видимо, теперь мы в другом месте и рассказывать свои домыслы теперь буду я! – О тебе! Ты очень странно себя ведешь в последние дни. И вопросы у тебя странные! – максимально понятно объяснила я суть предстоящего разговора и что меня на него сподвигло. – И что ты хочешь узнать? – очень медленно и осторожно спросила Мела. – У меня есть предположение, что ты не оборотень. По крайней мере, все тебя так называют, а ты с ними соглашаешься, но не произносишь этого никогда. А последние пару дней и вовсе стала очень нервной, – начала я. Зачем было что-то скрывать или юлить? Мне вообще хотелось когда-то стать ее подругой, и надежда пока не пропала! – Вот так вот, в лоб! – тяжело вздохнула она и опустила глаза на руки. Она явно волновалась. Видимо, я угадала. – Ты не бойся! Я умею хранить секреты. И помогу тебе, если это будет в моих силах. Но если все так будет идти и дальше, все заметят твою нервозность! – постаралась я расположить ее к себе. Я подошла чуть ближе и села рядом. Теперь мы вместе сидели на небольшом плоском камне. Вокруг нас был только лес, деревья, трава и птицы. – Я не знаю, стоит ли! Вот ты очень легко приняла свою великую роль. Почему? – спрашивала она. Мела подняла на меня глаза, заглядывая куда-то очень глубоко внутрь меня. – Я уже говорила! Мне не привыкать выделяться. Обычно все считают, что иметь какие-то способности здорово, но это далеко не всегда так! Чаще всего они налагают на тебя обязательства, которые тебе вовсе и не нужны. А когда люди узнают о них, разделяются на множество мнений и реакций. Одни считают тебя одаренной, особенной и пытаются использовать это в своих зачастую корыстных целях. Другие, хоть и считают особенной, но сами предпочитают держаться по дальше, наивно считая, что это заразно. Третьи пытаются упрятать тебя в психиатрическую лечебницу, поскольку не желают признавать твоих способностей. Им легче признать тебя сумасшедшей. Четвертые завидуют, но таких либо слишком мало. либо они этот факт слишком тщательно скрывают. Ну, а самая большая часть вообще тебя ненавидит и желает сжечь на костре как ведьму, только вот в наше время этого сделать нельзя. О чем они очень сильно горюют, – рассказывала я о своих ощущениях когда-то, – Да, чего я тебе рассказываю, ты и сама все это прекрасно знаешь! – Да, знаю. Только вот первые две категории не встречала. У меня было всего три. Твои две последние были в огромном достатке, но были к счастью и те, которые вовсе ничего не знали. Правда такие люди появились, только после того как я научилась владеть собой, а это оказалось не так-то просто! – проговорила Мела, – Понимаешь, когда со мной все это случилось, когда я превратилась первый раз… – она закрыла глаза и сглотнула. Ей было тяжело говорить об этом. – Я понимаю, можешь не рассказывать. Могу поспорить, что тебя испугались и отвергли. А ты нуждалась в помощи и поддержке, но осталась совершенно одна! – предположила я. – Да! Как ты догадалась? – удивилась Мела. – Об этом не сложно догадаться. Я ведь тоже не особо была рада своим способностям. Только вот рядом со мной оказалась мама, которая поддерживала меня во всем. Правда сначала и она побаивалась меня, но держалась. Она всегда просила не использовать свою силу в ее присутствии. А потом сама посоветовала развивать ее, – рассказывала я. – У тебя отличная мама! А вот мои родители настолько испугались, что сразу же отказались от меня, признавшись, что я приемная. Но у нас немного разные ситуации, поскольку и способности разные! – тяжело вздыхала Мела. Мне было так ее жалко, хотя сама я ненавидела это чувство! – Мда! Неизвестно как бы поступила моя мама, превратись я в огромную кошку прямо у нее на глазах! – вздохнула я, – Но это ведь не все? Конечно, у тебя есть все признаки оборотня, но все-таки не все! Ты хоть сама разобралась, кто ты? – спрашивала я.