— Не особенно, если честно, — скривилась я. — В настоящий момент скорее даже наоборот. Я хочу прогуляться, а он хочет смотреть футбол. Геннадий вновь засмеялся, Вадим лениво жевал, не торопясь принять участие в разговоре. Официантка принесла лимонад, он оказался подозрительно зеленого цвета. — Это божественно, — сделав глоток и закатывая глаза, произнес Геннадий. — А вы виски не пробовали? — хмыкнул Вадим, у которого все эти лимонадные радости вызывали недоумение. — Летом, в жару, алкоголь смертельно опасен. — А это зеленое пойло похоже на отраву, — не остался в долгу Волошин. — Согласен, вид не очень. Зато вкус… Татьяна, хозяйка, сама его делает. По рецепту своей бабушки. Я пытался его выведать. Не удалось. — Уговорили, пожалуй, я попробую, — улыбнулась я и попросила официантку принести мне лимонаду, что она и сделала. По вкусу он напоминал безалкогольный мохито, но дядька рядом следил за мной с напряженным вниманием ребенка, увидевшего Деда Мороза с подарками, и я решила — маленькая ложь меня не погубит. — Восхитительно, — сказала я. И Геннадий радостно кивнул: — Что я говорил… Вадим, взяв стакан, сделал глоток и, пожав плечами, отставил в сторону. — Из лимонадов я предпочитаю виски, на худой конец, коньяк. — В молодости я был таким же, — закивал Геннадий. — Рад, что мог угодить вашей девушке. Мы всегда радуемся, если гостям у нас нравится. Издалека приехали? — Нет. Из города. — И собираетесь купить дом? — Откуда вы знаете? — спросила я, а он засмеялся: — В деревне нет секретов: вы осматривали дом покойного Альберта Юрьевича. — Да, процедура оповещения у вас надежная, — хмыкнул Вадим. — В барабаны бьете? — Не сердитесь. У нас так мало событий, что поневоле начнешь интересоваться пустяками, хотя не такой уж это пустяк. Знаете пословицу: выбирай не дом, а соседа? Нам не безразлично, кто будет жить рядом. — А вы тут главный радетель устоев? — не унимался Вадим. — Решили выпить лимонаду, а заодно и нас прощупать? — Ну, не так все прямолинейно… Хотя в целом вы правы. — Покойного Зиновьева хорошо знали? — Не то чтобы очень… В деревне все на виду, но это не значит, что все обязательно дружат. — То есть вы не дружили? — Мы вполне интеллигентно общались, не особо друг другом интересуясь. — Говорят, характер у него был непростой? — Вот как? Тот, кто вам это сказал, безусловно, знал покойного лучше, чем я. — Вы давно здесь живете? — Пятьдесят семь лет. Через месяц будет пятьдесят восемь. — То есть вы здесь родились? — Совершенно верно. Уезжал на несколько лет, пока учился. Потом вернулся. Как вам наши места? — Очень красиво, — сказала я. — И необычно. Один маяк чего стоит. — Вы уже успели там побывать? — Конечно. Разве это не главная достопримечательность? — По мне, от него больше беспокойства. Маяк так и притягивает ребятишек. Пришлось заколотить все окна и двери во избежание несчастного случая. — Так это ваша работа? — Моя. В то время я еще не вышел на пенсию. И хоть несчастные случаи не совсем по моей части, любовь к порядку заставила меня заняться всем этим. — Говорят, маяк кто-то купил? — Может быть, — равнодушно пожал плечами он. — Главное, чтобы за ним приглядывали и соблюдали правила безопасности. — Вы что, бывший пожарный? — спросил Вадим. — Так точно. — Геннадий широко улыбнулся, при этом выпятил грудь и глянул молодцевато, давая понять, что данным фактом своей биографии очень гордится. Почему бы и нет, кстати? — И что, часто у вас пожары случаются? — спросил Вадим. — Бог миловал. — Выходит, работенка у вас непыльная. Геннадий тут же помрачнел. — Обывательские разговоры о пожарных имеют мало общего с действительностью. При мне служба была налажена так… — Тут он, словно спохватившись, замолчал и сосредоточился на своем лимонаде. — Вадим не хотел вас обидеть, — заметила я. — Мне не стоило приставать к вам с разговорами, — повинился он, а я засмеялась. — На самом деле мы очень рады знакомству. Дом Зиновьева на отшибе, меня это беспокоит. Я бы там одна не осталась. — Женщины обычно боятся каждого шороха. А если серьезно, у нас тут безопасно. Можно ходить везде хоть днем, хоть ночью. — А как же дочь Зиновьева? Геннадий взглянул с недоумением, но вместе с тем я почувствовала раздражение. — При чем здесь его дочь? — Она ведь исчезла, верно? — Помнится, ходили разные слухи… Но ведь никто не говорил, что она пропала здесь. И было это довольно давно. А вы серьезно подходите к выбору дома, — усмехнулся он. — Он стоит немалых денег. Не хотелось бы разочароваться в покупке. — Вы не разочаруетесь. Возможно, тут скучновато, особенно зимой. Но спокойно и уж точно абсолютно безопасно. — Спасибо. Очень рада знакомству, — подытожила я. Вадим попросил счет. Случайно это вышло или преднамеренно, но Геннадий покинул ресторан вместе с нами. — А где вы остановились? — спросил он, спускаясь по ступенькам террасы. — В «Лилии», — охотно ответила я. — А-а-а… У Софьи Васильевны. Очень достойное заведение, вид потрясающий, и кормят отменно. — А хозяйка — милая женщина. — Согласен. Но… — он едва заметно вздохнул. — Что «но»? — спросила я. — Она здесь человек новый, а у нас к чужакам приглядываются, и не всегда, как бы это сказать… — Доброжелательно?