– Я хочу вас предостеречь от беременности, Таечка… Не надо этого, прошу вас… Тая аж задохнулась от возмущения и в первый момент ничего не могла сказать, только таращилась на него удивленно. Потом возмутилась, и голос получился таким звонким и злым, будто она давала пощечины этому нахалу: – Что?! Что вы такое говорите, Филипп? Да как вы вообще… Какое вам дело… Да неужели вы думаете, что я сейчас буду с вами это… Это обсуждать? – А не надо ничего обсуждать, Таечка. Вы просто молчите и слушайте, говорить буду я один. Потому что у меня есть основания для того, чтобы вас предостеречь. Вы мне очень симпатичны, и я… – Да не стану я вас слушать, Филипп! Что это такое вообще? Почему вы лезете в нашу с Владом личную жизнь, кто вам дал право? Может, мне еще и разрешения у вас надо спрашивать, заводить нам с Владом детей или нет? – Да я же для вашего блага затеял этот разговор, Таечка, поймите! Вы же… Вы же третье звено в этой цепочке, и я за вас просто боюсь! Боюсь, потому что не хочу, чтобы с вами случилось то же самое, что и с другими женщинами Влада! – Но я… – Ничего не говорите сейчас, просто послушайте! Дело в том, что Таня, первая его жена, была беременна, когда погибла. И не только Таня, и Марина тоже… Его девушка… Я был с ними знаком, с обеими, как вы понимаете. Они тоже присутствовали на встречах пятнадцатого февраля… И Марина тоже погибла, и ее нерожденный ребенок… Ехала от родителей в электричке, ее кто-то выбросил на ходу… – Я знаю эти истории, Филипп. Знаю. Вы бы сразу сказали, в чем дело, от чего вы хотите меня предостеречь. Я бы вам сразу ответила, что все знаю. – И вас это никак не останавливает? – А что меня должно останавливать? Мистическая третья случайность? Ведь все это были трагические случайности, Филипп… Я не верю в фатальный исход, вот в чем дело. – И зря, Таечка. Зря. В мистической цепочке всегда бывает третье роковое звено. И мне бы не хотелось, чтобы этим звеном оказались именно вы, Таечка. Потому что, я повторяюсь, вы мне очень симпатичны. И мне бы не хотелось, правда… – Ой, перестаньте! Вы же взрослый разумный человек, а рассуждаете, как старая бабка! – Ну пусть будет так… Пусть я рассуждаю, как старая бабка. Но вы все же подумайте над всем этим, Таечка… Стоит ли так рисковать? Подумайте! – Хорошо. Я подумаю. Спасибо, Филипп. – Вы сейчас обещали подумать только для того, чтоб я от вас отвязался? Я правильно понимаю? – Ну зачем так грубо… Просто я не хочу больше продолжать этот разговор, только и всего. – Но я очень вас прошу, Таечка… Очень прошу… Я понимаю, что я вам совершенно посторонний человек и это глупо звучит, но… Я вас очень прошу, взвесьте все и подумайте! Эта ситуация не так проста, как вам кажется. И я бы не списывал все на трагическую случайность, потому что… потому что я знаю, что говорю. Да, вам кажется, что ваш брак идеален и для полного счастья вам не хватает только ребенка… Но все это не так, Таечка, не так… И я не знаю, как еще убедить вас, что вам еще сказать… – Да не надо больше ничего говорить. Филипп. Все равно же вы ничего конкретного не сказали, правда? Ходите вокруг да около. И я думаю, вам нечего больше сказать… Или просто не хотите…Ведь так? – Да. Таечка, так. И не то чтобы я не хочу… Правильнее будет сказать – не могу… Но вы все же подумайте над моими словами, прошу вас. Не торопитесь, Таечка… – Все, Филипп, хватит. Я пойду. А то меня уже трясти начинает. Всего вам доброго! Тая быстро встала, схватила с вешалки шубку, быстро пошла к выходу, на ходу пытаясь попасть в рукава. Ее в самом деле трясло, и хотелось быстрее выйти на воздух. А на улице по-прежнему шел снег… Мягкий, пушистый, медленный. И от этой медлительной красоты она успокоилась и как-то встряхнулась даже, будто сбросила с себя наваждение. Какой же все-таки тяжелый человек этот Филипп… И зачем только она потащилась на эту встречу? * * * Все последующие дни она мучилась вопросом – рассказать или