– Григер, я как бы адекватная, – сложила руки на груди, – не надо со мной общаться как с полоумной. А ваш демон раскололся. Он видел возможного маньяка, но не запомнил ничего, кроме его странной походки. А еще этот урод, – ткнула пальцем в поганца, – собирался изнасиловать ведьму. – Мы все слышали, – кивнул Корсак. – Извините! – подскочил демон. – Мало ли что я собирался сделать, но по факту не сделал же! – Не переживай, – сказал следователь, – без статьи ты не останешься в любом случае. Мошенничество и влияние на сознание заведомо беспомощных существ обеспечили тебе как минимум семь лет строгача. – В «Тихом Доке»? – процедил демон. – Вероятнее всего. Там сейчас недобор, поэтому они очень заинтересованы в новых постояльцах. – Я тебя найду, – перевел на меня тяжелый взгляд мерзавец, – и пока ты будешь сладко спать, пуская слюни в подушку, придушу! А потом высосу из твоего пока еще теплого тела всю кровь. Так и знай! – Я бы на твоем месте не строил столь долгосрочных планов, – усмехнулся Тайер, – лучше озаботься вопросами выживания в «Тихом Доке». Идем, Элли, – протянул мне руку, – пора домой. Но я не подала ему руки, ибо осадок от всего случившегося остался неприятный. Радость успеха сменилась горечью при мысли, что я средство в руках Григера. Ему меня не жалко, совсем, ему вообще никого не жалко. Ведь он стоял по ту сторону зеркала и наблюдал за происходящим, однако пришел только тогда, когда я получила ответ от демона. Правда, уйти быстро нам не дали. Корсак увязался следом. – Прошу прощения, госпожа, но не могу не поинтересоваться. Вы действительно паратроника? – По всей видимости, да. – Слушай, Корсак, ты получил, что хотел, – начал было Тайер, однако тот резко выпрямился и заявил: – Я старший следователь, Григер. И если хочу знать, кто ходит по нашему участку без разрешения руководства, буду задавать вопросы. У вас редчайший дар, Эльвет, – снова обратился ко мне. – Вы могли бы служить на благо общества. – Ты хоть себя-то слышишь? – закатил глаза варлок. – Прекращай уже читать комиксы и учись самостоятельно формулировать мысли. Естественно, Корсак оскорбился. – Ты слишком много себе позволяешь, хотя, по сути, такое же бесполезное тело, пытающееся усидеть на двух стульях! – Кажется, кто-то повторяет слова своего любимого комиссара. Говорю тебе, учись думать своей головой, Корсак. – Да пошел ты! – бросил следователь, после чего удалился. – Зачем ты с ним так? – Я посмотрела на Григера. – Потому что он жалкий секретарь в мундире следователя. Как был подносчиком бумажек для Герона, так им и остался. – А ты тогда кто? – Поверь, мой послужной список подлиннее будет, чем у многих здесь присутствующих. Криминалисты, судмедэксперты, штатные патологоанатомы, ведьмы, токсикологи, специалисты по баллистической экспертизе – все мы трудимся за кадром, при этом выполняем львиную долю работы. Из найденных нами кусочков следователи собирают полную картину преступления. Да, сейчас все в тупике из-за линчевателя, но и кроме него совершается масса противоправных деяний, которые нужно расследовать. – Ладно, уел. – Я поспешила отвернуться от него. – И в мыслях не было. Просто ты опять неправильно меня воспринимаешь. Отчего так, Элли? Что я тебе сделал плохого? Где предал или не оправдал ожиданий? – Давай не будем об этом. Главное, сегодня все остались довольны. – Говори за себя. Вот я остался крайне недоволен. – И почему, позволь узнать? – Потому что ты не дождалась меня. В допросной могло случиться все что угодно, к чему ты была бы совершенно не готова. – Ну, ты мог бы зайти ко мне, подстраховать, однако предпочел остаться за стеклом. – Я остался за стеклом, так как увидел тебя в действии. Это было прекрасно, Элли, за исключением последних мгновений, когда твой паратроним чуть не прошил насквозь демона молнией. – Как видишь, все завершилось благополучно. А сейчас проводи меня к выходу. У вас здесь очень тяжелая атмосфера. – И все-таки ты не ответила на вопрос. Почему? – Вообще-то, я уже отвечала. Ты темный варлок, неспособный любить кого-то еще, кроме себя. – Так уверена в этом? – В чем именно? – В том, что я не способен. – Ты сам говорил, что свобода для тебя превыше всего. – Ладно. Я, кажется, задолжал