— Фирмовые! Триида! — продавец выскочил из-за прилавка притулился к механику и показал надпись. — Скорее твой движок ляжет, чем эти свечи откажут. Если брать четыре штуки, то будет с хорошей скидкой. Сколько берёшь? — Знаю я такую Трииду, — Башмак бросил свечу на прилавок. — Чего?! — мужик с растрепанными соломенными волосами злобно зыркнул на покупателя. — Не бросай! — А ты людям дерьмо Витаговское под видом Трииды не продавай! — Какое дерьмо?! — продавец выхватил брошенную свечу и сунул Башмаку под нос. — Надпись читай, умник! — Да такие надписи даже палёные мехи в гаражах делают! Что ты мне тычешь! Убери! — Настоящая Триида! — Настоящее говно это, а не Триида! — Башмак взял с прилавка желтую коробку и достал фильтр. — А это что?! — Слышь, ты чего тут хозяйничаешь?! Не хочешь покупать, проваливай! — Ты самый умный что ли?! Подделку второсортную в коробку из-под Чугунной Долины сунул! — Дай сюда! Продавец перегнулся через прилавок и принялся вырывать у Башмака фильтр. Механик был сильнее торгаша. Удерживал запчасть одной рукой, когда тот пытался вырвать двумя. — Слушай, народ! — крикнул механик, задирая фильтр над головой. — Не покупайте у этого барыги ничего! Он под видом фирменных запчастей, всякую хероту вам… — Закройся, перхоть! Раздался звонкий шлепок. Башмак повел головой. На щеке отпечатались три красных костяшки. — Сам напросился! — торговец попятился. — Я не хотел тебя трогать, но ты тоже… — Ты кого перхотью назвал? Башмак смял в руке фильтр. — Ладно-ладно…, — торговец попятился вглубь павильона. — А чего ты кричать начал? Башмак бросил смятую железяку на землю и медленно обошёл прилавок. Плечи спрятались в павильоне. Послышались звуки ударов и стоны. Через минуту Башмак покинул павильон и подошёл к нам. — Ты набил ему рожу из-за надписей? — спросила Табиа. — Профессиональная хватка, — ответил Башмак и пошёл к соседней лавке. Мы простояли возле палатки торговца около часа. Башмак обошел все павильоны и каждого второго продавца обозвал шарлатаном. В считанные минуты он заработал себе репутацию въедливого клиента. При его появлении продавцы кричали, отмахивались и даже закрывали павильоны. К счастью, до рукоприкладства больше не дошло. Напоминанием, что связываться с Башмаком — плохая идея, служили два фиолетовых фонаря под глазами у торговца запчастями. Табиа узнала номер телефона торговца ингредиентами, и я ему позвонил. Абонент был недоступен. — Он здесь больше не появится, — обратился ко мне случайный покупатель. — Извини? Передо мной стоял невысокий лысый мужичек в джинсах и вязанном свитере. Он держал руки за спиной, но судя по покою материи не собирался выхватывать ствол. — Торговец здесь больше не появится, — повторил лысый. — Пойдемте со мной! Мужичок развернулся и пошёл прочь, как бы оставляя за нами выбор: идти или не идти. Мы переглянулись с Табией. Я кивнул и пошел за шлифованной головой. Табиа метнулась к Башмаку и потащила его следом. Мы вышли на улицу и пошли дворами. Позади остался торговый центр, продуктовый магазин, парковка. Пересекли квартал по диагонали и направились к пятиэтажному дому. Вошли в подъезд номер три с нерабочим домофоном и остановились возле квартиры на первом этаже. — С тобой хочет поговорить Тумба, — сказал лысый и открыл дверь. Из квартиры на лестничную площадку упал белый похожий на больничный свет. Я вошел первым, за мной — Табиа, последним — Башмак. Увиденное не вязалось с пошарпанной пятиэтажкой и вонючим подъездом. Язык не поворачивался называть это квартирой. Мы оказались в просторном помещении без стен. Бетонный пол кое-где устилали железные решетки, а где-то — резиновые ковры. На потолке висел неприкрытый короб вентиляции и продолговатые галогенные