Юлька и замолчала, и даже ойкнула очень громко, с возмущением уставившись на Таю. Потом фыркнула тихо – ладно, сама давай, мол… Выкручивайся как хочешь! А чего здесь выкручиваться? Нехорошо получается, если выкручиваться. Лучше уже прямо сказать, зачем пришли. Так честнее будет. И тоже выпрямила спину, как Юлька, и тоже кашлянула слегка. И заговорила тихо покаянно: – Вы простите нас, Елена Борисовна, пожалуйста… Мы ведь обманули вас, вот в чем дело. Влад нас вовсе не присылал… Это мы сами… Елена Борисовна смотрела на нее слегка озадаченно, свадебная фотография Тани и Влада дрожала в ее руке. Не дав ей до конца опомниться, Тая снова заговорила, нагромождая от волнения одну фразу на другую: – Дело в том, что я… Я жена Влада, Елена Борисовна. Может, вы про меня ничего не знаете, но… Я его новая жена… – Да отчего ж не знаю? Знаю, конечно… – тихо проговорила Елена Борисовна, взглядывая на Таю уже по-новому, более пристально. – Мне Влад говорил, что женился… Только я не думала, что ты такая молоденькая! Он мне имя еще твое говорил… Красивое такое, старинное… – Таисия. Таей меня зовут. – Да, точно… Таисия… Так вот ты какая, значит… А чего ж ты ко мне пришла, Таисия? Чего тебе от меня надобно, не пойму? Уж Таня моя тебе не соперница… Чего еще-то? Иль ты к покойнице мужа ревнуешь, скажи? – Нет, что вы! Совсем нет… Просто мне надо поговорить с вами, Елена Борисовна. Очень надо… То есть я хочу несколько вопросов задать… Может, они вам покажутся странными, и потому заранее прошу меня извинить! – Да ладно, чего уж, не извиняйся. Давай, задавай свои странные вопросы, чего уж. Отвечу, как смогу, мне не жалко. – Спасибо… Спасибо, Елена Борисовна! Я просто хотела просить вас… Наверняка Таня с вами делилась… И я хочу спросить… Как она относилась к этому дню, когда… Когда Влад… – Ну, совсем каши в рот набрала, девонька! Что ж ты ничего толком выговорить не можешь? Совсем переволновалась, да? – Ну да, я волнуюсь немного… – А ты не волнуйся. И не стесняйся, я женщина простая, необидчивая. Ты, поди, хочешь спросить про это треклятое пятнадцатое февраля, будь оно неладно? Правильно я догадалась, да? – Да… Да! Именно про это я и хочу спросить! Как сама Таня относилась к пятнадцатому февраля? – Да как-как… Не очень хорошо относилась, честно скажу. Не нравилось ей все это и гости, которые в этот день приходили, тоже не нравились. Сначала она сопротивлялась как-то, все пыталась Влада убедить – не надо, мол, свое прошлое ковырять так болезненно… Они даже ссорились всегда перед этим днем, я помню. А потом Таня смирилась как-то… Подумаешь, мол, один день в году… Ну и терпела эту бабу, как там бишь ее… – Ее зовут Марго, Елена Борисовна, – услужливо подсказала Тая. – Ну да, ну да… Если по-простому, так просто Ритка. Поди, она сама себе и придумала такое имя заковыристое – Марго… А что, ты тоже ее в гостях принимаешь, поди? – Да. Принимаю. Приходится. Как и Тане приходилось. И я тоже ужасно не люблю этот день – пятнадцатое февраля. – Ну что ж… По той же дорожке идешь, значит. Гляди уж сама, куда придешь… Вслед за моей Таней… – Да что вы такое говорите, Елена Борисовна? – тихо возмутилась Юлька, молча слушающая их диалог. – Что значит – вслед за Таней? Зачем вы ее пугаете, она и без того всего боится! А ей нельзя, она в положении, между прочим! – Да ты что, девонька? – вся подалась к Тае Елена Борисовна. – Неуж ты беременная? А чего молчишь-то, я ведь не знала! Тогда уж и я по-другому с тобой поговорю… Скажу все как есть… Дай только глоток воды сделаю, совсем в горле пересохло… Елена Борисовна тяжело