тебе завтрак. Мы отправились в ближайшую булочную, где я буквально утонула в аромате свежеиспеченного хлеба. И пока мои вкусовые рецепторы вместе с обонятельными пребывали в состоянии экстаза, Григер купил нам по стаканчику кофе и сэндвичу с мягким сыром. – Прошу, – подал мне стаканчик и фирменный пакетик с сэндвичем. – Спасибо, – приняла заслуженный паек, после чего мы вернулись на улицу. Все-таки дневной Ксантипп разительно отличается от вечернего и тем более ночного. Сейчас он напоминает скорее какой-нибудь старинный европейский городок для туристов. И если бы не метлы, подметающие крыльца и пороги здешних магазинов сами по себе, если бы не тот самый зеленый дым из труб, не пролетающие высоко в небе ведьмы, город на самом деле мало бы чем отличался от обычного лютеранского. – Я провожу тебя до дома, – развернул свой сэндвич Тайер, – а потом вернусь в комиссариат. Прозвучало как-то очень холодно. Неужели снова обиделся на меня? Но разве я сказала неправду? – Не нужно. Я вообще-то собиралась прогуляться в свадебный салон, подобрать платье. – Одна? – сразу нахмурился. – Да. А что? На дворе день. – Не стоит тебе разгуливать в одиночку по городу. Лучше дождись Сюсанну, с ней сходите. Угу, себя, значит, не предложил в компаньоны. Ну, точно обиделся. – Тайер, я могу за себя постоять. И ты и я в этом уже убедились. – Знаешь, чего бы я сейчас очень хотел? – Чего? – Погулять с тобой по парку. Спокойно доесть сэндвич, выпить кофе, поговорить о чем-нибудь интересном и все это время держать тебя за руку. Но дела требуют моего присутствия на рабочем месте. Жаль. – Что ж, тогда, может, в другой раз? – Да, в другой раз, – грустно усмехнулся он. А мне вдруг захотелось прижаться к нему, обнять и поцеловать. Чего я делать конечно же не стала. Мы ведь на людях, да и не можем быть вместе по ряду причин. – Поехали. Подождешь Сюсанну и уже с ней… – Тайер… Но он перебил: – Нет и еще раз нет! Ты недостаточно хорошо знаешь город. За десять лет он сильно изменился, и местами не в лучшую сторону. Не стоит рисковать. И даже не спорь. Не забывай, – указал на мою руку, – магическая сделка по-прежнему в силе. Если ты пострадаешь, то, во-первых, я буду убит горем, во-вторых, сделка будет считаться несостоявшейся по вине одного из участников. – Убит горем? Серьезно? Прямо убит? – вскинула брови в искреннем удивлении. – Именно так. Ты просто меня недооцениваешь, Вереск. В частности, мое к тебе отношение. – Еще скажи, что под венец меня поведешь с искренней улыбкой на лице. В ответ он подошел практически вплотную и прижался губами к моему лбу. – Уверяю, – произнес шепотом, от которого по телу промчался табун мурашек, – улыбка будет самой искренней из всех, на какие я только способен. А сейчас идем. Я должен вернуться в комиссариат через час. И он меня вернул. И сразу после уехал, только я не собиралась сидеть в квартире в ожидании неуловимой Сюсанны. Она может вообще не появиться, а Григер элементарно перестраховывается. Я снова вышла на улицу и отправилась в салон. В адресной книге Тайера вычитала, что один такой располагается в соседнем квартале, добралась до оного на трамвайчике. Однако, увидев вывеску и витрину, как-то растерялась. Салон не имел ничего общего с лютеранскими. За стеклом стояли манекены, наряженные в черные, красные и бордовые платья с тугими корсетами, всевозможными оборками, фетровыми цветами. На большой вывеске над дверью значилось: «Салон госпожи Куку ля Поль. Свадьбы и похороны». Интересно, а эти платья свадебные или все же траурные? Но раз уж я приехала, будет глупо не зайти и не оценить ассортимент госпожи Куку. Салон встретил спертым запахом лежалых тканей, отчего меня тотчас замутило. Интерьер тоже оставлял желать лучшего: тяжелые тканевые обои с цветочным принтом, темные полы, тусклый свет и огромное количество стендов с темными тканями. Слово «Свадьбы» на вывеске однозначно лишнее. – Чего желаете, госпожа? – раздалось из недр помещения, и мне навстречу вышла сгорбленная старушка в длинном черном платье с воротником-стойкой и с прической, как у киношного Дракулы. На ее лице было столько белил и румян, что мне окончательно стало не по себе. – Ищете наряд? – Э-э-э… да.