не рассказать Владу о том, что сходила на это «свидание»? Надо бы рассказать, конечно… А с другой стороны – не надо бы этого делать. Вдруг он начнет с Филиппом отношения выяснять? Еще и Маргошу эта история заденет… А отношения у Влада с Маргошей очень сложные, как говорит папа, без бутылки в них не разберешься. Да уж, вот бы хорошо было, если б так! Если бы можно было в них разобраться с помощью пресловутой бутылки! Если б можно было залезть Владу в расслабленные мозги да вытащить оттуда всю эту заразу… Нет. Не будет она ничего Владу рассказывать. Ведь ничего страшного и не происходит, по сути. Ну что уж такого Филипп ей сказал, чем напугал? Все, что случилось с Таней и Мариной, которых Влад любил до нее, она и сама знает… И не факт, что она обязательно должна быть третьей в этой цепочке. И никто не просил Филиппа вмешиваться в их с Владом жизнь своими дурацкими предупреждениями! И все же на душе было тошно. Будто она уже была беременной и жила в этом испуге. Но ведь нет еще ничего, о чем переживать-то? Хорошо, что позвонила Юлька. Просто так позвонила, узнать, как у нее дела. И решение вопроса пришло тут же, с ходу, – надо с девчонками обсудить свое состояние, помыть самой себе косточки! Может, и маета развеется, и на душе станет легче! – Юль, а ты где сейчас? – Дома… Я сегодня отгул взяла. Вот, прогуляться хотела, тебе звоню… Не составишь компанию? На улице такая погода хорошая! – Я не очень хочу гулять, Юль… Но у меня есть к тебе другое предложение! А Улька где? – Улька сегодня работает. А что такое? Что за предложение? – Да я хотела вас к себе пригласить. Ну, вроде как на девичник. Хотела что-нибудь вкусненькое приготовить… А еще у нас вино хорошее есть, испанское… Но если Улька сегодня работает, то жалко, конечно! А то бы посидели… – О, так для такого хорошего дела Улька и отпроситься с работы может! Сейчас я ей позвоню! Хотя… Там у нее начальница такая зверюга, может и не отпустить… – Так пусть не отпрашивается, а больной притворится, будто инфекцию подхватила! Пусть чихнет на свою начальницу пару раз для достоверности! – Улька? Да ну… Она не сможет. Ты же знаешь, какая она до тошноты честная. – Не честная, а боязливая. Это две большие разницы, между прочим. Страх разоблачения превалирует над желанием обмануть, вот и вся формула Улькиной честности. – Хм… Это ты сейчас с кем разговариваешь, Тайка? Может, попроще как-то скажешь для нас, простых девушек? – Да ладно, не придуривайся! Все ты прекрасно поняла, Юль! Давай, уговаривай ее как хочешь, но чтобы обе через час были у меня в гостях, поняла? – Поняла. Будем. Нас ведь только позови, мы ж такие… Мы ж не идиотки, чтобы от хорошего испанского вина отказываться! Да ради такого дела Улька и чихнуть на свою начальницу может! – Давайте. Действуйте. Жду… Часам к двум придете? – Да как штык! Может, и раньше еще, как получится! Суета с приготовлением «вкусненького» к приходу подруг и в самом деле отвлекла от прежних мыслей. Как же хорошо, что у нее есть Юлька и Улька! Можно сказать, с детства их замечательное трио сложилось, хоть и разные они все по характеру. А Улька с Юлькой так вообще прямые друг другу противоположности, можно сказать! Юлька – огонь, рыжая-смелая, всегда правду-матку в глаза говорит, оттого и неприятности на свою красивую задницу часто имеет. А Улька… Она не такая. Она молчаливая скромница, она всегда сто раз подумает, потом говорит… Причем дельные вещи говорит, рассудительные. И в поступках всегда осторожничает, боится что-то не так сделать. Иногда даже слишком боится, чем раздражает Юльку ужасно. И тем не менее дружба у них как-то сложилась – по тому самому принципу, когда противоположности притягивают друг друга. И она, третья, каким-то счастливым образом затесалась меж этими противоположностями, нашла себе уютное местечко. И Владу ее подруги понравились. Как он их всех называл в шутку – три мушкетерки. Хотя и не он это прозвище