Дед рассказал, как однажды в Амстердаме отправил хуком справа в нокаут одного зануду, так что тот вырубился – думаю, это означало, что он повалился на пол. Мы уж думали, что нас ждет длинная история с кровавыми подробностями, но на этом рассказ кончился. Оказывается, дед просто взял и смылся тогда, и не исключено, что зануда прямо на месте кони двинул. Однако большинство от пары тумаков не умирает, поэтому, скорее всего, зануда как ни в чем не бывало встал и спросил, куда подевался отлупивший его придурок. После этих слов мы долго смеялись. А следом я тут же и расплакался – сам не знаю почему. Такая уж у меня теперь жизнь – как американские горки, которые вот-вот развалятся. Юаким бросился меня утешать, а дед рассказал про одного беднягу, который собирал свои слезы в стакан и держал его возле кровати. Каждое утро он заглядывал в стакан, но за ночь слезы успевали высохнуть. Так как слез вроде как не было, человеку становилось капельку лучше, по крайней мере, хватало сил вылезти из-под одеяла. Я спросил, почему ему не хотелось вылезать, и дед ответил, что вся его семья погибла в автокатастрофе и от этого он впал в депрессию. Сам-то он выжил. Вот только во время аварии машину вел он сам. Авария произошла не по его вине – в машину въехал трейлер, водитель которого был сильно навеселе, однако бедняга винил во всем лишь себя. Возможно, дед, рассказывая это, хотел мне напомнить, что некоторым бывает и хуже. Вот только, услышав о гибели целой семьи, редко кто радуется. Юаким сказал, что одно знает наверняка: несчастья всегда будут происходить, и большинство из них останутся совершенно бессмысленными. Иначе они не были бы несчастьями. – Вот и с учителем несчастье случилось, – вспомнил я. – Но ты же не его хотел убить. Значит, это не несчастье? – спросил Юаким. – Если будешь так много думать, у тебя мозг через уши потечет, – отрезал дед, – лучше подумать о вещах поважнее. Выпьем-ка! Мы подняли бутылки и чокнулись. Вообще-то, когда Юаким позвонил и попросился в гости, я сильно удивился. Его мама наверняка умоляла его забыть обо мне. Нет, он не убежал сюда тайком, а ныл и ныл, пока мама не поняла, что дело и впрямь важное. Она сама его сюда привезла и сейчас, скорее всего, ждала где-нибудь в кафе с книжкой и булочкой. Каких друзей я заслужил, сказать трудно, но в одном я уверен – с Юакимом мне незаслуженно повезло. Когда дед ушел «справить малую нужду», я сказал Юакиму, что без него пиво было бы еще более мерзким, хотя оно и так не особо вкусное. – А вдруг мы превратимся в забулдыг, которые все время сидят в баре, пока жизнь проходит мимо? – спросил Юаким. – Зато сидеть мы там будем вместе. – Что-то мне такая картинка не очень. – А я вообще нас взрослыми не представляю. Мне будто бы и не верится, что мы когда-нибудь вырастем. – Если уж я вырасту, пообещай мне, что тоже станешь взрослым. – Ладно, по крайней мере, попытаюсь. – Ты самый черепаший человек в мире. – Может, мне надо просто живую черепаху увидеть? – Помню, ты рассказывал, что однажды долго просидел в шкафу. – Да, после той физкультуры – помнишь, когда я сбежал? – Я тогда тоже пришел домой и залез в шкаф. – И как, помогло? – В шкафу очень хорошо думается. – Ты мне сказал, что людям следовало бы почаще сидеть в шкафу, – вспомнил я. – Я тогда на самом деле так не думал. А вот сейчас мне и правда так кажется. Я вроде как стал лучше понимать, что произошло, хотя и не все. – Когда люди сходят с ума, тут и понимать нечего. – Так ты не знаешь, почему это случилось? – спросил Юаким. – Я б тебе объяснил, но это так сложно, что в мозгу не укладывается. На лбу у Юакима залегла морщина, которой я прежде не замечал. – Ну и ладно. Вот мы об этом и поговорили, – сказал он. – В смысле? – Больше можно об этом не говорить. Когда слишком долго обсуждаешь одно и то же, это надоедает. – То есть ты меня не боишься? – Вообще странно, что люди так редко творят всякие глупости. Если бы я пережил то же, что и ты, то меня наверняка постоянно клинило бы. – Правда? – Или я каждый день в шкафу сидел бы. – Но больше меня клинить не будет. Наверное. – Ну и ладно. Но ты знаешь, это пиво на вкус как моча, и если ты мне не нальешь чего получше, меня точно переклинит. – Надеюсь, у деда есть газировка. Мы полезли в шкаф. – Если у него нету чипсов, я за себя не отвечаю… – проговорил Юаким страшным голосом. – А если я не найду шоколадку, у меня мозги расплавятся. Когда дед вернулся, содержимое шкафчика стояло на столе. – Вы чего это творите? – Вот у этой муки срок годности в две тысячи третьем году вышел, – я показал ему пакет. – А что, неплохая идея! Давай-ка испечем чего-нибудь. Он расчистил место на столе, и мы превратились в самых неряшливых поваров в мире. Испекли самые жесткие в мире булочки, а затем играли ими в хоккей прямо в гостиной и в бейсбол возле дома. Дедушка съел две штуки и сказал, что такого знатного комка в животе у него еще не бывало. Вечер был не похож ни на один другой. Не удивлюсь, если отныне все мои вечера будут друг на дружку не похожи. Потому что у меня есть двое друзей и мама, которая меня немножко любит, и, по-моему, этого мне сейчас вполне достаточно. Кто знает – может, меня больше никогда не переклинит. Будем надеяться. Об авторе Арне Свинген работал журналистом, был редактором музыкального журнала, однако уже два десятка лет его смело можно называть писателем. В 1999 году он выпустил две книги – одну для взрослых, другую для детей. Для тех и других с успехом пишет до сих пор. Вы держите в руках вторую книгу Свингена на русском. Всего же они переведены на двадцать языков, и едва ли случайно. Это современная, но в то же время «та самая», любимая многими скандинавская литература для детей и подростков. * * * notes Примечания 1 «В морду кулаком» (англ.). (Здесь и далее прим. пер.) 2