– А что потом? Ничего потом… Ты же и без того все знаешь, Таечка… Они так и продолжали дружить потом… – Дружили – и все? И больше ничего не было? Нина Аркадьевна замолчала вдруг, посмотрела на нее как-то странно. И спросила очень тихо, очень осторожно: – А почему ты об этом спрашиваешь, Таечка? Тебя что-то беспокоит, скажи? – Нет, ничего меня не беспокоит. Просто я хочу знать… Между ними ведь что-то было, правда? Что-то большее, чем обычная дружба? По крайней мере, я так поняла… Просто у Влада спросить стесняюсь… – А у меня, стало быть, решила спросить, да? Скажи честно? – Да, решила у вас… Чтобы к Владу с расспросами не приставать, чтобы не раздражать его… Мне бы очень хотелось знать все, Нина Аркадьевна. Чтобы как-то выстроить правильные отношения с Марго… И чтобы с Владом не было недопонимания. – Что ж, понимаю тебя. Мне бы тоже хотелось знать все про своего близкого человека… Да, Таечка, так и есть. Было меж ними что-то большее… Да, после той трагедии произошел перелом какой-то в их отношениях, я это, как мать, сразу увидела. И знаешь… Не сказать, чтобы я очень обрадовалась этому обстоятельству… – Но почему? Сами же говорите, что хотели породниться с друзьями? – Но ведь это же в шутку все говорилось – породниться… А на самом деле… Я видела, что Влад как-то не очень рад… То есть он совсем не выглядел счастливым влюбленным… А Маргоша, наоборот, сияла вся от счастья, понимаешь? Так себя вела бесцеремонно, как победительница. Даже объявила мне, что они после школы сразу поженятся, представляешь? Они ведь тогда школьниками еще были… – А потом? Что было потом? Почему они не поженились? – Потом Влад в институт поступил и сразу Мариночку встретил, свою однокурсницу. Вот что произошло, Таечка. Он просто влюбился, по-настоящему влюбился, понимаешь? А не потому, что был кому-то и чем-то обязан… Он ведь так и несет по жизни эту свою обязанность, свой надуманный долг перед Марго! Вроде того – она ему жизнь спасла… Ведь она прыгнула за ним в ледяную воду, когда он на дно пошел… Сама чуть не погибла. И он ей за это должен… Понимаешь? – Да, понимаю. Еще как. Уже третий раз проживаю вместе с ним это пятнадцатое февраля и все вижу своими глазами. Но и возразить Владу ничего не могу, и помочь ему ничем не могу… Потому это ведь правда – она его действительно спасла. И я его понимаю… И не знаю, что бы я чувствовала на его месте… – Да. Таечка. Все это сложно, конечно. Представляешь, каково ему было отказывать потом Марго, объяснять ей, что любит другую? – Но ведь как-то же смог объяснить, в конце концов… И они друзьями остались… – Не сразу, Таечка, не сразу. Марго тогда исчезла из жизни Влада, обиделась. А потом… Когда Мариночка погибла… Так жалко ее, такая хорошая была девочка! И так нелепо погибла, ужас… Да ты ведь знаешь эту историю, наверное! – Да, знаю. Ее кто-то выбросил из электрички на полном ходу. Так вы говорите, что Марго потом… Она снова как-то появилась, да? – Да. Она снова появилась. И очень поддерживала Влада в его горе. Ни на что не претендовала, просто поддерживала. Хотя не знаю… Может, и претендовала все же… Она тогда уже с Филиппом встречалась, он ни на шаг от нее не отходил. Как тень за ней следовал. Как верный Санчо Панса. Он, кстати, и познакомил Влада с Танечкой… Она такая милая была девочка, такая добрая, просто прелесть! А красавица какая, а умница! В такую просто нельзя было не влюбиться! Тебе, надеюсь, не обидно, что я так о Танечке вспоминаю? – Нет, что вы… Ничуть не обидно. Влад тоже о ней с большой благодарностью вспоминает, он очень любил ее. Он рассказывал еще, что быстро решил Тане предложение сделать. – Да, так оно и было, Таечка. Я и сама тогда удивилась, что он так быстро все решил. У нас даже на подготовку к свадьбе времени почти не осталось, да… – А как Марго отнеслась к тому, что Влад с Таней решили пожениться? – Да как-как… Никак, в общем. От нее ведь ничего не зависело, согласись. Потом и она следом за Владом замуж вышла… Филипп все-таки настоял на своем. Настырный был парень. Хотя почему был-то? Он и сейчас есть… По-моему, у них все хорошо… И деток вон сразу двоих из детдома взяли… Нормальная семья получилась, вполне благополучная. – Да. Вполне благополучная. А Влад, выходит, свое семейное счастье не уберег… Таня тоже погибла, как и Марина. И тоже была в положении… Какое-то нелепое совпадение, правда? – Да, совершенное нелепое… Только я не понимаю, куда ты клонишь, Таечка? Ты что, хочешь что-то с чем-то связать? Не пугай меня, ради бога… – Да, я хочу, Нина Аркадьевна… Эта связь ведь сама напрашивается, вы не находите? Вы не думаете, что Марго… Что она как-то причастна… Нина Аркадьевна не дала ей договорить – так испуганно замахала руками, что Тая замолчала растерянно. А Нина Аркадьевна продолжила за нее сердитым свистящим шепотом: – Тихо, тихо, не смей! И говорить такого не смей, и думать не смей, слышишь? Что ты, что ты… Не бери такой грех на душу, тебе же нельзя сейчас, в твоем положении! Я понимаю, что тебе хочется какую-то там правду знать… Что это у тебя такой каприз на фоне пережитого вчера… Но еще раз повторяю – думать такого не