— И заподозрил в нас злодеев? — Почему бы и нет? — Но… Софьи-то чего опасаться? Ни черных, ни белых пятен в ее биографии нет, насколько я помню. — Скорее всего, дело в гостинице. Она получила ее, оставив с носом законного наследника. — И чего он надеется добиться, подсылая типа вроде Пырьева? — Ну, например, попытается доказать, что Софья принудила его отца к сделке. А то и вовсе уморила. — Я бы, кстати, встретился с этим наследником. — Давай встретимся, — согласилась я. — Софья очень испугалась, увидев бинокль. — Заметил. — С чего бы, скажи на милость? Ну, забыл и забыл. — Думаешь, они с любовничком на пару старичка укокошили? — засмеялся Вадим. — Не самый разумный поступок, но каких глупостей люди не делают? Ладно, с Пырьевым разберемся. Веранда была пуста, лодка с лужайки тоже исчезла, похоже, компания отправилась на озеро. Софья с кем-то разговаривала на втором этаже. Я встала возле лестницы, а Вадим подошел к стойке, компьютер был включен. Через пару минут он достал мобильный, сделал фото с экрана и направился ко мне. — Кстати, Пырьев прибыл к нам из Тулы, — сообщил Вадим, кивком указав на свой мобильный, который все еще держал в руке. — Так же, как Софья, если память мне не изменяет. Интересное совпадение, как считаешь? — Странно, — нахмурилась я. — Если появление Пырьева связано с гостиницей, то есть с сыном бывшего хозяина «Лилии», то при чем здесь Тула? — Она точно ни при чем, — хохотнул Вадим. — Но если под нашу Софью копают, логично начать с того места, откуда она прибыла, то есть как раз с Тулы. Софья в этот момент спускалась по лестнице. Взгляд ее метнулся от нас к компьютеру и вернулся обратно. Актрисой она была скверной, лицо застыло, точно маска, на щеках появились два алых пятна. — Как дела у Вениамина? — спросила я, желая разрядить обстановку. — Что-то его не видно сегодня. — Носится где-нибудь, — отрезала она, обходя меня и направляясь к стойке. — У него каникулы, прекрасная пора. А вокруг столько интересного. — Вот уж не знаю. — Просто вы привыкли и не замечаете здешних красот. — Наверное, — буркнула она и стала перекладывать какие-то бумаги, заметно охладев к разговору. Впрочем, он ей с самого начала не нравился, точнее, не нравились мы. Наше возвращение ее, безусловно, тяготило. Ужинать мы отправились в ресторан, вернулись поздно. Сына Софьи за весь день мы так и не увидели, и меня это начинало беспокоить. — Куда подевался мальчишка? — входя в номер, пробормотала я. — В семействе что-то происходит, — кивнул Вадим. — Вот только что, непонятно. То ли у мамаши швах на личном фронте, то ли что похуже. Тут он принялся оглядываться, затем сделал мне знак стоять, а сам направился к прикроватной тумбочке, присел на корточки и сказал: — У нас были гости. — Кто-то обыскал наш номер? — догадалась я. — Уверен. Чемодан чуть сместился вправо. И в тумбочку заглянули. — Ты такую возможность предвидел и подготовился? — Предвидеть у нас Джокер мастак, — усмехнулся Вадим. — Я предположил. Если нам не рады, может, захотят выяснить, кто мы такие. И для начала покопаются в вещах. — Это не могла быть уборщица? — Мы только заехали. — Интересно, что Софья надеялась найти? — Может, Софья, а может, кто другой. Наша клиентка права: в этом очаровательном уголке что-то происходит. И пока у меня на сей счет догадок нет. Что ужасно бесит. — Ложись спать, — сказала я. — Утро вечера мудренее. Глядишь, завтра догадки появятся. Мы легли, оставив окно открытым. Мне не спалось. С веранды доносились мужские голоса, потом все стихло. Вадим сладко посапывал рядом. Косясь на него, я встала и на цыпочках прошла к окну. В темном небе — россыпь звезд. В городе такого не увидишь. Сев на подоконник, я подтянула под себя ноги и тут услышала: — Я уже говорил: свет маяка отсюда не увидишь. — У тебя глаза на затылке? — С глазами порядок, — проворчал Вадим, не поднимая головы. — Можем заняться любовью, говорят, это способствует крепкому сну. Я предпочла промолчать, Вадим с комментариями более не лез. В общем, прислушиваясь к тишине, я смотрела в небо и очень скоро уловила звук — то ли плач, то ли вздох. — Слышишь? — окликнула я Вадима. — Что? — Вот сейчас… слышал? Он встал и подошел ко мне. В этот момент звук повторился. Вадим кивнул. — Кажется, где-то рядом. Не раздумывая, я спрыгнула с подоконника прямо во влажную от росы траву. Волошин последовал за мной, сквозь зубы выругался: — Черт, крапива… Мы прошли немного вперед, Вадим вдруг коснулся моей руки и молча указал на пристройку. Здесь жила Софья с сыном. Попасть в квартиру можно было как из холла гостиницы, так и с улицы, точнее, со двора. Сейчас мы как раз стояли возле железной двери. Окно рядом было приоткрыто. Теперь сомнений не оставалось: настороживший меня звук доносился оттуда. Кто-то, зарывшись лицом в подушку, буквально захлебывался от слез. Вадим пожал плечами, мол, почему бы одинокой женщине не орошать слезами подушку? А я почувствовала себя так, точно подглядывала за соседями в замочную скважину. — Идем, — шепнула я, потянув его за руку. Тут скрипнула дверь в глубине комнаты, и раздался испуганный голос Вениамина: — Мама, мама, ты чего? В первый момент я испытала облегчение. Мальчишка дома, и с ним все в порядке. — Иди спать, Веня, — торопливо ответила Софья. — Что случилось? Голос Веньки звучал испуганно, а вот Софья старалась говорить спокойно: — Все нормально, сынок. Просто стало грустно. Так бывает. — Все дело в этом гаде, да? Что он тебе сказал? — Веня, никакой он не гад. Он нам помогает, и мы должны это ценить. — Ничего я ему не должен! — запальчиво ответил мальчишка. — Хорошо, не ты, я. — И ты ему ничего не должна… Он гад, гад, вот и все. — Успокойся, — зашептала она. Я не видела их, но хорошо представляла, что там происходит. Софья обняла сына и стала целовать, торопливо шепча: — Все будет хорошо. Вот увидишь. Надо только потерпеть. Немного. Иди к себе. Или хочешь, оставайся здесь. Обнимемся, как раньше… — Я к себе пойду, — немного погодя, сказал Венька. — Обещай, что больше не будешь плакать. А то я этого гада убью. Возьму камень побольше, подкараулю и убью. — Не болтай глупостей! — посуровела мать. — Чтобы я ничего подобного больше не слышала. Понял? — Понял, — неохотно ответил Веня. Шаги, скрип двери и тишина. — Господи, — не прошептала даже, скорее простонала Софья. Мы вернулись в номер, закрыли окно, легли в постель, и я сказала: