Он без запинки, демонстрируя прекрасную дикцию, произнес название древнего дворцового комплекса, которое в путеводителе я сумела прочесть только с третьего раза, пропустив половину согласных. – Уже все оплачено! – добавил он. – Обед и ужин тоже включены. Подруги собрались за пять минут. Туристический вагончик увез их карабкаться по горам и ловить новые впечатления на старых развалинах, а напротив дома вновь остановился экипаж. Теперь-то из салона выбрался тот, кого я ждала, в уже знакомых лимонных штанах. Тогда-то меня только посещали смутные подозрения, но сейчас скажу с полной уверенностью: желтые портки – дурной знак. Примите добрый совет: если заметите на улице, прячьтесь! Привалившись плечом к дверному косяку, я наблюдала за Харви. Он приближался уверенной поступью. Откинул упавшую на лоб прядь волос, вкрадчиво улыбнулся. Сердце заходилось в груди сумасшедшим стуком. Кажется, мы с этим глупым сердцем были опять готовы влюбиться в бывшего жениха. В этот раз уже не моргая. Харви поднялся по ступенькам и остановился в полушаге: – Доброе утро. Наплевав на приличия, я поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Сориентировался он мгновенно, даже не стал изображать, будто удивлен горячим приемом. Сжал большими ладонями мою талию и уверенно подтолкнул внутрь дома, стараясь скрыться от чужих глаз. Едва дверь захлопнулась, а ветряные трубочки последний раз истерично звякнули, язык Харви скользнул в мой приоткрытый рот. Единственным свидетелем нашего страстного приветствия оказалась фанерная баба, прости господи, но она все равно подмигивала в стену и никого не смущала… – Дорогая! Какого, простите, черта?! С трудом возвращаясь в реальность, мы с Харви замерли и обменялись недоуменными взглядами, искренне изумленные такой прозаичной вещью, как лишний мужской голос в доме. – Ты здесь, Харриет? – громко позвали мать троих детей. – Мальчики, шустрее переходите, пока мама не слышит! Мальчики?! Мы с Харви отпрянули друг от друга, скорее всего, со стороны напоминая ужасно неуклюжих школьников. Вытирая горящие влажные губы тыльной стороной запястья, я обернулась и не поверила собственным глазам! На стене зияла большая овальная дыра портального перехода. По краям клубился дым, а внутри, словно в конце длинного-длинного тоннеля с искривленными стеклянными стенами, виднелась семейная гостиная дом Рупертов. Откуда-то издалека, видимо, из-за прикрытой двери в холл, доносился приглушенный собачий лай. Перед дырой шеренгой стояли трое мальчишек, одетых в одинаковые синие шорты и тельняшки. Дэйви, Тэрри, Пэрри. Старший, худенький и курносый, держал под мышкой большую книгу. Близнецы со спущенными гольфами (у одного левый, у другого правый) прижимали к груди по полосатому мячу. Отец семейства втаскивал в наш гостевой дом огромный дорожный сундук. Багаж, конечно, был меньше Великого Руперта, но тоже обладал грандиозными размерами и по праву заслуживал звания Руперта Большого. – О, Мариса, доброе утро! – бодрячком поздоровался отец семейства и грохнул сундук на мраморный пол. – Господин Крейв, необычайно рад вас видеть. Простите, не предлагаю руку, очень тороплюсь. – Эдди, что происходит? – чувствуя себя самой глупой и непонятливой в комнате, спросила я. – А где Харриет? – спросил он, ловко расправившись с вещами. Когда Эдварду надо было, он вообще становился ловким и легким на подъем. – Уехала на экскурсию. – Мариса, у меня тут случились большие проблемы. Мама сказала, что очень устала, и вчера днем нас кинула… в смысле, покинула. – Что с ней случилось? – опешила я, практически проводив свекровь Харриет в последний путь. – Вернулась домой. Другими словами, поминки отменялись. Перед мысленным взором проплыло воспоминание о том, как мы стояли на вокзале Гранаха, готовые переместиться в тропический рай. Харриет с нежной улыбкой махала рукой детям и мужу. – Божечки мои дорогие, – вздохнула она, – поверить не могу, что эта скотина наконец узнает, что именно я делаю с тремя детьми, пока он целый день протирает штаны в своей конторе. – Разве его мама не приехала? – удивилась я. – Приехала. – Медовая улыбка Харриет стала слаще. – Привезла с собой ящик свежего шпината и сказала, что будет приучать детей к здоровой пище. В жизни бы не подумала, что можно одним выстрелом убить двух зайцев… Судя по всему, дети приучаться к здоровой пище не пожелали, и зайцы с дикими криками в панике разбежались по кустам. – Я воспользовался служебным положением и взял в конторе взаймы портальный амулет. В общем, это не очень законно, если кто-нибудь узнает, то меня непременно выпрут со службы, но что не сделаешь ради семьи. Правда? – А? – только и смогла выдавить я. – Я честно не хотел беспокоить Харриет, – быстро говорил Эдди, – но у меня случилась срочная служебная поездка, а найти няню не удается. Харриет написала, что скучает и мечтает, чтобы ее цветочки оказались в Блэкроке. Говорила, что в морском воздухе они расцветут в полную силу. Она в принципе много писала о клумбах… И что знает абсолютно бесплатный способ доставить детей обратно. Упоминая абсолютно бесплатный способ, он же не имеет в виду Великого Руперта, подпирающего стену в спальне хозяйки?! – Эдди, ты о каком письме говоришь? – Которое Харриет прислала, – пояснил он и вытащил из кармана пиджака сложенный вчетверо конверт. – Честное слово, она так трогательно написала, что матушка прослезилась и сказала, раз уж Харриет так переживает без мальчиков, то чего бы мальчиков не подкинуть… в смысле, не переместить на остров. Ведь проживание уже оплачено. Я держала смятый конверт с эмблемой почты Блэкрока и печатью магической пересылки. На нем кривыми строчками, в которых все же угадывалась нетвердая рука Харриет, был написан обратный адрес и трогательное «моим любимым от мамы и супруги». – Эдди, постой! – крикнула я, вдруг осознавая, что он уходит, а дети действительно остаются. – Ты с ума сошел?! А если бы в доме никого не было? – О, я бы подождал, но, видишь, повезло. – Он отсалютовал рукой: – Мальчики, слушайтесь Мэри! До свидания, господин Крейв. С тихим шипением портал съежился, скрывая Эдварда Руперта, в прошлом году на службе выигравшего премию «самый ответственный служащий года». На светлой аккуратной стене остался овал, повторяющий контуры захлопнутой пространственной дыры. – Что это было? – Я в растерянности посмотрела на записку в своих руках, потом на мальчиков и дорожный сундук. – Вам по почте прислали трех парней, – прокомментировал Харви. – Я заметила. Пятилетнего Дэйва определить было несложно по росту, а четырехлетние близнецы Парис и Таэр казались неотличимы. Может, им подкрасить пару прядей в разные цвета, чтобы не путаться? Какое счастье, что пса не подсунули. – Ты говоришь вслух, – предупредил Харви. От подобного потрясения и вслух, и с воображаемым другом начнешь разговаривать. – И снова, – добавил он. – Мэри, а где мама? – тоненьким голоском спросил Дэйви. – Хороший вопрос, приятель… – согласно кивнула я. – Где же ваша мать, когда она так сильно нужна? Неожиданно на меня навалилось осознание, что Харриет с Эммой действительно вернутся только поздним вечером. В доме трое детей, я понятия не имею, что с ними делать, и нам всем непременно надо дожить до возвращения их матушки. Иначе вилы! – Харви, у тебя же нет сегодня других планов? – тихо спросила я. Он сохранял невозмутимость, но новые, незнакомые интонации в низком голосе, промычавшем исключительно короткое «кхм», наталкивали на мысль, что лучший судебный заступник северных земель был на низком старте. – Ты не посмеешь меня оставить! – охнула я. – Нет, конечно. – Он натянуто улыбнулся и хлопнул в ладоши: – Ну, парни! Может, успели проголодаться с дороги? Пэрри почему-то зарыдал, громко, отчаянно, словно ему не предлагали поесть, а за что-то наказали. Или Тэрри? Я никогда не умела их отличать… – Почему он плачет? – опешил Харви. – Ты у меня спрашиваешь? – в отчаянии воскликнула я. – Спроси у ребенка! – Он не хочет есть, – авторитетно заявил Дэйв. – Нет! Я хочу в туалет! – прорыдал младший брат. Дети освоились в доме через полчаса. И начался хаос. Через сорок минут я поняла, почему Харриет Руперт три раза заваливала экзамен по правилам использования магических палочек в мирное время и все еще не восстановила лицензию на колдовство. Откуда у нее возьмется мирное время? Она круглосуточно находилась в эпицентре военных действий! Эдвард выдал мне детей с большой книжкой о драконах, двумя полосатыми мячами и дорожным сундуком, но напрочь забыл приложить к ним учебник, где подробно описывались инструкции на разные катастрофические случаи в разнообразной жизни маленьких мальчиков. Я больше не убирала магическую палочку. Она всегда была под рукой и с перепуга перестала изображать подзаборный куст, а начала с честью выполнять приказы. Без капризов сращивала окна, спускала с деревьев крылатых змеев из утренней газеты, распутывала намертво связанные шнурки, поднимала к потолку бьющиеся предметы… Через пару часов Харви позорно дезертировал за обедом в ресторацию. Я чистила в кухне фрукты, чтобы на минуту собрать отряд Рупертов за столом, пересчитать по головам и насладиться секундами тишины, пока они будут жевать. Ведь их мать, право слово, всегда молчит, когда жует! Волшебное время. В общем, я задумала хитрость, но вдруг осознала, что в доме и без вкусняшек стало очень-очень тихо. Подозрительно тихо, леденяще кровь! Бросив к чертовой матери фрукты и схватив магическую палочку, я выскочила в пустой зал. Мячи, книжки, три вазы, две кружки – все хрупкие предметы и предметы, их бьющие, плавно дрейфовали под потолком, где их могли бы достать только шваброй. Дверь на веранду была настежь открыта. Несмотря на то что на ручке лежало запирающее заклятье. Похоже, у кого-то из мальчишек постепенно просыпались магические способности, и чадо, само того не осознавая, проделывало разные неожиданные фокусы. Неожиданные, конечно, для бедной Марисы, никогда не присматривавшей одновременно за тремя детьми, да и за одним тоже не присматривавшей, а не для родителей этих детей. – Ребята! – Я едва не перелетела через высокий порог, когда вывалилась на веранду. Они стояли ровной шеренгой. Одной рукой Дэйви держал швабру с длинным черенком, о существовании которой я не догадывалась, второй рукой прикрывал глаза одному из близнецов. Тот, в свою очередь, накрывал ладошкой глаза следующему. На обоих не было по одной правой туфле. Вот потеряли бы разные, то получилась одна пара на двоих и могли обувать по очереди. Точно от матери меньше бы прилетело! – Что делаете? – тихо спросила я. Мальчишки развернулись затылками к перилам и уставились на меня одинаковыми ясными глазами. Очень честными, как у отца. – Он появился? – шепотом уточнил Дэйви.