– Кого? – Свою пери Ширин. – Что скажешь о бывшем муже Ширин? – Он нас убить хочет, но после выхода. Его дочь, его жена… Он воспринимает их как личные владения, только Блуждающие скалы сперва покинуть надо. – Что с Лулу? – О Лулу забудь. Что с тобой, бог? Вот важный вопрос. Шут хмуро рассматривал собеседника. Лику показалось, что взгляд этот проникает в самые глубины его сознания. – За твоим плечом истинное безумие, частица опаснейшей магии Вселенной – Хаоса. Не встречал я еще сосуда с таким содержанием. Этот Шут жаждет слиться с носителем и обладать безграничной властью. Я вижу его улыбку. Нечто с твоей ведьмой произошло, из-за чего способна ее физическая оболочка теперь выдержать слияние. Запомни, бог, наш разговор. Нет ничего совершеннее, привлекательнее и страшнее Хаоса. Всякое близкое к поискам совершенства создание, должно быть, уже тянется к ней. Лик вспомнил горе-преследователей из ее личного дела, затем подумал о Гуниду, Зверобое и Нечери. У последних троих действительно обнаруживались схожие черты. Гуниду создавал «совершенство» собственными руками. Мировосприятие Зверобоя подразумевало тягу ко всему уникальному и опасному. А Нечери… С Нечери пока неясно, но привязанность такого создания к Русе тоже не выглядела здоровой. – И тебя к ней потянуло, – словно поймав Эйдолона с поличным, продолжил Шут. – Разве нет? Разве не почувствовал ты любопытства, когда впервые встретил ее? Хаос влечет тех, кто близок ему. «Не хочу больше ничего ни смотреть, ни говорить о ней. Скорее отработать и домой. Мы с Кринос на выходные улетаем». Лик хорошо запомнил, что именно сказал Иму. В то утро в кабинет Маруся вошла с грохотом и со словами «кажется, я это поломала», подразумевая дверь, открывавшуюся, к несчастью, перед ведьмой чересчур медленно. Невзирая на всю страсть к Кри и нелепость рыжей чудачки, которую он видел впервые, Лик ощутил волнение и любопытство. Избавиться от ненужных ощущений получилось не сразу, да и, как выяснилось, ненадолго. Впрочем, вспоминать стоило другое. За месяц до появления Козловой Ярослав вызвал Лика к себе на ковер и долго проникновенно рассказывал о необходимости провести невероятно интересный и такой необходимый Интерполу эксперимент. – Четвертый свободный маг. Единственная женщина. Кому, как не тебе, я могу довериться? Волк, выручай! – говорил проникновенным голосом Атум и хитро щурился. Он прекрасно осознавал, что манипулировать Эйдолоном не получится, но удержаться даже от простейших приемов не мог. Для Лика это было очевидно. Воодушевление свое отставной вершитель судеб не контролировал. В тот момент поведение Ярослава казалось эксцентричным, зато теперь все вставало на свои места. Сила Атума, как и остальных высших, – прямое порождение первичного Хаоса. Нити их маниту тянутся к потокам, что пронизывают всю Вселенную. В то время как остальные создания используют потоки, адаптированные планетой. Каково же должно было быть его удивление, когда он обнаружил маниту, похожее на свое. – На многое теперь смотришь иначе? – выдернул Ликурга из размышлений Шут. На лице Безумца сияла понимающая улыбка. – И в чем суть сего рассказа? – Ни в чем. Когда носишь за плечами опасный груз, разве не полагается знать, что он опасен? – И ты так добр? – Шут – начало и конец пути. В своем безумии я могу быть любым. Каким я буду, решает маниту носителя. Ты не успел изучить суть Мирослава? – Можем мы вернуться к допросу? – Можем. Лик потянулся к наушнику и включил связь. – Дайте мне экран. – Шеф, это издевательство! – Возмущенный голос леопарда ворвался в эфир вместе с шорохом остальных сотрудников в