— Посмотрим, сержант, — ответил капитан. — Это, мне кажется, будет не очень благородно с нашей стороны. Пойдемте сначала осмотрим палисады, возьмем с собою и Ника, а потом подумаем, как с ним быть. Глава XX — Ты видишь, Ник, — спокойно сказал капитан, обращаясь к тускароре, — ворота у нас крепкие, солдаты надежные и нам нечего бояться. Но уже поздно. Пойдем, я покажу комнату, где тебе будет очень удобно переночевать. Тускарора понял умысел капитана сейчас же, как тот упомянул о его ночлеге, так как всем было очень хорошо известно, что пользование кроватью не входило в круг его привычек, однако, без всяких возражений, спокойно последовал за капитаном до комнаты Вудса. Она была как раз над библиотекой, с той стороны дома, которая стояла над отвесной скалой. Здесь были слуховые окна, и капитан был уверен, что через них Ник, при всем желании, не уйдет. Для большей уверенности он поручил Мику и одному из Плиниев дежурить около него по очереди. — Вот здесь, Вайандоте, я хотел бы, чтобы ты переночевал, — сказал капитан. — Я знаю, что ты не любишь спать на кровати, но здесь есть одеяла, и ты можешь разостлать их на полу. Спокойной ночи, Ник! Сейчас придет к тебе Мик. Вдвоем вам будет веселее. Через минуту капитан ушел, строго наказав Мику не пить рома. Все стихло в «хижине». В два часа сержант Джойс постучал в дверь к капитану. Тот живо вскочил с постели и через несколько минут был уже с ним на дворе, поджидая Джеми Аллена с новой сменой. Скоро они увидели старого каменщика, во весь дух бежавшего к ним навстречу. Он прибежал с очень грустным известием. Оказалось, что вновь ушли с своими семьями трое работников, захватив с собою оружие и вещи. Капитан выслушал это известие с видимым спокойствием, хотя оно сильно огорчило его. — Надо расспросить Джоэля. Он нам разъяснит в чем дело, — сказал он. Все трое перешли двор и вошли в помещение, занимаемое Джоэлем. Оно было пусто. Теперь в «хижине» защитниками оставались только: сержант Джеми Аллен, молодой работник-американец по имени Блоджет, капитан, Мик, Плинии и четыре негритянки. Капитан задумался, потом велел хорошенько закрыть ворота и отправился вместе с Джойсом в комнату Вудса, чтобы поговорить с Ником. Отодвинув задвижку снаружи, сержант посторонился, чтобы дать сначала пройти капитану. Тот вошел, держа лампу в руках. Комната была пуста. Как ухитрились беглецы уйти отсюда? Дверь была заперта снаружи, окна слишком высоки и малы, труба слишком узкая. Измена ирландца страшно опечалила капитана. Стали осматривать комнату. На кровати не оказалось ни простынь, ни одеял. Одно из окон было открыто. При помощи трубы, проходящей возле него, нетрудно было влезть на крышу. Джойс так и сделал, капитан отправился за ним. Обойдя крышу, они нашли привязанные одеяла и отвязали их, чтобы неприятель не воспользовался ими и не пробрался этим путем в дом. Они сошли вниз, во двор, где нашли всех своих людей. Никто из них и не думал о сне. Капитан Вилугби приказал сержанту выстроить их и обратился к ним со следующими словами: — Друзья мои, я не хочу скрывать от вас ничего. На защиту «хижины» остались только вы. Мик с индейцем ушли. Я решил защищать ее до последней капли крови. Вы же свободны поступать, как хотите. Если кто-нибудь из вас, белый или негр, хочет уйти вслед за другими, пусть идет, берет ружье, провизию, свои вещи; ему сейчас откроют ворота. Но пусть он уходит сию же минуту; того же, кто изменит мне потом, я прикажу убить, как последнюю собаку. Наступило глубокое молчание. Никто не произнес ни слова и никто не шелохнулся. — Блоджет, — продолжал капитан, — ты здесь не так давно, как остальные, и не можешь поэтому быть ко мне