поднялась, шагнула к холодильнику, достала из его дверцы бутылку с минеральной водой. Дрожащей рукой налила воду в стакан, припала к нему жадно. Юлька с Таей следили за ее движениями как завороженные. Даже за руки под столом взялись, будто готовились услышать что-то совсем страшное. Елена Борисовна снова села за стол, вздохнула. И произнесла на тоскливой слезной ноте: – Моя Танечка ведь тоже беременной была, когда… Когда эта Марго ее убила… – Убила? – хором ахнули Тая с Юлькой. – Конечно убила! А как еще? Я ведь так ее просила тогда – придумай что-нибудь, уйди пятнадцатого февраля из дома, не показывай ей ничего… Ну, то есть этой Марго живота не показывай… И Владу я говорила… А он чего, он только сердился да рукой махал насмешливо – не придумывайте, мол, Елена Борисовна! Марго, мол, так любит Таню, так хорошо к ней относится! Она рада будет за Таню, ужасно рада! Прямо как завороженный все повторял – не придумывайте да не придумывайте! А может, он и впрямь был завороженный, а? Видела я как-то эту Марго, глаз у нее совсем черный… – Простите, Елена Борисовна… А с чего вы взяли, что Марго могла убить Таню? – осторожно спросила Юлька, коротко глянув на Таю. – Да с того и взяла… – грустно усмехнувшись, тихо проговорила Елена Борисовна. – Я ведь, девонька, давно на свете живу, всяких людей перевидала – и добрых и злых… Эту Марго я и видела-то всего один раз, но выводы для себя сделала. Говорю ж тебе – глаз у этой бабы черный, жгучий, завистливый. И Влада она держит вот тут… – выпростала она из-под скатерти пухлый отечный кулак. – На чувстве вины перед ней и держит… Детей-то у нее из-за того, что в ледяную воду за ним нырнула, не будет. Вот она и связала все это для себя в один узел и мстит… Не Владу мстит, а бабам его. Ей так легче, наверное. А Влад, он что… Он хоть и сильный мужик, да только добрый очень. И наивный, как все добряки. Готов эту Марго на божницу посадить да молиться на ее геройский поступок! А Танечки моей нет теперь… Не уберег ее, стало быть… Отдал ее этой Марго… Понимаешь меня, девонька, что говорю? – спросила она тихо, поднимая глаза на Таю. – Да, я понимаю… Если б вы знали, Елена Борисовна, как хорошо я вас понимаю! – Стало быть, и ты на Влада не смогла повлиять, да? И ты терпишь в своем доме эту Марго? И ты ее ублажаешь каждое пятнадцатое февраля? – Да, именно так… Я ее ублажаю… И я ему пыталась что-то доказать, а он… – А он не слушает тебя, да. И не будет слушать, и не надейся. Он же вроде того… Заговоренный на этой Марго. Он будет ее до последнего защищать, вину свою отрабатывать. Да только в чем эта вина заключается – не пойму, хоть убей! И Таня этого не могла понять, и ты тоже… Да, теперь все это тебе досталось, бедная. Уж ты береги себя как-нибудь… – Но как? Как я себя поберегу? Я не знаю, что мне делать, Елена Борисовна… – И я не знаю, что тебе посоветовать, милая. В полицию не пойдешь, там только над тобой посмеются. На одних догадках ведь далеко не уедешь, их тоже можно понять… А может, тебе уйти от него, а? Просто взять да уйти, ничего не объясняя? – Нет, что вы… Он меня не отпустит. Он любит меня. И я его тоже люблю… Очень… Как же я уйду, что вы? – Ну, не знаю тогда, что тебе еще посоветовать… Да и какой из меня советчик, я старый больной человек, одной ногой уже в могиле стою… Скоро, совсем скоро уйду к моей Танечке… Елена Борисовна вдруг зарыдала горько, прижимая к груди фотографию дочери. Потом еще и задыхаться начала, вусмерть напугав Таю с Юлькой. – Где? Где у вас лекарство, Елена Борисовна? Покажите только – где? – засуетились они, пока Елена