– Конечно почитаю. Как всегда. – А Тимоша тоже со мной ляжет спать? – Да лягу, лягу… – заранее согласился Тимоша, понимающе глянув на Филиппа. – Разве ты без меня заснешь… – Молодец! Хороший брат! – похвалил Филипп, проведя ладонью по вихрастому затылку мальчишки. – Сеструх надо с детства баловать, тогда из них вырастают настоящие разбойницы, ага? – А я помню, помню! Это так говорила взрослая разбойница в сказке про Кая и Герду! – радостно сообщила Катенька, и тут же добавила: – Посмотри, пап, я почти уже все съела! А Тимоша от меня отстает! – Ничего, он сейчас догонит… Да, Тимоша? Иди, Катенька, включай телевизор в гостиной, сейчас твоя любимая передача начнется! А молоко потом выпьешь, перед сном… Вскоре и Тимоша встал из-за стола, отодвинув пустую тарелку. Филипп собрал посуду, сложил в мойку, включил воду… – Погоди, потом посуду помоешь. Давай сначала поговорим! – услышал за спиной требовательный голос Марго. Вздохнул, произнес обреченно: – Ну что ж, давай поговорим… Закрой дверь плотнее, чтобы дети не слышали. Марго села за стол, долго смотрела на стулья, на которых во время ужина сидели дети. И вдруг проговорила тихо, но с хорошо ощутимым отчаянием в голосе: – Здесь другие дети должны сидеть, за этим столом! Другие, ты слышишь? Филипп даже не обернулся от мойки, лишь спина его дернулась, как от удара плетью. – Ты не слышишь меня, Филипп? Я понимаю, тебе не нравится, что я сейчас говорю, но могу я продолжить? – Как хочешь, Марго… – произнес он обреченно, разворачиваясь от мойки и вытирая руки о фартук. – Как хочешь… – А я продолжу, не думай! Потому что я говорю правду! Мне очень нужно, чтобы сейчас прозвучала правда, Филипп! Иначе я с ума сойду, понимаешь? – Ну давай, валяй свою правду… Все равно ведь не остановишься. И я тебя остановить не в силах. Валяй… – Что значит – валяй? Тебе все равно, да? Зато мне не все равно, и ты это прекрасно понимаешь! Потому что за этим столом должны сидеть другие дети! Мои дети, слышишь? Мои и Влада! Он же… Он не женился на мне тогда, потому что знал: я не смогу родить ему детей! Он же любил меня, я знаю! Только поэтому мы не вместе, слышишь меня? Да что я тебе говорю… Ты и без того все прекрасно понимаешь, правда? – Нет, Марго. Он не поэтому на тебе не женился. Он просто не любил тебя, вот и все. – Да ты… Да ты… Как ты смеешь вообще… Ты не имеешь никакого права рассуждать даже… Ты, ничтожество! Да ты… – Тихо, Марго, тихо. Дети услышат. – Да пусть слышат! Все равно я им когда-нибудь расскажу всю правду! – А зачем им нужна твоя правда, Марго? Ну ладно мне… А им-то она зачем? – А пусть знают! – И все? Других аргументов у тебя нет? Если тебе плохо, то пусть и всем кругом будет плохо, в том числе и детям? Оставь их в покое, пожалей… – А меня пожалели в свое время, скажи? Со мной как обошлись? – Ты сейчас кого имеешь в виду? Влада? И чем он тебя обидел? Тем, что в другую влюбился? Но ведь он не обязан был всю жизнь быть благодарным… – Обязан, Филипп. Обязан! – Так он и так тебе благодарен… Только при чем тут любовь… У тебя все перепуталось в голове, Маргоша. Ты увидела эту девочку беременной, и у тебя снова образовался в голове этот хаос. Может, мы сядем и вместе разберемся, что к чему? Найдем какой-то выход? – Выход только один, Филипп. И ты знаешь, какой. Ты должен сам все сделать. Иначе… Иначе я просто жить не смогу. Выбирай, Филипп… Ты же не хочешь меня хоронить, правда? – Не говори