так привязан. Из белых ты здесь один, кроме Джойса, родом американец, и поэтому я не могу рассчитывать, что ты останешься у меня, природного англичанина; быть может, это именно и послужило причиной бегства твоих товарищей. Возьми ружье и уходи. Если ты пойдешь в Альбани, я попрошу тебя передать там одно письмо; этим ты окажешь мне большую услугу. Молодой американец не отвечал и несколько минут переминался с ноги на ногу, как бы не зная, на что решиться. — Я понимаю, капитан Вилугби, — сказал он, наконец, — что вы хотите сказать, но вы ошибаетесь. — Хороший ответ! — воскликнул сержант. — Я ручаюсь, что этот не уйдет, что бы ни случилось. Он не будет беспокоиться о политических взглядах капитана, пока находится под его командою. — Вы ошибаетесь, сержант Джойс, — серьезно заметил Блоджет. — Я стою за свою страну, и ни на минуту не остался бы здесь, если бы думал, что капитан Вилугби на стороне короля. — Ты верно понял меня, Блоджет, — сказал капитан. — Я считаю себя скорее американцем, чем англичанином. Слышишь, Джойс? — Слышу, ваша честь. Осмелюсь спросить, кто займет место капрала после Джоэля? — Назначь сам кого хочешь, — нетерпеливо прервал капитан. — Пусть Аллену помогает капрал Блоджет. — Слышите ли вы приказание капитана? Стража, которая стояла на часах, может идти отдохнуть немного, а на рассвете мы сделаем еще смотр. Вторая смена, как и первая, состояла только из двух человек — капрала Блоджета и младшего Плиния. Для защиты «хижины» осталось всего только семь человек. Глава XXI Негр стоял на посту у ворот, а Блоджет забрался на площадку крыши. Вскоре к нему поднялся и капитан. Отсюда удобно было наблюдать за всей крепостью. Ночь была звездная. Вдруг из-за палисада стала медленно подниматься человеческая фигура, потом влезла на него и стала молча как будто осматриваться вокруг. — Мы не можем щадить этого человека! — с сожалением произнес капитан. — Стреляйте в него, Блоджет! Яркая молния прорезала мглу, и среди ночной тишины раздался выстрел. Человек исчез за палисадами, как птица, вспорхнувшая с своего насеста, не издав ни одного стона, ни одного крика! Услышав выстрел, Джойс и все остальные, исключая негра, стоявшего у ворот, быстро поднялись на террасу. Один из них был отправлен к женщинам, чтобы успокоить их. Все ждали нападения. На площадке теперь находились четыре вооруженных человека. Трое были поставлены с различных сторон наблюдать за появлением неприятеля, а капитан переходил от одного к другому, делая распоряжения. Одному из них было поручено наблюдать за телом убитого. Индейцы стараются всегда унести своих убитых, чтобы неприятель не мог их оскальпировать. Но за этим никто не приходил. Все было тихо; со стороны мельницы не доносилось ни одного звука. Через полчаса начало светать. — Я думаю, Джойс, — сказал капитан, — что сегодня утром уже нельзя ждать нападения; кругом все так тихо. — Я посмотрю сейчас с верхушки крыши. Но едва только он взобрался туда, как из леса раздался выстрел. Было очевидно, что неприятель недалеко и что за домом внимательно следят. Услышав выстрел, Плиний младший присел, Джеми спрятался за трубу, Блоджет следил за направлением пуль. Капитан и Джойс вглядывались в опушку леса. Хорошо, что Джеми Аллен сообразил стать за трубу: пуля ударилась в нее, отбила кусок кирпича и упала на крышу. Джойс подошел, поднял сплющенный свинец и хладнокровно начал рассматривать его. — Неприятель нас осаждает, ваша честь, — сказал он, — но не хочет сейчас идти на приступ. Осмелюсь сказать, что следует оставить часового на этой террасе, чтобы неприятель не подошел к нам незамеченным. — Я с тобой совершенно согласен; оставим здесь