Никто не узнал Роберта, когда тот переходил двор. Видели только, что с Джоэлем отправился еще какой-то человек с белым флагом в руке. Все поняли, что это парламентеры. Капитан был уверен, что теперь нельзя ожидать нападения со стороны индейцев, и распустил своих людей, кроме стражи под командой Джойса. Увидев, что парламентеры отправились на переговоры, колонисты сильно заволновались, не зная, что предпринял капитан. Джойс старался их успокоить, говоря, что если было бы что-нибудь серьезное, то капитан сообщил бы им об этом, как он поступал всегда, когда дело касалось какого-нибудь важного вопроса. В это время к ним подошел капитан. — Осмотрел ли ты ружья сегодня, Джойс? — Еще на рассвете я осмотрел все. — И бойницы тоже, надеюсь? — Ничего не упущено. А помните, капитан, битву при крепости Дюкэн, в которой мы принимали участие? — Ты хочешь сказать о поражении Бреддока? Так? — Я не могу это назвать поражением, капитан Вилугби! Нас, правда, изрядно потеснили в этот день, но это вовсе не было поражением. — Но ты должен признаться, что если бы к нам не подоспела помощь, дело кончилось бы еще хуже. — Это так, но все-таки нельзя сказать, что мы проиграли сражение. Я помню, подоспевшим к нам отрядом командовал полковник Вашингтон. — Совершенно верно, Джойс. А знаешь ли ты, кто теперь этот полковник Вашингтон? Он главнокомандующий американской армии в войне против Англии. — В таком случае, победа останется за ними. Он сумеет заставить повиноваться себе. Капитан стал смотреть в трубу в ту сторону, куда пошли парламентеры. — Индейцы выслали двух человек к нашим посланным, — сказал он. Все с любопытством ожидали, что будет дальше. Перекинувшись несколькими словами, Роберт Вилугби и Джоэль спокойно пошли к скалам, держа белый флаг на виду. Но их приближение не произвело никакого впечатления на индейцев, равнодушно продолжавших готовить себе еду. Капитан весь был поглощен наблюдениями. Майор был совершенно спокоен, и чувство гордости зашевелилось в груди отца. Краснокожие как бы не замечали прибывших. Это показалось капитану странным. Минуты две спустя из среды индейцев отделились три или четыре человека, которые, поговорив между собою, подошли к парламентерам. Разговор между ними начался, по-видимому, в дружелюбном тоне. Спустя несколько минут Роберт Вилугби, Стрид, двое индейцев, встретивших посланных, и четверо потом подошедших оставили скалу и направились по тропинке, ведущей к мельнице. Здесь они скрылись из виду, и капитан не мог больше следить за сыном. Говоря о посланных, капитан назвал Роберта. Присутствующие были поражены, что майор здесь и теперь отправился для переговоров. Было уже поздно разуверять их, да к тому же капитан подозревал, что Джоэль узнал сына, а потому нечего было надеяться, что присутствие майора останется тайной для американцев. — Извините, что я осмеливаюсь спросить. Но разве майор Вилугби оставил королевскую армию? Иначе он не мог бы быть здесь в такое время! — В другой раз я скажу тебе, Джойс, зачем он пришел сюда. Теперь я не способен думать ни о чем другом, кроме опасностей, которым они подвергаются. Сержант взглянул на лагерь, лес и на прилегавшие к долине горы. — Если будет угодно вашей чести, можно послать отряд для освобождения майора! — предложил он. Капитан ничего не ответил и, опустив голову, направился к дому. Капеллан последовал за ним, а остальные остались наблюдать за неприятелем. Вдруг индейцы вскочили со своих мест, с громким криком сбежали со скалы и скрылись в направлении мельницы. Прождав напрасно с полчаса их возвращения, сержант, отправился с докладом к капитану. Капитан рассказал обо всем жене, а та в свою очередь передала дочерям. Мод была огорчена, и ее подозрения против Джоэля еще более укрепились. Когда вошел Джойс, семья сидела за завтраком. Все сидели за столом молча. Сержант рассказал о случившемся. — Мне