лампы. Помещение было завалено коробками, ящиками с надписями и бочками. Барахло лежало организованно. Коричневые деревянные ящики без опознавательных знаков — в дальнем левом углу на полу; небольшие зеленые коробки с заводской маркировкой — в ближнем левом углу на стеллаже; бочки — на железной решётке, вокруг которой стояли стойки с натянутой бело-красной летной. Мы прошли вглубь помещения. За ящиками открылась картина поинтересней. Там стоял стенд с оружием, а перед ним — три стола с раскрытыми ящиками, в которых лежали патроны, приборы и холодное оружие. В дальнем углу помещения в железном каркасе без стенок, который изображал кабинет, на вращающемся кресле сидел одаренный. Позади него мерцали экраны компьютеров, пищал какой-то прибор, и дымилась чашка с кофе. Казалось, что через раздолбленный подъезд мы вошли не в квартиру на первом этаже, а в портал. Преображение из угнетающей действительности во впечатляющую технологичность случилось слишком неожиданно. Все эти контейнеры, пушки, боеприпасы и само помещение впечатляли, но хозяин приковывал внимание ещё больше. На нас смотрел мужик с высоким лбом и зачесанными назад волосами. Он носил красную рубашку с одним рукавом, поверх которой висел серый фартук. Раздувшаяся рука клонила его на правую сторону. — А ты совсем молодой, — сказал мужик и поднялся. Внутри у него мерцала красная материя, но с ней было что-то не так. Вместо привычного скопления в грудной клетке, я увидел какой-то расплывчатый образ. Материя не концентрировалась по центру торса, а расползалась. Она походила на комету с хостом, который остался в руке. Рука была большой, как две ноги вместе взятые. Над бицепсом обрывался рукав рубашки. Он был не в состоянии спрятать ЭТО… Рука бугрилась, но не мышцами, а наростами или опухолями. Мужик подошёл чуть ближе. Шагая, он завалил корпус на левую сторону, чтобы создать противовес обезображенной мутировавшей руке. — Меня зовут Тумба, а ты кто такой? — Я кто такой? — я ткнул себя пальцем в грудь. — На местном рынке я искал продавца ингредиентами. К нам подошел какой-то тип и предложил пройти с ним. И ты спрашиваешь у меня, кто я такой? — Продавец спекся! — Мужик ни с того ни с сего долбанул ногой по нагромождению ящиков. — Не лапай! Башмак спрятал руки за спину и вытянулся по стойке смирно. На столе раскачивался какой-то контейнер. Накренился вправо-влево, а затем предательски завис, упал и покатился по столу. — Чего ты кричишь-то так?! — обиженным голосом сказал Башмак, подхватил контейнер и спрятал руки за спину. — Я же просто посмотреть хотел! — Слышь, глыба, бородатая, а тебя не учили, что чужие вещи нельзя брать без спроса?! Башмак скривился и набрал в легкие воздуха. Он хорошенько размялся на рынке и приготовился продемонстрировать мастерство ругани, но Табиа сдула его ударом под ребра. Башмак скрестил руки на груди и уставился в потолок. — Ты грохнул человека Сардины! Вот я и спрашиваю: кто ты такой? — Сардины? Не понимаю, о чем ты. У меня был вопрос к продавцу ингредиентов. Если его здесь нет, то… — Зелье Преломления — это тебе не бормотуха за полтинник! Ты думал, что так просто купишь его, и никто не поинтересуется? — Ты можешь объяснить нормально?! — Зачем ты искал торговца? Отвечать я не спешил. Сначала внимательно посмотрел Тумбе в глаза, а затем скользнул — на материю. В глазах я увидел возбуждение с оттенками дружелюбности. Он не выглядел злым. Он выглядел, как старший брат, который ругает младшего, но делает это во благо. А что его материя? Опыт позволял мне сканировать одаренных, не напрягая основные звенья. В этот раз я задействовал пару: восприятие и интеллект. И всё равно ничего не понял. Энергия в структуре у Тумбы бурлила