придумал, их и в школе так называли. А он просто воспроизвел его совсем случайно… А, вот они уже и в дверь звонят. Явились. Ни на минуту не опоздали. Надо идти открывать… Хороший у них получился девичник. Веселый. И сами не заметили, как две бутылки вина выпили. Легкое вино оказалось, терпко-сладкое, будто само собой пьется. И в голове от него так хорошо… Весело и беззаботно. И вспоминать о плохом не хочется. А может, и не надо? Нет, надо. Ведь не просто так девчонок позвала, а по делу. И надо к нему приступить как-то. Вот прямо сейчас и приступить, на пике веселого душевного настроя. – Девчонки, а ведь мне с вами обсудить кое-что надо… Не очень хорошее… – Что? – хором спросили Улька с Юлькой, чуть подавшись вперед. – Говори давай, не томи… У твоего мужа какие-то неприятности, что ли, случились? – Нет, нет… У Влада все в порядке. Это у меня… Хотя его это тоже касается… В общем, решили мы с ним… Ребенка мы хотим, понимаете? – Ну, так и отлично! А в чем проблема-то? – удивленно переспросила Юлька. – Ты ж вроде давно хотела… – Да, я хотела… И мы с Владом решили… В общем, я вам сейчас все расскажу как есть, ладно? А вы слушайте и не перебивайте! Девчонки слушали ее внимательно, хотя лица у обоих были довольно озадаченными. Когда она рассказывала, как пошла на свидание к Филиппу, Юлька подняла недовольно бровь, будто хотела спросить – совсем с ума сошла, что ли, зачем ты к нему поперлась? – но смолчала, только хмыкнула громко. А Улька за все время ее рассказа только бровки хмурила и губы слегка покусывала и взглядывала на нее осторожно. – Ну вот… Теперь вы все знаете, девчонки… И что вы обо всем этом думаете? Что мне теперь, и впрямь бояться или просто не обращать внимания на всякую мистику? – Да уж… Действительно, мистика какая-то… – задумчиво произнесла Юлька. – Но я бы на твоем месте забила на нее, вот и все! Что теперь, совсем не рожать, что ли? Да ну, ерунда какая, честное слово! Забей, Тайка, вот тебе мой совет! Мало ли когда и с кем что случилось! Ты-то тут при чем? – А вот я не знаю… Я сомневаюсь… – тихо проговорила Улька, осторожно поднимая глаза на подруг. – Я бы на твоем месте очень даже задумалась, Таечка… Понимаешь, наше мироздание так странно устроено, что ничего в нем не происходит просто так. Оно нам все время подает какие-то знаки, какие-то предупреждения… Подсказки какие-то… – Так это же не мироздание ей знаки подает, а какой-то там дядька! Седьмая вода на киселе, муж подруги Тайкиного мужа! Даже звучит странно, согласись? Почему она должна прислушиваться к его страшилкам? Кто он такой вообще? – Так это не страшилки, Юль… Это же правда… – тихо возразила Улька. – Ведь в самом деле его предыдущие жены погибали, будучи беременными… Не знаю, как ты, а я за Тайку почему-то боюсь. Не знаю… – Ну, заныла! И что ты ей предлагаешь? Совсем не рожать? Она ж тебе объясняет – муж хочет ребенка! Что она ему должна объяснять? Что боится дяденьку, который ее пугает? – Я не знаю, Юль. Не знаю, – твердо стояла на своем Улька. – Я думаю, ей надо обо всем этом с мужем поговорить. Объяснить ему все как-то. Пусть они вместе подумают, как поступить. – Ой, а то он ничего не знает, ничего не понимает! Это ж не его жены беременными померли, ага! Чего ты ерунду всякую лепишь! – сердито проговорила Юлька и, рубанув воздух ладошкой, вынесла свой вердикт: – Рожай, Тайка, не думай ни о чем! Беременей и рожай! Ничего с тобой страшного не случится, я уверена. И вообще… Какое этому… Как его… – Филиппу! – автоматически подсказала Тая, глянув на Юльку. – Во-во! Какое этому Филиппу до всего дело? Еще и отговаривать тебя взялся, предупреждать… Странный дядька, правда? И зачем ты на встречу с ним потащилась, скажи? – Не знаю, Юль… Он так просил… Сказал, что это важно… – А своя голова у тебя на плечах есть? А если он тебе скажет – разведись с Владом! Что, тоже думать будешь, во всем сомневаться, да? – Да ну тебя, Юль… Чего ты утрируешь?