Блоджета. Ему можно доверить. Надо будет только внушить ему, чтобы он не забывал наблюдать и с задней стороны «хижины», ведь опасность часто приходит с той стороны, откуда ее всего меньше ждешь. Блоджета оставили, а остальные спустились во двор. Капитан велел открыть ворота и в сопровождении Джойса и Аллена направился к убитому. Джеми захватил с собою лопату, чтобы зарыть труп. — Бедный индеец, — проговорил, подходя, капитан. — Взгляните, да ведь это чучело! — воскликнул Джойс, толкая его ногой. — Пуля угодила ему как раз в голову. Индейцы хотели испытать, хорошо ли смотрят наши часовые, и посадили это чучело на палисады. Вот и шест, которым поднимали его, а вот и следы ног. С вашего позволения, я отнесу чучело в дом; там оно будет очень кстати: мы поставим его к моей пушке. Войдя за палисады, капитан закрыл ворота и пошел в дом к жене и дочерям. Солнце взошло, и нападения ждать уже нельзя было. Вилугби отлично знал, что индейцы никогда не нападают днем. — Еще пережили одну ночь! — со слезами проговорила мистрис Вилугби, бросаясь на грудь к мужу. — Если бы Роберт был с нами, я была бы совсем счастлива. — Вы — настоящие женщины, — сказал капитан, целуя свою любимицу, Мод. — Вчера твоя мать чувствовала себя самой несчастной женщиной на свете при мысли, что на нас могут напасть индейцы, а сегодня она счастлива, что ночью нас не перерезали. Я думаю, что днем мы можем быть вполне спокойны, а ночью нас уже не будет в «хижине». Глава XXII Капитан серьезно решил покинуть «хижину» и сейчас же после завтрака позвал к себе в библиотеку сержанта и сказал ему о своем намерении. Джойс был поражен и, по-видимому, проект капитана пришелся ему не по душе. Подумав, он ответил, что считает более надежным оставаться в доме и защищаться за стенами. — Отступление с женщинами, да еще с багажом — дело очень трудное, ваша честь, — сказал он в заключение, — к тому же перед нами пустыня, и женщинам трудно будет пройти до Могаука. — Но я и не думаю идти туда, Джойс! Ты знаешь, невдалеке отсюда в новой просеке есть очень удобная хижина с великолепным лугом. Если бы нам удалось добраться до этой хижины, захватив с собою одну или двух коров, то мы могли бы в полной безопасности оставаться там по крайней мере с месяц. Что касается провизии и платья, то мы могли бы также захватить и их с собою. За день мы можем собрать и приготовить все, что нам нужно, а как только наступит ночь, покинуть «хижину», выйдя из ворот, и отсюда идти по ручью. Джойс слушал капитана, и его лицо все более и более прояснялось. Теперь он не считал уже план таким невыполнимым, как сначала. Вдруг вбежал Джеми Аллен и сообщил, что все рабочие вернулись в свои хижины, готовят завтрак и вообще занимаются каждый своим делом, как будто все шло своим порядком. Капитан быстро вбежал на площадку, чтобы самому убедиться в этом неожиданном возвращении, направил подзорную трубу на хижины и увидел, что Джеми не ошибся: из труб поднимался дым, а в садах и около хижин работали колонисты. Все были налицо, исключая Мика. — Посмотрите, Джойс, — сказал капитан, — с каким усердием взялись они за работу. Такое прилежание мне кажется подозрительным. — И заметьте, ваша честь: ни один из них не подходит на выстрел к «хижине». — Мне хотелось бы рассеять их хорошим залпом, — заметил капитан. — Пули произвели бы эффект. — А животные! Вы можете так убить и лошадь, и корову! — заметил практичный Джеми Аллен. — Это верно, Джеми! Да я и без того не стал бы стрелять в людей, которые еще так недавно были моими друзьями. Я не вижу, Джойс, чтобы у кого-нибудь из них были ружья. — Ни у кого нет. Неужели индейцы ушли? — Хотел бы я их всех рассеять залпом.