операторской. Ликург постарался не улыбнуться нетерпеливости друга. Охотники не любят простоев и очевидных тайн. – Продолжим. Жули работает в «Одинокой красотке»… – Работала. Мать устроила. Чоррун из рода Мохсогол – давний знакомый Лулу. Полтора года назад сюллюкюн потерял жену. А семья у них, всем известно, ценность безмерная. Сыновей у Мохсогола трое, девочек нет. Жюли он вместо дочери с собой водил на официальные мероприятия. Случалось видеть сюллюкюна без родной пары или дитя? – Да. Шут удовлетворенно кивнул и продолжил: – Потерянные, рассеянные, будто части себя лишенные. Пока молодые, неженатые, невлюбленные – цельные. Стоит найти пару, и пропадает независимость. – А Уйгуна? – Кто? Лик внимательно следил за собеседником. Недоумение его было искренним. – Хотой. Но и это уточнение не помогло. Безумец лишь озадаченно хмурил брови. – Соседка. – От нас с Жюли через мост? С детьми? – вспомнил наконец Шут. – Да, она. – Мы с ней не общались. Мирослав раз помог недавно, когда ко мне приходил. Девчонку поймал. На этом общение закончилось. – Он в кабинете жил? – Шеф, – вмешался в диалог Иму, – тут киборг явилась. Стоит, руками машет, глазами моргает, нашли они с Мос там что-то важное. Лик извинился перед Шутом и прошептал в сторону: – Что именно? – Да змий знает. Я ей рот на всякий случай заткнул, она ж громкая. Покинув допросную, Лик застал в операторской именно ту немую сцену, какую и ожидал. Маруся стояла посреди комнаты, скрестив на груди руки, свирепо сопела и сверкала глазами на леопарда. Иму стоял напротив ведьмы, держал за спиной микрофон и отвечал ей не менее свирепым взглядом. Зверобой опирался спиной о стену. На лице черта читался азарт. Ему противостояние явно нравилось. Горица сидела рядом с дежурным оператором, подперев щеку кулаком, и уныло рассматривала Шута на экране. Ей противостояние точно не нравилось, как, впрочем, и оператору. – Мос сбежала, – не поворачивая головы, прокомментировала русалка происходящее, как только Лик открыл дверь. – Говорит, разбирайтесь сами. – Я бы от вас тоже сбежал. Что нашли? – обратился шеф к Русе. – ОКБ 2 полгода назад проводили демонстрацию новой версии искусственного посыла. Ни у меня, ни у Мос нет прав на запрос доступа к документам такого уровня секретности. Нам ты нужен. – А причина вашего внимания именно к этой разработке ОКБ? – А! – спохватилась Маруся. – Они ее называют «Ведьмак». – Достойная причина, – согласился с улыбкой Лик. – Шеф, а может, не надо? – Надо, – добил ведьму невозмутимый шеф. Руся скорчила кислую мину. – А может, пусть Мос? – попробовала она не сдаваться. – У Мосвен дети. – Гор? – Жалостливая. – Клеомен? – У него запрет на секретность до следующего года. – Зверобой? – начала окончательно отчаиваться Руся. – У этого запрет пожизненно. – Иму? – затухающим голосом выложила последний и самый слабый козырь Козлова. Лик удивленно посмотрел на Марусю. – Ну ладно, – стушевалась она. – С Иму погорячилась, признаю. Но я-то тоже совсем не идеал… – Кто не идеал? – вмешалась пожилая волчица, секретарь центрального отделения военного архива. Она хмуро рассматривала соискателя на доступ в сомнительно легкомысленном наряде и поручителя, мага подозрительно слабого для занимаемой в Интерполе должности. Все не внушало доверия. Если бы не чистая документация, она бы этих двоих на порог архива не пустила. – Один из наших коллег, – не моргнув глазом, соврал Лик. – Понимая всю серьезность принимаемой ответственности, моя сотрудница в диалоге со мной желала еще раз убедиться в отсутствии у меня опасений на ее счет. – Ага, – подтвердила неопасная сотрудница.