Дверь открылась, в кабинет вошел механик. Я не боялся, что Лека кинется на меня. Хотел лишь предупредить нападение, чтобы сохранить диалог. Инвалид мог показаться легкой целью, а бородатый хмурый мужик в берцах — вряд ли. — Не злись, Лека. Я не собираюсь тебя шантажировать. Шантаж — не самая лучшая идея, учитывая, что я собираюсь лечь под той нож. Пообещай, что постараешься вернуть мне ноги, а я заплачу столько, сколько скажешь. Мои слова немного успокоили доктора. Он перестал скрипеть зубами и скрестил руки на груди: — Как я уже сказал, деньги мне не нужны, но… есть кое-что другое. … … … Как бы мне не было интересно — что находилось во второй комнате доктора Леки — попасть внутрь не довелось. Я достаточно ошарашил доктора и мог войти туда, хоть выбив дверь ходулей, но важно было сохранить отношения. От того, как ответственно Лека подойдет к работе, будет зависеть, появятся ли у меня ноги, и останусь ли я в живых. Пускай я не увидел ботанический сад своими глазами, но убедился, что это был именно он. Озабоченный профессор, любитель посмотреть обнаженку и воспользоваться «любовью за деньги», алкоголик и наркоман имел хобби — ботаника. В соседней комнате он выращивал растения. Коллекционировал редкие экземпляры. Мои догадки подтверждались просьбой Доктора. Лека попросил достать цветы, что назывались Видовы кулоны. — Люблю растения за их молчаливость и податливость, — сказал Лека. — Они не пьют мой виски, не курят сигары и не трахают моих девок. Растения не пристают с расспросами и не просят вынести мусор. Идеальные сожители и друзья. Видовы кулоны оказались редким цветком. Ближайшее место, где доктор был уверен, что мы сможем их найти — подножье заброшенного бункера, который стоит на холме в пятидесяти километрах на восток от Ядерного городка. Башмак не очень-то обрадовался, когда я рассказал ему о наших новых планах. И не только потому, что не хотел ехать, но и: — Ой не нравится мне этот упоротый ублюдок! — Сказал Башмак, закрывая за собой дверь и усаживаясь за рулем. — От миллиона отказался ради каких-то хреновых цветочков. Там крутятся дикари? — Он так сказал, — ответил я, размещаясь в кресле. — Как, говоришь, они называются? — Видовы кулоны, кажется, — я достал из кармана глянцевую страницу журнала и показал в зеркало Башмаку. — Вот! Красные бутоны, похожие на гвоздику, только меньше. — Видовы кулоны…, — пролепетал механик, задержав руку у замка зажигания. — Что-то я слышал о них. — И что ты слышал? — Точно! — Башмак крутанул стартер, внедорожник отозвался рыком мотора. — Кажется, про эти хреновы цветы говорили… И про деревню этот мудак сказал… Всё сходится! Если я не ошибаюсь, то придурки из деревни поклоняются этим цветам. Типо они волшебные или что-то вроде того. Просто так сорвать их тебе никто не даст. — Значит, нужно подготовиться. Дорога от ядерного городка на восток была ещё хуже, чем к нему. Первое время Башмак ориентировался на заросшую колею, а когда той не стало, вел машину в прострелы между деревьями и кустами. Полное бездорожье. Ориентиром нам служила выбранная сторона света, а всё остальное лежало на опыте вождения по полям, холмам, оврагам и мелким речушкам. Пока ехали, я занялся приготовлением зелья для увеличения вторичных характеристик скрытности. С собой не нашлось ингредиентов для приготовления совершенного зелья, потому пришлось жертвовать физическим развитием. Десять отобранных единиц из физического развития повышали скрытность на пять единиц. Зелье я принял, когда Башмак заглушил машину и со всей дури долбанул по рулю: — Всё, на фиг, дальше не едем! Тачка и так уже вся хрустит. Доездимся, назад пешком пойдем! Да и не уверен я, что мы эту речку проскочим! — Отлично! — Ответил я, всматриваясь через лобовое стекло вдаль. — Ближе и не нужно. Вторичная характеристика физическое развитие снижена до 6; Вторичная характеристика скрытность повышена до 20. С точностью до сотни метров, я определил, что пройти мне придется всего-то два километра. Не по прямой дороге и не на своих ногах, но это сущий пустяк по сравнению с тем, сколько мне приходилось топать в нейтральных землях вблизи города Горняков. Конечная точка виднелась каменным наконечником на холме. Казалось, что из-под земли торчала покрытая мхом фаланга пальца великана, кончик которой был обёрнут