— Милая, он был уверен: никто в бумагах Сапрунова копаться не будет. Одинокий дядя наложил на себя руки в тоске по почившей жене. Ментам только дай повод ничего не делать… — А если бы они все-таки заглянули в контору? Предварительно поговорив с Еленой и узнав об авансе? — Определенный риск, конечно, был. Но… он решил рискнуть и оказался прав. — Он? — Ну не она же… — хмыкнул Вадим. — Хотя опоить дядю снотворным и оставить в машине могла и баба. А что? Романтическое свидание в гараже заканчивается для Сапрунова весьма скверно. — Блеск. Есть идея, кто эта кровожадная? — Нет. А у тебя? — Зиновьев вдруг начинает искать дочь и нанимает сыщика. И тот, безусловно, что-то обнаружил. Мы знаем, что дочь Зиновьева мертва, и беда с ней случилась неподалеку от отцовского дома. Надо выяснить, приезжал ли Виктор в село. И с кем встречался. — Ага. Кстати, один любопытствующий и сейчас болтается возле озера, — усмехнулся Вадим. — Софья не могла быть связана с гибелью дочери Зиновьева. В это время она жила совсем в другом месте. — Я и не спорю, но Пырьев не зря там ошивается. И еще: если Виктор и узнал что-то важное, то сам об этом вряд ли догадывался. — Почему? — нахмурилась я. — Он мужик бывалый и, зная об опасности, не подпустил бы к себе злодея так близко. Я кивнула. Между тем мы успели выехать на проспект, и я спросила: — Куда теперь? — Звони Виктории, пусть договорится с подругами деда о встрече. Бабки — народ недоверчивый, без звонка нас, скорее всего, на порог не пустят. Я набрала номер Вики, она ответила сразу и пожелала с нами встретиться. Желание клиента следует уважать, поэтому через полчаса мы сидели в кафе неподалеку от дома, где жила девушка, и ждали, когда она появится. Вика вошла, запыхавшаяся, с покрасневшим лицом, создавалось впечатление, что она бежала сюда бегом. — Извините, что вам пришлось ждать, — начала она. — Вы нам платите, — ответил Воин с такой улыбочкой, что его слова больше смахивали на издевку. — Есть новости? — спросила Вика, ее прямо-таки распирало от нетерпения. — Обычно мы отправляем своим клиентам отчет… — начала я. Но тут же мысленно махнула рукой и спросила: — Вы знали о том, что ваш дед обращался к частному детективу? — Нет. Когда обращался? — За несколько недель до своей кончины. — И зачем ему понадобился детектив? — Возможно, он рассчитывал узнать, что случилось с вашей матерью. — Через столько лет? Вдруг, ни с того ни с сего?.. — Допустим, не вдруг. Что-то этому предшествовало. Возможно, он и раньше пытался ее отыскать? — Я об этом ничего не знаю, — нахмурилась Вика. — Вы выяснили, кто этот детектив? Разговаривали с ним? — Он умер через два дня после кончины вашего деда. Она испуганно перевела взгляд с меня на Вадима. — Значит… Значит, это не просто так? Я не стала задавать вопрос, что она имеет в виду, и ответила уклончиво: — Пока рано делать выводы. Нам нужна ваша помощь. Мы бы хотели встретиться с женщинами, которые навещали вашего деда. Вика некоторое время сидела молча, то ли сомневаясь, то ли просто размышляя. Впрочем, недоверия как раз в ней не чувствовалось. Достала мобильный и начала звонить. Через полчаса мы уже входили в дом одной из приятельниц ее деда. Звали даму Каолина Викторовна, одно ее имя вгоняло в трепет, но старушка оказалась миловидной, а еще на редкость гостеприимной. Нашему визиту обрадовалась, тут же усадила за стол и принялась поить чаем с вишневым вареньем. — Альберт Юрьевич был прекрасный человек, — скорбно произнесла она, сделав глоток из чашки, но тут же вновь улыбнулась. — Однако в семейной жизни ему не везло. Я не хочу ничего плохого сказать о своей подруге, она во всех смыслах была замечательной женщиной, но… Они с Альбертом мало подходили друг другу. И страдали. Да, такое бывает. Два изумительных человека страдают от одиночества, живя бок о бок. Признаться, я боялась, что, став наконец свободным, он, тяготясь чисто бытовыми проблемами, сгоряча женится и вновь сделает неправильный выбор. Людям свойственно наступать на одни и те же грабли. — Но он предпочел жить один? — Оказалось, бытовые проблемы легко решаемы, — светло улыбнулась старушка. — Когда есть деньги. — А они у Альберта Юрьевича были? — Ну… Вы задаете вопросы, на которые я не могу ответить. В нашем кругу такое не принято обсуждать — платежеспособность и прочее в том же духе. У нас иные интересы. Но… Безусловно, он