кажется, они хотят заставить нас погнаться за ними и из засады перестрелять всех! — сказал капитан после продолжительного раздумья. — Очень возможно. А может быть, они отступили! У них теперь два пленника, и они считают победу за собой! — Не огорчайся так, Вильгельмина! Если они взяли его в плен, то, во всяком случае, не убьют его. Им гораздо выгоднее получить за него хороший выкуп. Но еще ничего не известно наверное, сержант! Очень может быть, что они собрались к мельнице на военный совет; они, равно как и их начальники, ничего не предпринимают без совета; возможно, что они просто хотят запугать нас. — Все может быть, но, судя по их движениям, я думаю, что они собираются отступить. — Я сейчас узнаю обо всем! — проговорил капеллан. — Меня они едва ли тронут. Капеллан поднялся и незаметно вышел из комнаты. Окончив переговоры с сержантом, капитан пошел к палисадам, чтобы посмотреть, что делается у индейцев. Ему бросилось в глаза что-то белое, удаляющееся от «хижины». — Кто это там в белом? — спросил он. — Капеллан Вудс. Я только не знаю, зачем он надел белое платье, — ответил Джеми Аллен. — Как так Вудс? Зачем ты открыл ему ворота? — Я не смел ослушаться его. Я думал, что он идет в часовню. Капитан поспешно достал зрительную трубу и стал с интересом следить за капелланом. Добравшись до лагеря, тот обошел все палатки, заглядывая в каждую из них, потом спустился со скалы и скрылся с глаз. Проходили часы, не принося с собою ничего нового. На скалах все было тихо. Ни одна человеческая фигура не показывалась там. День оканчивался. Парламентеры не возвращались. Глава XVIII Отсутствие Джоэля удивило американцев. Мысль, что он, может быть, выдал сына капитана, большинству была сильно не по душе. Когда капитан подошел к своему гарнизону, выстроенному у палисадов, колонисты смотрели на него с явным сочувствием. — Смирно! — скомандовал Джойс, когда капитан подошел к разношерстным солдатам, различавшимся между собой и цветом, и ростом, и одеждой, и манерами. — Смирно! На караул! Капитан снял шляпу и не мог удержаться от улыбки при виде этого зрелища. Голландцы держали ружья правильно, но Мик перевернул свое ружье, положив его к себе на плечо не ложем, а дулом. Ружье Джеми было обращено вверх прикладом. Американцы довольно сносно справлялись с своим делом, но держали ружья как попало. Негры стояли с вытянутыми вперед головами. — Потом дело пойдет лучше, ваша честь, — сказал Джойс. — Джоэль знает хорошо военную команду и умеет учить. Когда он вернется, дело пойдет вперед. — Но когда он вернется, сержант? Не скажет ли мне кто-нибудь, когда это случится? — Я могу вам это сказать! — воскликнул Мик. — Ты, мой добрый Мик? Но откуда же тебе знать, если мы все этого не знаем? — Нет, я знаю; он возвращается, я узнаю его шаги. Действительно, в этот момент у ворот появился Джоэль. Весть о его возвращении моментально разнеслась по всему дому. Женщины бросились к нему навстречу; всем хотелось слышать, что он будет рассказывать. — Может быть, Стрид, ты хочешь передать мне одному что-нибудь? — спросил капитан, стараясь не выдать своего волнения. — Или можно рассказать при всех? — Это как прикажет капитан, хотя я нахожу неудобным скрывать то, что касается всех. — Смирно! — скомандовал сержант. — Налево кругом марш! — Не надо, Джойс! — перебил капитан. — Пусть остаются. Ты видел, конечно, индейцев, Стрид? — Да. Это могавки. — Зачем они пришли? — Они мне сказали, что конгресс послал их схватить капитана и его семейство. Произнося эти слова, Джоэль обвел глазами присутствующих, чтобы видеть, какое впечатление произведут его слова на слушателей. Капитан казался спокойным, и недоверчивая улыбка скользнула по его губам. — Значит, ты пришел сюда, чтобы сообщить мне об этом? — Да, хотя это очень неприятное поручение. — Между ними один или два белых, которые утверждают, что действуют от имени народа.