в каменный напёрсток. Надвигались сумерки. Последние лучи заходящего солнца отражались от железных окантовок окон в бункере. Минут десять они подсвечивали себя алыми бликами, пока окончательно не потухли, превратившись в темно-серую кляксу на темно-зелёном холме. Вторичная характеристика скрытности временно повысилась до двадцати единиц. Это открывало новые возможности. Пускай я не мог исчезать совершенно бесследно, как это делал Мар, передвигаясь по мрачным улицам города, но использовать тени или зрительные иллюзии пейзажей стало проще простого. — Я и не собирался подъезжать слишком близко, — сказал я, отойдя от машины и поправляя крепление правой ходули. — Тут к тебе не заявятся незваные гости. Метнусь туда и обратно в одиночку. Нарву нашему сердобольному цветочков. — Ладно, — неуверенно ответил Башмак, водя головой по направлению голоса. — А ты где? … … … Два километра на ходулях по пересеченной местности оказались не самой простой задачей. На своих двоих я уложился бы в десяток минут, а так ушло около часа. Было бы быстрее, но слишком много времени отнял переход реки. Минут пятнадцать я искал более или менее подходящий брод и нашел его, но всё равно замочился. Споткнулся на скользком камне и грохнулся в воду. В итоге, пришлось отцеплять ходули, оставляя их прикрепленными на ремнях, и ползти, загребая руками. На другом берегу меня ждал мелкий песочек и трава. Поднялся на ходули и стал похож на спецназовца после марш-броска. Мокрый, грязный, вымученный и злой. Реку преодолел, но впереди ждал обрывистый берег. Пришлось отмочить настоящий паркур-трюк, чтобы выбраться оттуда. Разбег, ювелирное попадание опорами на корни деревьев, толчок и вылет над обрывом с приземлением через спину. Четыре попытки и десять минут стараний. Материя отозвалась теплым всплеском: Вторичная характеристика акробатика повышена до 18; Общий объём материи увеличен до — 24,27 относительных единиц. Вблизи холм с бункером не выглядел таким же пологим. Южная сторона обвалилась, обнажив коричневый песок. То тут, то там он был приляпан кустарниками. Те были светлее привычной зелени и в свете сумерек выделялись среди травы и редких деревьев. Главной фигурой в этой картине был бункер. Массивное железобетонное укрепление, выполненное в форме буквы «Т». Два его окончания стояли на почве холма, а третье устремлялось вперёд и зависало над землей, будто клюв птицы. Глядя, на это изрядно разрушенное сооружение, я пытался представить для чего оно. Что оно делало на одиноком холме вдали от городов? Будь у меня время, я бы с удовольствием забрался внутрь и посмотрел, но времени не было. Хотелось не только поскорее покончить с Видовыми кулонами, но и свалить отсюда, не попавшись на глаза местным. Подойдя к подножью холма, я укрылся в кустах и задействовал звенья восприятия. Минут пять сидел неподвижно и отслеживал энергетические перемещения. Никого. Зелье для увеличения скрытности все ещё действовало. Не боясь быть замеченным, я обошёл холм и двинул по пологому на северный склон. В пятнадцать прыжков поднялся на холм и сделал ещё четыре, чтобы вскочить на крышу бункера. В выемке, где сходились три вектора буквы «Т», показался небольшой участок почвы. Земля была плотной и росла, как мох, который со временем облепляет камни. Среди этого мха торчали красные бутоны. Небольшие головки, размером с клубнику. Появилось ощущение, что за мной следят. Задействовал материю, но ничего не почувствовал. Недолго думая, вырвал десять клубней вместе с корнями и поспешил назад, размахивая красными бутонами. У подножья я услышал шум и остановился. За кустом кто-то был. Сделал несколько неуверенных шагов и наткнулся на ворона. Тот сидел на ветке и смотрел на меня. Не каркал и не шевелился, лишь изредка моргал. В его уверенном виде и спокойствии было что-то странное. Как будто он понимал больше, чем может понимать птица. Проскользнув мимо, я поспешил к машине, а ворон взмыл в небо, пролетел круг и растворился в темноте, прижавшись к земле. Дорога назад прошла быстрее. Я не совершил прежнюю ошибку и быстро преодолел брод. Машина Башмака ждала на прежнем месте, а сам механик сидел за водительским сиденьем. Скинув с плеч рюкзак, я потянулся к багажнику. Едва прикоснулся к ручке, как меня окружили темные силуэты вооруженных людей. Они были