Несколько раз я поскальзывался, а на одной особо коварной луже, подернутой легким снежком, не удержался и бухнулся на колено. Остаток пути шел, поминая нехорошими словами товарища Ханина, которому невесть с чего загорелось выдернуть меня из дома. Но отказаться и никуда не ходить — не выход. Мало ли что стряслось. Нас с Владимиром Михайловичем не только рабочие отношения связывают, разные схемы крутили и крутить будем. Потому как с волками жить — по-волчьи выть, и никак иначе. Сожрут. Спуск в Кишку, как называли сеть подвалов и бомбоубежищ, превращенную в подземный торговый центр, оказался самым натуральным аттракционом: ноги так и разъезжались на обледенелых ступеньках, не помогал даже насыпанный тут и там песок. В непривычно грязном коридоре орудовали лентяйками вусмерть замотанные уборщицы. Еще одна примета понемногу набирающей обороты весны. Обычное дело. А вот что было необычно — так это столпотворение перед уродливой дверью «Западного полюса» с рельефной фигурой мерзкой одноглазой гадины. Там собралось на удивление много посетителей с какими-то непонятными квитками в руках, и что уж совсем из ряда вон — на входе их тщательно сверяли с журналом регистрации. Такого здесь не бывало отродясь. Впрочем, мне попасть в клуб проблемой не стало: знакомый охранник срисовал еще на подходе и велел пропустить без очереди. Внутри оказалось странно. Нет, в «Западном полюсе» всегда было странно — чего стоили одни только искривленные стены, светящиеся точки в прозрачной толще пола и дверь посреди зала, которая никуда не вела! Но сегодня обстановка и вовсе напомнила безумное чаепитие из частенько поминаемых Денисом Селиным «Приключений Алисы в Стране чудес». Такой… конкретный налет абсурда, плавно переходящий в полный бред. Алхимические светильники, раньше неподвижно закрепленные на стенах, подрагивали и рассыпались разноцветными лучами света. Гремела музыка, от сцены расползались клубы белого пара. Повсеместно кучковались излишне многочисленные для столь раннего времени посетители. Все места оказались зарезервированы, и это при том, что столами заставили даже обычно свободную площадку перед сценой. Еще и официантов словно со всего Форта согнали. Что именно разносили разной степени привлекательности девицы, я не понял, да не стал и разбираться, а сразу зашагал к барной стойке, стену за которой завесили белой тканью. Что еще за ерунда? Ханин стоял в компании солидных мужчин средних лет, и я решил не навязываться, но Владимир Михайлович жестом попросил подойти. Ведущий на сцене начал что-то бубнить в микрофон, и дружиннику пришлось повысить голос. — Слава! Ты должен был это увидеть! — Да ну? — хмыкнул я, косясь на занавесь. На душе было неспокойно. — Смотри! Кто-то потянул полотнище за край, и под аплодисменты зала оно сползло на пол, явив нам медь пузатых баков и хром стальных труб. Я на миг опешил, потом выдохнул: — Ох ты блин… — Так и знал, что ты оценишь! — рассмеялся Ханин, хлопая меня по спине. — А я должен? — Ну конечно! Для тебя всегда такая проблема выделить нам лишний кег пива, теперь в этом больше нет нужды! И в самом деле — нужды в этом больше не было. Медные баки, блестящие и красивые, без всякого сомнения, были частью мини-пивоварни, вполне сопоставимой по производительности с моей. «Западный полюс» начал варить собственное пиво, поставки со стороны им больше не требовалось. Я будто удар под дых пропустил. Владимир Михайлович взял со стойки кружку пива и протянул мне. — Оцени! Я взял пиво и посмотрел на делового партнера, теперь уже бывшего. — Ты пробуй, Слава, пробуй. Моя улыбка вышла на редкость жалкой, но деваться было некуда. Я отпил. Глотать не стал и с отвращением выплюнул пиво обратно в кружку. — Моча! — объявил во всеуслышание, ставя ее на стойку. Ханин зло глянул на меня и отметил: — Это было… обидно. — Зато честно, — парировал я и зашагал на выход. — Слава, подожди! — нагнал