жил не на одну пенсию, хотя и она у него была очень даже приличная. Он всю жизнь работал и что-то отложил на старость. Это вполне естественно. Я думаю, на ваш вопрос куда легче ответить Виктории, ведь она его наследница. Старушка смотрела с хитрецой. Я спросила: — У них не было особенно близких отношений, как я понимаю? — Бабка Вики по отцу сделала все возможное, чтобы они виделись как можно реже. — Почему? — Потому что считала, что Альберт отказался помочь ее непутевому сыну, и тот погиб. Вы ведь знаете эту историю? Сыночек спустил все, что у него было. Влез в долги… Он был игрок. К тому же пил. Не удивлюсь, если кое-что и похуже. Один раз я встретила его, он был совершенно не в себе. Разумеется, начались проблемы. Какие-то люди ему угрожали. Ниночка, дочь Альберта Юрьевича, пыталась мужа спасти. Но все тщетно. Он наложил на себя руки. — И его мать решила, что виноват в этом Зиновьев? — Конечно. Недалекая женщина, убитая горем. — Она считала, что Альберт Юрьевич мог оплатить долги и тем самым спасти ее сына? Вадим при этих словах тяжело вздохнул. В беседе он участия не принимал, предоставив старушку мне. Немного странно, обычно Волошин легко находит язык с пожилыми дамами, впрочем, как и с молодыми. Воин все делал с разбойничьим присвистом и в свое удовольствие, но сейчас предпочел отмалчиваться. — Не знаю, на что она надеялась. Согласитесь, довольно глупо позволить дочери продать квартиру, чтобы дать возможность непутевому мужу и дальше потакать своим дурным наклонностям. — Нина хотела продать квартиру, но Альберт Юрьевич запретил? — Это была его квартира. Они жили там до того, как Альберт Юрьевич вышел на пенсию и переехал за город. Потом там жила семья Нины, но по документам квартира так и принадлежала Альберту. Она решила ее продать и явилась к отцу. Представляете? Разумеется, он отказался делать заведомую глупость. Оставлять дочь с ребенком на улице! Он думал исключительно об их благе. А дочь закатила ему истерику. Ужас, какими неблагодарными могут быть дети. Вы знаете, что он сделал? — вдруг перешла она на шепот. — Этот ее муж? Удавился! Кошмар. — И Нина обвиняла в его смерти отца? — Надеюсь, у нее хватило ума этого не делать. А вот ее свекровь именно так и решила. Свою квартиру она, кстати, не продала, чтобы сыночка спасти. Но Вику против деда настроила. — Но после самоубийства мужа Нина к отцу все-таки приезжала? — Конечно, и она, и Вика. У нее же, кроме отца, никого не было. Работала она библиотекарем, сами знаете, какая у них зарплата, да еще муж — игрок и пьяница. Денег катастрофически не хватало, и если бы не помощь отца… В общем, в чем бы она ни обвиняла Альберта, но его деньгами пользовалась. — Тут старушка скорбно поджала губы, сообразив, что ее слова идут вразрез с утверждением о чуждости ей всего материального. — А что вам известно об исчезновении Нины? — поспешила я сменить тему. — То же, что и всем, — пожала плечами она. — Нина приехала к отцу, ночевать не осталась, вызывать такси не стала, решила ехать на автобусе. Водителя автобуса, кстати, подозревали. Но он был ни при чем. Видимо, Нина уехала с кем-то на машине… — тут она тяжело вздохнула. — Больше ее никто не видел. Вику забрала бабка, и они с Альбертом Юрьевичем почти не виделись. — Как он пережил потерю дочери? — Как?.. — Она, казалось, растерялась. — Поначалу был уверен, что она найдется. По крайней мере, не помню, чтобы он особо переживал. — Немного странно, не находите? Каолина нервно дернула плечами: — Вот уж не знаю. У Нины была нестабильная психика. Жизнь с таким типом, как ее муж, не обходится без последствий. Да и сам факт, что она выбрала в мужья подобного человека, говорит о многом. А после его смерти она и вовсе потеряла контроль над собой. — А можно об этом подробнее? — попросила я. Она взглянула недовольно. Я испугалась, что разговор на этом, чего доброго, оборвется, но Каолина после паузы продолжила: — Она буквально истязала своего отца. Говорила, что он погубил ее мужа, а теперь готов то же самое сделать с ней. Однажды при мне грозилась покончить с собой. Так и сказала: «Ты дождешься, я тоже удавлюсь». Представляете? И это при посторонних! — А причины всего этого она не называла? — По-моему, никакой причины не было. Обычная истерика. — Вы сказали, что присутствовали при одной такой ссоре. Но ведь с чего-то она началась?