Глава 26 Как оказалось, вместе с Ли в Беркли поехала Рейчел. Их встретили Эштон с его девушкой, и они провели вместе потрясающий день – судя по инстаграму. Они побывали везде, куда мы с Ли хотели пойти. Сделали все, что планировали сделать и мы. Но самое худшее… я даже не особо завидовала. Даже не обиделась на Ли за этот день в Беркли. И я… не чувствовала, что что-то упустила. Мне следовало бы так себя ощущать. Разве я не планировала поступать туда практически всю свою жизнь? Так почему же я вдруг поняла, что Ли был единственной причиной, по которой я вообще хотела ехать в Беркли? Ной из кожи вон лез, чтобы меня подбодрить. Я так злилась на себя за то, что расстроилась, потому что подвела Ли и пропустила поездку в Беркли, что целый день не могла ни на чем сосредоточиться. Ной, правда, не особо возражал. И слава богу. Мы валялись на пляже, а потом, раз уж у нас был заказан столик, разоделись и отправились пробовать слишком дорогие и слишком маленькие порции блюд. Поход в ресторан заставил меня почувствовать себя такой взрослой… теперь я могла представить, как мы постоянно делаем нечто подобное в Гарварде. Вот мы живем в одной квартире. Вот готовим. Гуляем по городу, держась за руки, совсем как прошлой весной. Пьем кофе. Учимся. К концу ужина я уже более-менее собралась с мыслями. А когда мы вернулись домой, в голове совсем прояснилось. Мы провели вместе целый день, потому неудивительно, что даже до спальни не успели добраться – начали раздеваться у порога. – Давай хоть сейчас до кровати дойдем, – произнесла я после, когда мы с Ноем лежали в обнимку, и я лениво рисовала круги на его груди. – Пока никто не вернулся. – А они не приедут, – сказал он. – Ли сказал, что останется у Рейчел. А на завтра у них планы. И это значит… что никуда мы не пойдем. Он прикусил мочку моего уха. Мы так и заснули на неудобном диване под стареньким пледом. * * * Проснулась я с затекшей шеей. Локоть Ноя упирался мне в живот. Хлопнула входная дверь. Судя по звукам, кто-то пробрался на кухню. – Знаю, знаю, я сказала, что останусь с родителями, но они меня с ума сводят. Не могу больше. Каждую секунду, блин, спорят! «Я заберу свадебный фарфор!», «Вот и славно, эта фигня мне никогда не нравилась! Тогда мне достанутся накопленные мили», «Если б не я, ничего бы ты не накопил!» и «Аманда, скажи своей матери, что я заберу мили!», и «Аманда, скажи своему отцу, что может забирать свои мили, если перестанет спать с той девкой из винного клуба!», и «Аманда, скажи своей матери, что я с ней не сплю, и она никакая не девка». Клянусь господом богом, я их обоих убью, а потом заберу мили себе, и свадебный фарфор тоже, и все остальное, из-за чего они спорят. Посмотрим, как им это понравится. Я замерла. Ной начал ворочаться. Аманда с силой бахнула об стол кружкой, а потом достала коробку чая, которую Джун хранила в кухонном ящичке. – Эм, – произнесла я, потому что не знала, что и сказать. – Ох, не волнуйся, милая. – Аманда махнула рукой. – Я частенько заставала свою соседку с кучей народа. Не одновременно, конечно. Она всегда забывала повесить на дверную ручку носок. К тому же, я видела этого твоего придурка, когда тот бегал голым по футбольному полю. Проспорил. Так что подумаешь. – Эм, – повторила я. – Что тут происходит? – пробормотал Ной, попытавшись пошевелить рукой. – Ой, рука затекла. Он попробовал поднять вторую руку, убрал локоть с моего живота, провел рукой по лицу, а потом глянул в кухню. – Ох, спасибо тебе, господи. Я думал, это моя мама. – Неа, всего лишь я, – Аманда улыбнулась, помахала нам, а потом нахмурилась и продолжила грозно бахать всякими штуками. – Я бы не стала так к вам забегать, но вы ведь выдали мне ключ, а я уже на стенку лезу от этого развода. Так что буду забегать. Хотите кофе? Сделаю вам кофе. – Я думала, что вы планировали… типа, последний семейный отпуск? – Я вспомнила наш прошлый разговор о ее родителях. – Так оно и было, но потом все об этом забыли. Парочка придурков. – Эй, Аманда, не подашь одеяло? Она продолжила говорить: рассказала, как мама злится на измены отца, но теперь