меня дружинник. — Мы будем брать бутылочное! Я обернулся. — Не пойдет, Владимир Михайлович. Умерла так умерла, — с ходу отклонил это предложение. — Если разрываете контракт, то целиком и полностью. — Как скажешь, — прищурился Ханин. — Сам себя наказываешь. — Посмотрим, — пожал я плечами и многозначительно добавил: — «Если ты вырвешь волосы, ты их не вставишь назад». — Звучит как угроза. — Если я раскидаю ваш объем, возобновить поставки не смогу. — Твое право, — спокойно принял это заявление Владимир Михайлович. — Но пойми и ты нас: мы не можем позволить себе зависеть от кого-либо. Это плохо для бизнеса. — Ерунда! — отмахнулся я. — Варите из концентратов, так? Везут их вам из Северореченска, без них пивоварня встанет. Ну и какой смысл? — У нас контракт на три года с фиксированными ценами. — Рад за вас. — Я развернулся и поспешил на выход. Не могу сказать, будто так уж невыносимо было оставаться в клубе, просто требовалось срочно кое с кем переговорить. Пригласив на открытие пивоварни, монтаж и запуск которой держался в секрете, Ханин невольно оказал мне большую услугу, и я намеревался воспользоваться этим обстоятельством без промедлений. От площади Павших до клуба «Ширли-Муры» идти было десять минут, я уложился в пять. Сдал на входе револьвер, нож и ключи, в кольцо которых было залито примитивное и вместе с тем чрезвычайно действенное заклинание «Щелчка», прошел в бар и поинтересовался, на месте ли управляющий. — Проходите, Вячеслав Владимирович, — указал на второй этаж бармен, — он в кабинете. Я беспрепятственно миновал охранника в служебном коридоре, постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, толкнулся внутрь. — О, какие люди! — обрадовался моему появлению Денис Селин, который с закинутыми на стол ногами через соломинку потягивал из высокого бокала коктейль. — Какими судьбами? — Разговор есть. Денис взял пульт и отключил звук висевшего на стене плазменного телевизора. — Слушаю. — Все еще интересуют поставки пива на «Стадион»? — спросил я напрямую, поскольку с подобными предложениями Селин подкатывал ко мне не раз и не два. Только сейчас он откровенно замялся, поднялся с дивана и развел руками. — Извини, Слава, нет потребности. — Как так? — опешил я. — Да просто к нам из Ключей обратились на днях. У них что-то с «Западным полюсом» разладилось, объемы высвободились. Нам теперь за глаза. — Вот как? — улыбнулся я. — Давно обратились? — Да уж с неделю как. — И вы меня не спросили? — А смысл? — вроде как удивился Селин. — Ты же объемов не хотел увеличивать. — Не хотел, — подтвердил я, вытирая лыжной шапкой вспотевшее лицо. Денис налил минералки, протянул мне. — Да ты присаживайся, — предложил он. — Раз такое дело, надо новые отпускные цены согласовать. Мы ключевских серьезно подвинули, у тебя теперь слишком дорогое пиво получается. Я отпил воды и кивнул. — Идеальный вариант. — Не понял? — насторожился Селин. — Идеальный вариант, — повторил я. — Вас не устраивают цены, я расторгаю контракт и свободен как ветер. — Уверен, что можешь себе это позволить? — задал Денис совершенно оправданный в этой ситуации вопрос. — Уверен, — спокойно улыбнулся я, хоть вопрос и был с двойным дном. Помимо реализации пива, Селин напоминал о покровительстве. С Дружиной в лице Ханина я разбежался, если разругаюсь еще и с ними, то придется полагаться исключительно на собственные силы. А в Форте этого может не хватить не только для процветания, но даже для элементарного выживания. — Рискуешь, — мрачно заметил Денис. Я допил воду и поставил пустой стакан на стол. Доводить ситуацию до предела не хотелось. Пивоварня не столько обеспечивала стабильный доход, хоть и в убыток давно уже не работала, сколько служила оправданием безбедной жизни. Официально показывать доход от реализации таблеток Бородулина и серебра Платона не было никакой возможности. И вместе с тем — хуже нет, чем выказать слабость.