Борисовна не произнесла с огромным трудом: – Там… В комнате, на столе… Ингалятор… Юлька сбегала, принесла ингалятор, сунула его в руки Елены Борисовны. Потом они помогли перебраться ей на диван, положили под голову подушку, укрыли пледом. Сели рядом, подождали, когда несчастная женщина уснет. Наконец она стала дышать глубоко и ровно, и они тихо прошли в прихожую на цыпочках. Тихо закрыли за собой дверь… – Ну что, довольна? – сердито проговорила Юлька, быстро спускаясь по лестнице. – Чуть не угробили человека… – Да, Юль, ты права, зря мы к ней пошли… – грустно согласилась с ней Тая. – Теперь я еще больше буду бояться, правда… – Не дрейфь, Тайка! Прорвемся! Еще не вечер! Придумаем что-нибудь, не дрейфь! Сейчас Ульке позвоним, у нее рабочий день уже закончился! Посидим где-нибудь в хорошем месте, покумекаем, обдумаем еще раз всю ситуацию… Из любого сложного положения всегда должен быть выход, Тайка! Главное, мы все знаем теперь… Я ведь не верила тебе до конца, если честно… – А теперь веришь? – Теперь верю. Теперь и мы будем действовать как-то. Не сидеть же и не ждать, пока эта Марго найдет кого-нибудь, кто тебя грохнет случайно? А может, и сама она это сделает, кто ее знает… – Да как мы будем действовать, Юль? Как? – уныло спросила Тая. – Да придумаем что-нибудь! Я ж говорю, надо еще и Ульку загрузить, она всегда трезво мыслит. А пойдем в наше любимое кафе и Ульку туда позовем? – Пойдем, что ж… – Вот и отлично! Сейчас я ей позвоню… * * * Улька прибежала вся взмыленная, плюхнулась на стул, проговорила быстро: – Закажите мне чего-нибудь попить, девочки! Такое чувство, что меня сейчас разорвет от возмущения! – Тебя? Разорвет? Да ну, быть того не может… – подозрительно глянула на нее Юлька, подзывая официанта. – Что такое могло случиться, чтобы наша уравновешенная подруга вышла из себя? – Да это меня начальница до такого состояния довела, и вы даже не поверите, что она мне сейчас сказала! Это ж надо было такое придумать, а? – Да что, что она тебе сказала? – нетерпеливо переспросила Юлька. – Давай, расскажи все по порядку! Сказала, что ты плохо работаешь, да? Предложила уволиться? – Да если бы… Я, может, меньше бы удивилась… – А что тогда? – Даже не понимаю, с чего начать… Но вы же знаете мою прямолинейность, девочки? Я всегда прямо спрашиваю у человека – что не так? Вот и у начальницы тоже спросила… Почему вы ко мне придираетесь который день подряд? Есть ли какая причина для этого? Может, я не вижу в своем поведении какого-то промаха? – Что, так и спросила? – ахнула восхищенно Юлька. – Ну, ты даешь… Да кто ж начальникам такие вопросы в лоб задает! – А я задала. Я ж не умею по-другому. Для меня всегда и все должно быть ясно и открыто установлено. – А она что? Как на твои вопросы прореагировала? – Да очень странно прореагировала, меня поначалу даже в ступор ввела… Долго смотрела на меня, потом вздохнула знаешь так… грустно немного, сняла очки и начала слезы вытирать дрожащими пальцами… Я подумала, что все, мне конец пришел. Довела начальницу, сейчас увольнять будет. – И что? Уволила? – Да нет… Вот тут самое интересное и начинается. Она всхлипнула так жалобно, знаешь… А потом говорит: прости меня, девочка… Прости, что так получилось… Очень уж ты внешне мою невестку мне напоминаешь, вот я и сублимирую так неосознанно… Гоняю тебя несколько дней подряд в хвост и в гриву. Невестку-то я не могу гонять, боюсь сына обидеть. А она этим пользуется, зараза, издевается, хамит мне, как хочет! Я уж и к психологу с этой проблемой ходила, кучу денег ему отдала… Ты прости, прости меня, девочка…