– Мос, постучись к Марусе и найдите все возможное на него. Кошка кивнула и тут же приступила к исполнению. Лик перевел взгляд на ведьму. Было любопытно, слышала ли она его приказ или нет. Хотя легкая камера в паре метров над полом заставляла сомневаться, что с картинкой Рыжик не получает звук. Лик посмотрел в объектив, едва заметно улыбнулся, подмигнул и вновь вернулся к работе. – Думаю, самое время побеседовать с Шутом. Где-то в груди рядом с сердцем, может быть, с легкими, шевельнулся клубок неясной непривычной энергии. Маруся застыла, прислушиваясь к странным ощущениям. Шеф давно вышел в сопровождении Иму, Горицы и Зверобоя, а она не могла понять, с чего он ей подмигивал и улыбался, да еще и с организмом неладно. «…Маруся! Руся! Тебе плохо? Сбой?» Встревоженная молчанием сослуживицы Мосвен начала дублировать свои сообщения вслух и лишь тогда сумела вывести Козлову из ступора. «Нет. Все хорошо. Мне к медикам надо. По-моему, я проклятие подцепила где-то». – «Сходи в ЦНМЭ, у нас там обследование раз в полгода бесплатное по страховому полагается». – «Отличная мысль». Лик внимательно наблюдал за Безумцем из операторской и, откровенно говоря, безумного в нем было мало. «4А5» принадлежало две допросные, одна переговорная и одна гостевая комнаты. Переговорную Эйдолон сразу же по вступлению в должность переделал во вторую гостевую, а одна из допросных с его легкой руки получила статус «для сложных клиентов» и новую отделку. Шут как раз принадлежал к категории «сложных клиентов». У комнаты отсутствовали углы, стол и стулья. Все внутренние поверхности имели приятный глазу кофейный оттенок и гасящее удары покрытие. Посреди комнаты из пола вытекало безопасное кресло, в котором и расположился подозреваемый. Он задумчиво созерцал мягкую стену и барабанил пальцами по подлокотнику. – Какие мысли? Ликург взглянул на Иму и вновь уставился на монитор. – На коротышку Козловой он не похож. Жюли должна знать его имя, но вслух при нас ни разу не произнесла. – Преданная дура? – Хороший вопрос. Он не мог не встречаться с Лулу. Заведения Нечери и Баранова в одном районе. И почему он молча созерцает? Стены уже должны были принять не один удар. Лик еще немного сосредоточенно понаблюдал за Шутом и отправился к нему. – Добрый вечер. – Еще день, – невозмутимо откликнулся Безумец. Он не встал и не сменил позу, только голову слегка повернул, с любопытством глядя на вошедшего. Из пола с тихим шуршанием выросло второе кресло. Лик сел в него, оказавшись лицом к лицу с допрашиваемым. – Расскажешь свою версию? – Нечего рассказывать. Меня рядом не было. – Тебя на его голове нашли. – Если твою ведьму сожгут, он тоже рванет к ее пеплу, и никакие оковы не удержат. – Шут кивнул на плечо собеседника. – Ты мало знаешь о сопровождающих. Недавно она твоя. Лик усмехнулся: – Уверен? Безумец по-доброму рассмеялся: – Я никогда ни в чем не уверен. – И в Жюли не уверен? На смену смеху пришла грустная улыбка. – С ней я просто не загадываю и не держу. – Она – жена твоего мага. – Нет у меня желания что-то рассказывать или комментировать. – И ради нее тоже? – Она посредник. Иномирной ерундой торгует ее мать. Вы вскоре найдете. Лулу умом не блещет. – Дочь тоже. Шут напал мгновенно. Единственный ментальный удар выдернул с корнем кресло, отбросив его вместе с Ликом к стене. Эйдолон медленно поднялся. Выбираться было неудобно, да и в голове шумело. – Если я скажу, что Жужу уверяла, будто хочет меня, ты окончательно взбесишься? – Когда я бесился? Всего лишь поспорил. – И даже не расстроишься? – С чего? Если бы хотела, я был бы слабым. Я похож на слабого? Ведьма не твоя. Ты совершенно ничего не знаешь. – Кто убил Мирослава? – Я не видел. Если бы видел, убийцу среди живых искать бы не пришлось. – А энергия? – Незнакомая. Неживая. Лик сел на пол напротив Шута. – Тогда кто желал его уничтожить? Безумец снова засмеялся: – Список будет бесконечным. – У тебя было достаточно времени на размышления. – Сильный ты и нелепый. Кто угодно. Любой прохожий, которого Мирослав задел локтем случайно десять лет назад. Удивился ты, должно быть, бог, когда она проигнорировала твою божественность. Для нее все мужчины равны. – Кто мог пожелать уничтожить тебя? Шут устало вздохнул и покачал головой. – Убери камеру и микрофон. Я поведаю лишь раз и лишь одним ушам. Свои права знаю. – Да какого змия! – раздраженно воскликнул Иму. – Он не откажет. – Зверобой тоже довольным не выглядел, но ослушаться приказа означало поставить под угрозу расследование. – Условия приняты, – кивнул Ликург. Он знал, что в это же мгновение экран в соседнем кабинете потемнел. – Вы меня выпустите и Жюли, а вот Лулу не стоит. – Это тоже условие? – Нет. Это факт, – улыбнулся Безумец. – Ты сам ее Шута забрал? Или она просила? – Что ты хотел поведать? – Значит, сам, а она не возражала. Не слишком хочу, но вижу необходимость, а потому сделаю. Покровители – искусственные создания. Лик постарался сохранить невозмутимое выражение лица. – Мы не самостоятельные и не отдельные. Мы – продолжение личности носителей. Древняя сложная магия, окутывающая семьи и созданная ради троекратного увеличения маниту. Нас создавали первые аптекари, впрочем, этого факта ты не запомнишь. И на этой реплике Эйдолон постарался не выдать себя. Раньше, может быть, и не запомнил бы, но не теперь. – Покровители – всего лишь персонифицированные продолжения своих подопечных, часть их личности. Не паразиты, как непосвященным кажется со стороны, а сосуд, в котором хранится сила носителя. Тела их от природы слишком хрупки, чтобы выдерживать магию собственной крови. Не пытайся больше, бог, отделять носителя от покровителя, мы – два воплощения одной личности. Когда я полюбил Жюли, Мирославу показалось, что он тоже. – И она выбрала не тебя? – Она не любила никого из нас. Ей нравилась забота, нравилось наше к ней отношение. Она пряталась от матери за нами. Со временем Жужу разобралась, кого из нас предпочитает. – А Мирослав? – Он полюбил по-настоящему. Столь же сильно, сколь я.