она тоже ему изменяет, и они друг друга стоят… но потом Аманда сжалилась над нами и подала-таки одеяло, повернулась к нам спиной и подарила нам немного личного пространства. Мы с Ноем, оба завернутые в одеяла, собрали раскиданную по комнате одежду. Похоже, Аманда не ждала сочувствия: ей просто нужно было выговориться. И она мне нравилась – но не настолько, чтобы тусоваться с ней в одеяле. Думаю, с этим лучше справится Ной. – Пойду приму душ, – сообщила я. – Все равно скоро на работу. – Блинчики будешь, Эль? Я приготовлю блинов. Ооо! Вафельница! Тогда сделаю вафли. – Как хочешь, – ответила я. – Я все съем. – А мне и того, и того, – попросил Ной. Она легонько стукнула его деревянной ложкой. – Будешь есть, что дают, красавчик. Так, в общем, они начали спорить о том, кому достанется винный клуб. Чертов винный клуб! Не их дочь, а винный клуб! Маман все равно хочет вырвать этот клуб себе, чтобы отцу больше негде было встречаться с той девкой. Хотя никакая она не девка, она у меня вожатой была и вообще довольная милая на самом деле. И… Я зашла в ванную – там Аманду слышно не было. Жаль ее. Очень. Мне бы и самой не помешало выговориться ей про Линду, но это может подождать. Вчера я рассказала обо всем Ною, и это помогло. Ненадолго. Когда я вернулась в кухню, они уже перешли с обсуждения родителей Аманды на обсуждение домика. – …и потому нет никакого смысла в уборке, потому что все вернется на круги своя, – говорил Ной. – Но не все покупатели готовы вкладывать сюда деньги. Некоторые хотят купить домик со всеми удобствами. Ну, то есть, если вообще хотят, потому что продолжают отменять встречи… – А откуда ты знаешь, что в этом домике строители заинтересованы? – спросила я, распустив мокрые волосы из пучка. – Мама сказала? – Ли сказал. – А он откуда знает? Ной одарил меня решительным взглядом. – Эль, ты ведь знаешь, я не задаю ему вопросов, ответы на которые не хочу услышать. – Правдоподобное отрицание. Я тоже так думаю. – Он поменял номер. – Аманда, похоже, слушала нас вполуха, занятая вафлями и фруктами. – На знаке у дома. Это его номер. – Какая часть «правдоподобного отрицания» тебе непонятна? – полушутливо рявкнул Ной. Он вздохнул и потер глаза. – Я должен был догадаться, что он что-нибудь такое провернет. – Вы хотите сказать, что даже не заметили? Он ведь твой лучший друг! И твой брат! Как вы это упустили? Мы с Ноем скорчили гримасы. – Потому что у него один и тот же номер уже лет семь? – сказала я. – Я бы ни за что не смогла назвать его по цифрам. Я и свой-то еле помню. Аманда покачала головой. – И что, вы думали, что маляр просто решил отменить запланированную встречу, а кровельщик забыл лестницу, и что все покупатели просто так передумали? И что, ничего не показалось вам подозрительным? Ни капельки? Да вы полные идиоты. – Правдоподобное отрицание, – повторила я. Но, выслушав сейчас Аманду… я не могла сказать, что так уж удивилась. Ли ведь с самого начала был против того, чтобы продавать пляжный домик. Чего-то такого от него и следовало ожидать. (К тому же, не то чтобы я часто бывала дома, чтобы это заметить.) – Думаете, стоит с ним поговорить? – спросил Ной. – Я этого делать не буду, – Аманда протянула мне мой завтрак. – Он мне нравится, но в свою проблему я превращать его не собираюсь. – Да уж, так он меня точно простит, – фыркнула я, скорбно посмотрев на свои вафли. – Вчера я пропустила поездку в Беркли, а теперь вы хотите, чтобы я попросила его перестать саботировать продажу пляжного домика? Нет уж. Он мне нравится, но в свою проблему я превращать его тоже не собираюсь. Это на тебе. – Ох, замечательно. То есть теперь ты решила сделать вид, что не часть нашей семьи? А как же «этот дом дорог мне так же, как и вам»? Я замахала вилкой. – Разбирайся сам, Ной. Он заворчал, но, наконец, выдавил: – Ладно. Блин. Будем надеяться, что мама об этом не узнает… Глава 27 Утром в День независимости атмосфера в пляжном домике накалилась. Ли я после поездки в Беркли не видела: он вернулся в воскресенье, когда я была на работе, и мы до самого вечера обходили друг друга по широкой дуге.