и пенилась. Разве в таком состоянии он не должен был крушить всё налево и направо? Увиденное не вязалось с происходящим. Рука каким-то образом влияла на структуру, нарушая энергетические потоки. — Хотел купить ещё зелье, — сказал я. — Не ври, Сайлок. Хотел бы купить — позвонил или отправил своего дружка из города Горняков. На крайняк послал бы кого-нибудь из Стольного. Ты приехал лично, а ещё притащил своих друзей. Задействовав звенья восприятия, я просканировал территорию вокруг. В помещении никого не было. Некоторые одаренные умели прятать свечение материи. Наглядный тому пример — воины Виодовой Заставы. С подобным я сталкивался редко, а значит Тумба, скорее всего, был один. Если я скажу что-то лишнее, то мы уладим этот вопрос. Мертвые не болтают. — Я хотел найти человека, через которого торговец достал Зелье Преломления, — я поднял глаза от и посмотрел Тумбе в глаза. — Это ты? — Зачем оно тебе? — спросил Тумба и, помогая себе левой рукой, взгромоздил правую на ящики. — Нам нужно попасть в Дарград. — Ха…, — смешок прозвучал слишком искусственно. — Теперь тебе дорога в Дарград закрыта. Или у вас есть приглашение? Мы одновременно помотали головами. — Красавица, хватит теребить пушку! Сделай лучше нам чаю, — Тумба показал на стол, занятый под полевую кухню. — А ты, борода, вылетишь отсюда пробкой, если ещё раз прикоснёшься к моим вещам! … … … Тумба сдул пар и пригубил напиток: — Я прожил в Дарграде десять лет. Потом пришлось уехать, — он шевельнул плечом обезображенной руки. — Хотите узнать больше о Дарграде? Дарград — один из древнейших городов материка. Он славится сильнейшими одаренными, богатством и своим влиянием на другие города. Однако Дарград силен не своим названием или историей. За величием этого города стоят конкретные люди. Если не распыляться на Братства средних и высоких эшелонов, а остановиться только на столпах, то их всего три: правитель Перон, Работорговец Сарадан-Драрок-Орл он же — Сардина и алхимик Икар. Раз в несколько сотен лет имена меняются. Приходят новые люди, но продолжают вести те же дела. Перона считают главой Дарграда. Он управляет стражей, организует работу судов и собирает налоги. Вдобавок к этому Перон владеет самой большой сетью банков в Дарграде, что и позволяет ему стоять на одной ступени с Сардиной и Икаром. Сарадан-Драрок-Орл — сын Драрока-Орла-Шимуши — человека, который умудрился закрепить в Дарграде работорговлю. Сардина и его отец заработали на этом бесчисленное количество денег, сделали десятки тысяч людей несчастными и столько же убили. В большей степени отец Сардины повлиял на то, каким мы видим Дарград сегодня. Сын продолжает дело отца. И нужно сказать, получается неплохо. Простаки и одаренные по-прежнему продаются и мрут, а значит Сардина не сбивается с пути своего отца. Последний из самых влиятельных — Икар. Величайший из известных в мире алхимиков. Икар очень мудр, очень опытен и очень стар. Икар обладает навыками, позволяющими создавать Зелье Преломления, без которого Дарград не может существовать. В последние время с созданием Зелья Преломления в Дарграде появились кое-какие проблемы. Из-за этого сильно возросла цена. — Ты сказал, что я убил человека Сардины. Так кто из них занимается созданием зелья? И почему вообще за мной следили? Я ведь купил зелье, а не украл? — Как я уже сказал, в последнее время в Дарграде ощущается нехватка зелья. Не знаю, с чем это связано, но думаю, именно это и заставило Сардину узнать: кому со стороны понадобилось зелье. — Какое ему дело до зелья, если он занимается работорговлей?! — вклинилась в разговор Табиа. — Ты знаешь, что они делают с похищенными девочками? Многие из них погибают?! Они остаются в Дарграде или их…