повсюду. Вокруг меня, вокруг машины, вокруг всей поляны… Глава 5. Видова Застава Их было не меньше пятидесяти. Размытые в ночной темени призраки появились прямо из ниоткуда. Четыре силуэта подобрались так близко, что я слышал их дыхание. Остальные равномерно окружили машины. Появление было столь неожиданным, что я не сразу пришел в себя. Беспорядочно вращал головой и удивлялся наполненности поляны. Куда ни глянь, везде стояли люди. Как так вышло, что я не почувствовал их? Наполнил звенья восприятия энергией, и поляну усеяли десятки свечений разной яркости от оранжевых до бордовых. Теперь я их видел. Хотя свечение было не таким ярким. Как будто они прятали свои материи за тонированным стеклом. Под оборванными кусками ткани, которая покрывала голову, руки и ноги, виднелись бляшки ремней, усиленные пластины брони, чехлы для оружия и патронажи. Несколько человек держали наготове пистолеты, остальные покачивали в воздухе ножами, мечами, копьями. Кто-то потянулся к моей пояснице. Я хотел было отстранить руку, но передумал. Не стоило подогревать конфликт, находясь в проигрышном положении. Смирившись, я позволил расстегнуть кобуру на креплении ходулей и лишись себя оружия. Из-за спины вышел человек. Небольшие пропорции тела, рост — ниже среднего, запах… Девчонка? Бесшумным, но властным шагом, показывая свою значимость, она обошла за спинами своих бойцов и встала напротив меня. Девчонка. Чуть больше двадцати, симметричное лицо. Густые брови и темные глаза. Слегка задранный курносый нос заклеен на переносице самодельным пластырем. В сплетении серых лохмотьев выделяется бордовый шарф, завязанный свободно, чтобы в случае надобности натянуть его на лицо. Секунд десять она смотрела на ходули и ремни крепления. Потом подняла голову и спросила: — Ты кто? — Меня зовут Сайлок, я из Стольного и… — Он шутит! — Крикнул Башмак, оторвав голову от капота. — Мы из… Крик механика оборвался ударом и грохотом упавшего тела. Мозг подал импульс на ответную агрессию, но материя успокоила его. Изменила возбуждённость нейронов и восстановила спокойствие. Я сказал что-то неправильное? Услышав название города, призраки встрепенулись. Достаточно было посмотреть на лицо девчонки. Услышав про Стольный, она агрессивно вскинула губу и прищурила левый глаза. — Заберите растения, — её голос оказался грубее, чем я ожидал. Она схватила меня за ворот куртки и подтолкнула к своим людям. — Этих берем с собой! Деревня, в которую нас привели, называлась Видова Застава. Деревня, городок или поселок… что-то среднее и в то же время ни на что не похожее. Видова Застава располагалась под горой с крутым скальным боком. Гора была высокой. Настолько, что на её макушке отсвечивала белая пудра снега. В Заставе температура была ниже, чем на равнине. Деревня располагалась во впадине. По первому вздоху там ощущалась повышенная влажность. Вдобавок, гора закрывала от Видовой Заставы солнце. Зачем было строить дома в таком мрачном и холодном месте? Удивляла архитектура. Пожалуй, именно старинные формы домов придавали деревне необычный вид. Небольшие, но крепкие домики были сложены не из бревен, как-то предполагалось глухим расположением и отсутствием дорог, а из бетона. Причем это были не просто блоки или кирпичи, а массивные бетонные плиты с вырезанными узорами и орнаментами. Круглые многоугольники домов занимали не больше двадцати квадратных метров каждый. Фактически домик — это одна комната с минимальными удобствами. Для чего их сделали такими укрепленными? Поросшие мхом и обвешанные домашними вещами каменные домки походили на бункеры. Точно расставленные для обороны доты с бетонными стенами. Причудливость строениям добавляли тяжеленые трубы. Из середины каждого дома торчала каменная труба. Вздымалась вертикально вверх и достигала в обхвате трех метров. Такие трубы можно было использовать для отвода дыма в небольших плавильнях. Чем-то они напоминали древние корабельные орудия, готовые выпустить ядра прямо в небо. В контраст к надёжным домам из камня шли убогие дорожки. На протоптанных до грязи тропах лежали доски. Большая часть была переломана, а где-то они так сильно провалились под землю, что пройти по ним не заляпавшись, было невозможно. Рядом стояли покосившиеся деревянные заборы. Лестницами служили вдавленные в почву камни.