Княжнин Яков Борисович Вадим Новгородский Трагедия в стихах в пяти действиях ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Рурик, князь Новгородский. Вадим, посадник и полководец. Рамида, дочь его. Пренест, посадник. Вигор, посадник. Извед, наперсник Руриков. Селена, наперсница Рамидина. Воины. Народ. Действие в Новегороде на площади. КОММЕНТАРИЙ Впервые — изд. СПб., 1793, в том же году — "Российский феатр, или Полноесобрание всех российских феатральных сочинений", ч. 39. Печатается по изд.:Княжнин Я. Б. Избр., соч. Л., 1961, с. 249—304 (Б-ка поэта. Большая серия). В основе трагедии лежит легендарное известие о восстании новгородцев под предводительством Вадима против Рюрика, содержащееся в Никоновской летописи. Из историков XVIII в. это сообщение приводят В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, М. М.Щербатов. Н. М. Карамзин и С. М. Соловьёв считали его скорее вымыслом. В. О.Ключевский в "Курсе русской истории", напротив, пишет о возмущении новгородцев и о гибели "храброго Вадима" как об историческом факте. Трагедия была написана в конце 1788 — начале 1789 г. и отдана в театр. В предполагавшемся спектакле должны были играть П. А. Плавильщиков (Вадим), Я. Е.Шушерин (Рурик), Е. Ф. Баранова (Рамида). Однако в связи с началом Великой французской революции Княжнин забрал трагедию из театра. Пьеса была напечатана лишь после смерти Княжнина в 1793 г. (см. выше на этой стр.). Разрешение на издание было дано Е. Р. Дашковой (в своих "Записках" она говорила о том, что дала согласие на напечатание трагедии, не читая ее). Вскоре после выхода в свет30 сентября 1793 г. 39 части "Российского феатра" к Е. Р. Дашковой явился генерал-прокурор А. Н. Самойлов с выговором за публикацию трагедии. Началось следствие, которое вёл А. Н. Самойлов под наблюдением императрицы. На заседаниях 7, 14 и 24 декабря 1793 г. Сенат рассмотрел по предложению Самойлова трагедию «Вадим Новгородский" и предписал её сжечь. 24 декабря датируется и именной указ Екатерины II об уничтожении пьесы. Обнаруженные экземпляры отдельного издания были сожжены на Александровской площади в С.-Петербурге (у Александро-Невской лавры). На протяжении всей первой половины XIX в. трагедия не публиковалась, хотя была известна и распространялась в списках, особенно в эпоху декабристов, в творчестве которых тема Вадима занимает видное место. В начале 1820-х годов к образу Вадима обращается А. С. Пушкин, в 1829 г. Лермонтов пишет посвящённую новгородскому герою поэму "Последний сын вольности". Нашла продолжение и противоположная трактовка Вадима как низкого честолюбца, предложенная Екатериной II (трагедия П. А. Плавильщикова "Рюрик" — см. в наст. изд.). В 1871 г. в "Русской старине" (т. 3, No 6) П. А. Ефремов с некоторыми купюрами напечатал текст трагедии Княжнина. С теми же купюрами (без четырёх стихов монолога Пренеста из 4 явл. II действия, начиная со слов "Самодержавие повсюду бед содетель...") она появилась в изданном А. Е. Бурцевым «Библиографическом описании редких и замечательных книг" (СПб., 1901). В полном виде (но с текстологическими искажениями) трагедия была опубликована В. Ф. Саводником (Пг.,1914). Подлинный текст "Вадима Новгородского" после первого издания (1793)впервые появился лишь в сборнике "Русская литература XVIII века" (Л., 1937),подготовленном Г. А. Гуковским. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ ЯВЛЕНИЕ I Ночь. Пренест и Вигор Вигор Уже Вадим, свершив со славою войну, Приходит наконец в отеческу страну; Но свой возврат почто от всех граждан скрывает И только лишь двоих зреть нас удостояет? Почто назначил он свиданья с нами час, Доколь не осветит луч солнца наших глаз, На самой площади, нам прежде толь священной1, Новградский где народ, свободой возвышенный, Подвластен только быв законам и богам, Уставы подавал полнощным всем странам? Пренест Самодержавна власть все ныне пожирает, И Рурик многих здесь веков плоды сбирает,— Вот, мыслю, скрытности Вадимовой вина. Противна для него отеческа страна, Где, уклоняйся пред смертным на престоле, Увидит он себя в одной с рабами доле. Се он; и вслед за ним тех ратников толпы, Которых славы в путь вели его стопы. ЯВЛЕНИЕ 2 Вадим, за ним несколько военачальников, бывших с ним на войне, Пренест и Вигор Вадим Я вас ли зрю, Вигор, Пренест великодушны? Пренест Мы повелениям твоим всегда послушны, Для нас священный твой исполнили приказ. Вадим Друзья! в отечестве ль моем я вижу вас? Уже заря верхи тех башен освещает, Которые Новград до облак возвышает. Се зрим Перунов храм, где гром его молчит,— В недействии Перун, злодейства видя, спит! И се те славные, священные чертоги, Вельможи наши где велики, будто боги,