смей! Марго, конечно, не ангел и ведет себя порой грубо, по-свински… Но она не может, что ты! Даже и предполагать ничего подобного не смей! И Владу своих предположений не высказывай, я тебя умоляю! Нельзя, ты ведь только хуже сделаешь! Ты ведь знаешь, что для него значит Марго, что для него значит этот день – пятнадцатое февраля… И пусть он будет, этот день, надо смириться, Таечка. Потому что он будет всегда… Ты поняла меня или нет? Скажи! – Да… Да, я поняла вас, Нина Аркадьевна. И я не буду… Не буду ничего предполагать… – Обещаешь? – Да, обещаю… Только вы не волнуйтесь так сильно, пожалуйста. У вас лицо очень покраснело, наверное, давление поднялось. Вам прилечь надо, наверное… Я пойду, а вы ложитесь, отдыхайте. Простите меня, Нина Аркадьевна, что так вас растревожила… Тая встала, заторопилась уйти. Нина Аркадьевна ее не удерживала. Даже попрощалась довольно холодно, глядела куда-то в сторону. Может, и впрямь плохо себя чувствовала… И самой Тае было ужасно неловко. Когда вышла от свекрови на улицу, подумала запоздало – зря, зря она затеяла этот разговор со свекровью, зря Ульку послушала! А с другой стороны – столько всякой информации получила, надо же! И эту информацию надо еще обдумать и выводы как-то свои сделать. Но это потом, позже. Сейчас пока надо в себя прийти… * * * На улице тихо шел снег, и его кружение успокаивало, приглашало пройтись медленно, подумать не спеша. Да и куда торопиться-то? Влад все равно на работе допоздна будет, времени у нее навалом. По парку можно прогуляться, можно и по набережной. А можно и туда, и сюда заглянуть… Все ж места любимые, с детства знакомые. Так и брела себе тихо, стараясь ни о чем не думать. Надо бы голове отдохнуть от всех этих испуганных мыслей, иначе они плавно перетекут в паранойю, а это уж совсем катастрофа будет… Да, надо же Ульке позвонить! Обещала! Улька ответила быстрым приглушенным шепотом: – Да, Тайка, рассказывай быстрее… Меня тут начальница загрузила по самое не могу, никак мне утренней отлучки простить не может… Приходит через каждые полчаса и спрашивает, сделала я ее задание или нет? А как я могу сделать, там работы на целый день! – Ой, Уль… Так, может, потом поговорим? – Нет, сейчас! Я же с ума сойду от любопытства и беспокойства! Что, удалось тебе свекровь как-то разговорить? – Да, удалось… – И что? Говори, не тяни! Только коротко, в двух словах! – Ну, если в двух словах… Наши с тобой предположения подтвердились, Уль. У Маргоши к Владу не только дружеские чувства были. Они встречались, и даже дело к свадьбе шло, представляешь? – Ух ты… Ничего себе новости! И отчего ж дело до свадьбы так и не дошло? – А Влад в однокурсницу влюбился, в Марину. И Маргоше пришлось отойти в сторону, ничего не поделаешь. – Ну как это – ничего не поделаешь… Ведь это та самая Марина, которую из электрички выкинули? Беременную? – Да, Улька, да. Та самая. – А ты говоришь, Маргоше ничего было нельзя поделать! Еще как можно было поделать, что ты! – Думаешь, это она? – Да ничего я конкретно не думаю… Предполагаю просто. А что еще остается делать? Только предполагать… Ой, погоди, Тайка… Опять моя начальница пилит, голос из коридора слышу… Давай я тебе позже перезвоню, ладно? – Да не надо, Уль… Лучше потом поговорим! – Я перезвоню! – настойчиво проговорила Улька и отключилась. А через пять минут перезвонила и огорошила новой мыслью, которая пришла ей в голову: – Надо тебе в полицию идти, Тайка! Так это дело оставлять нельзя! Да ты и сама с ума сойдешь, если будешь ходить и оглядываться, измучаешься своими страхами! – Да кто в полиции поверит, Улька, ты что? У меня ж ничего нет, кроме предположений! Они скажут так же, как Влад… У вас, дамочка, сейчас гормоны играют… – Ну да. Ты права. Тогда с Владом еще раз поговори, скажи ему, что ты все знаешь… Про то, что Маргоша могла обиду затаить… – Так он и сам про это прекрасно знает, Уль. – Конечно знает. Но до конца не понимает. Вернее, не хочет понимать. Она ж для него святая, тем более он двойную вину перед ней чувствует… За то, что спасла, собой рискуя, и за то, что он ее отверг… Но я считаю, поговорить с ним все равно надо. Глаза пошире открыть. Ты ему жена или кто? – Да жена, жена… И он очень любит меня, я знаю. Но все равно не услышит, хоть сто раз ему повторю… У меня такое чувство на этот счет, будто я со стеной разговариваю – ничем не пробиваемой! – Ладно, не отчаивайся раньше времени, придумаем что-нибудь. И вообще… Ты бы одна не ходила, а? Побереглась бы на всякий случай! – Ой, не пугай меня, Уль… Я и без тебя боюсь. – А ты где сейчас? – Да просто по улице иду, гуляю… Такой снег хороший идет… Мне много гулять надо, для ребенка полезно. – Тогда хоть в людных местах гуляй… Или Юльке позвони, пусть компанию тебе составит. По-моему, она отпуск без содержания на две недели оформила. – Да, но… У Юльки свои дела, ты же знаешь! Она же на водительских курсах учится, и там вождение началось! Вот и ездит теперь почти каждый день с инструктором! – О да, это я понимаю… – со смешливым сарказмом проговорила Улька. – А ты хоть знаешь, что у нее с этим инструктором романтические отношения наклевываются?