так, Марго… Она дернулась, чтобы сказать что-то в ответ, но в этот момент дверь на кухню приоткрылась, и Катюшино круглое личико просунулось в щель, и голосок прозвучал спасением для Филиппа: – Пап… Там «Спокойной ночи, малыши» закончились… Ты обещал книжку почитать… – Да, котенок, сейчас… Сейчас мы с тобой спать пойдем и книжку почитаем. Пора уже… – А Тимоша? Он тоже спать ляжет? – Да. И Тимоша ляжет. Идем… Марго хохотнула, спросила у Филиппа со злостью: – Сбегаешь, да? Ты ведь мне так ничего и не ответил! Катя моргнула растерянно и будто сжалась в комок. Филипп быстро шагнул к ней, подхватил на руки, прижал к себе. Когда вышли из кухни, Катя спросила у него шепотом: – Ты видишь, мама на меня сердится, пап? Почему она на меня сердится? Разве я плохо себя веду? – Ты очень хорошо себя ведешь, котенок. Ты просто умница. А мама… Я ж тебе объяснял уже… Она немного заболела, понимаешь? – У нее что, температурка высокая? – Ну да, малыш, можно и так сказать… У мамы температурка вдруг поднялась… – Так ты ей лекарство какое-нибудь хорошее дай, все и пройдет! – Да, я так и сделаю, малыш. Придется прибегать к лекарству, иначе никак… – Она не хочет его пить, да? Оно горькое? – Ужасно горькое. Но мы будем надеяться, что и без лекарства все обойдется. Еще пару дней пройдет, и маме удастся выздороветь. Я очень на это надеюсь, малыш… Какую ты хочешь сказку почитать, скажи? – Про злую мачеху! Которая хорошую девочку из дома выгнала, а ее Дед Мороз спас! – Ну хорошо, давай про мачеху… Но ведь ты ее уже наизусть знаешь! – Ну и что? Мне все равно интересно! И еще мне там не очень понятно… – Что тебе непонятно? – А как это так получилось, непонятно? Почему мачеха девочку обижала, а папа за нее не заступился? Он, что ли, тоже свою дочку совсем не любил? – Ну почему же, любил… Просто он такой был… Слабохарактерный… – А что это значит – слабохарактерный? – Давай я тебе потом как-нибудь объясню, ладно? Просто мне сейчас… Очень трудно правильные слова найти… Наверное, он просто очень любил эту самую мачеху… Если его это оправдывает, конечно. – Я не понимаю, пап… – Ой, да ну ее, эту сказку про мачеху, малыш! Давай лучше про Мумий-Тролля почитаем! И Тимоше тоже эта книжка больше понравится, чем про мачеху! – Ладно, давай… Только ты не отходи от меня, пока я не усну, ладно? – Конечно не отойду. Все будет хорошо, малыш… Конечно же я с тобой… Уже засыпая, Катюша вдруг спросила тихо: – Пап… А скажи… Наша мама ведь не такая, как мачеха из той книжки? – Нет, что ты… Наша мама очень добрая и хорошая. Она еще немножко поболеет и снова будет добрая… – Ее фея расколдует, да? – Да, расколдует, конечно. Обязательно расколдует… Он еще долго сидел в детской, глядел на спящих детей. Тимоша чему-то улыбался во сне, а Катя, наоборот, хмурила бровки. Наверное, сон про злую мачеху видела… Со стороны кухни слышались нетерпеливые шорохи, и он знал – надо вставать со стула, уходить из этого сонного детского счастья, продолжать странный и жестокий разговор. Марго ждала. Надо идти… Марго на кухне пила коньяк. Початая бутылка стояла на столе, рядышком притулилось блюдце с нарезанным лимоном. Филипп поморщился болезненно: – Тебе же нельзя, Марго… Совсем алкоголь нельзя… – А что мне можно, скажи? Ну хоть что-то мне можно в моей разнесчастной жизни, а? И когда все это кончится наконец? Когда ты… Сделаешь это? – Тихо, Марго, тихо… Не надо говорить громко, дети проснутся…