Почти. Рейчел, благослови ее Господь, пыталась хоть как-то разрядить обстановку. Старалась разговорить Ли, а когда у нее не получилось, обратилась к его родителям – с почти маниакальным энтузиазмом. Все, чтобы над столом не повисла тишина. А я все еще пыталась свыкнуться с услышанным. Продать пляжный домик? Я не думала, что они вообще могли рассматривать такой вариант. Это ведь был тот самый пляжный домик. Место, где мы проводили почти каждое лето своей жизни. С ним связаны одни из самых лучших моих воспоминаний. Там мы с Ли впервые научились плавать без нарукавников! Там меня ужалила медуза, когда мне было девять, и Ной на закорках тащил меня до дома. Там Ли впервые поцеловала девушка, спасательница-латиноамериканка из северной части штата, чье имя никто из нас так и не смог вспомнить. Я глянула на Ноя: тот с силой сжимал челюсти. Однажды он вдруг стал слишком крутым, чтобы продолжать с нами общаться, но пляжный домик оставался территорией, где все ощущалось как прежде, когда мы были детьми. Там Ной продолжал с нами тусить. Там мы впервые попробовали пиво: стащили из холодильника в День независимости, когда нам было по тринадцать. Тогда Ной начал зарабатывать репутацию плохого парня в школе, принялся нарушать правила, но пока еще включал нас в свои маленькие проказы. (На вечеринки тем же летом он нас с собой не таскал.) Они не могли просто продать этот дом. Не могли. В том месте было столько драгоценных воспоминаний! Этот дом был чем-то большим, чем просто куском земли, бунгало с облупляющейся краской и плохим фильтром. У меня зазвонил телефон. Меня затопило чувство вины – нужно было поставить на беззвучный режим! – но вместо того чтобы извиниться и затолкать телефон в сумочку, я извинилась и отошла от стола. – Нужно ответить. Сейчас вернусь. Я еле сдержалась, чтобы бегом не побежать от повисшей над столом напряженной атмосферы. Номер был незнакомый, но я все равно ответила. – Да? – Здравствуйте. Это мисс Эванс? – отрывисто спросили на том конце провода. – Э, да. Это я. – Мисс Эванс, это Донна Вашингтон из приемной комиссии Беркли. Вот черт. Черт, черт, черт! – Эм… Я сжала зубы. Свободная рука тоже потянулась к телефону – схватиться хоть за что-нибудь. Мне нужен был якорь. Я быстренько оглянулась. Так, вроде все сидят довольно далеко, значит, ничего не слышат… – Мы пытались связаться с вами несколько раз за прошедшие недели. У меня засосало под ложечкой. Неужели я сейчас выплюну весь этот дорогущий обед прямо здесь? Я сглотнула и произнесла: – Простите, я… Я была очень занята… Понимаете, выдача дипломов и все такое… Ого, Эль, браво. Отличный ответ. С такими отмазками легко представить, как ты смогла пройти в Беркли или Гарвард, ага. – Полагаю, вы уже об этом знаете, если получали мои сообщения и письма, но мы хотим уточнить насчет вашего решения о поступлении в Беркли этой осенью. – Что ж, я… я хотела бы узнать, можно ли… можно ли мне еще немного времени… По голосу Донны Вашингтон было понятно, что она не собирается выслушивать мои жалкие просьбы и вопросы. Ее тон стал еще резче. – Мы и так очень долго ждали ответа в вашем случае, мисс Эванс. У меня вспотели ладони. – Я… Я знаю, и я очень это ценю, но… прошу вас… я просто… Сегодня мне пришло письмо еще от одного университета, и мне нужно совсем чуть-чуть времени. Пожалуйста! – Мисс Эванс! – голос Донны Вашингтон на секунду вселил в меня настоящий ужас. – Вынуждена сообщить вам, что у вас есть время до понедельника. Если до того момента мы не услышим от вас ответа, то нам ничего не останется, кроме как отдать ваше место другому студенту. Похоже, она ждала от меня ответа. Я даже немного удивилась: я успела подумать, что она тут же бросит трубку. – Я понимаю, – тихо произнесла я. – Спасибо. Я так и стояла с телефоном в руке еще минуту после того, как в трубке послышались гудки. Дыхание никак не желало выравниваться, руки вспотели. Я вытерла их о джинсы. До понедельника. У меня оставалось три дня, считая сегодняшний. Всего пара дней на принятие настолько важного решения. Решения, которое может изменить всю мою жизнь. И еще нужно было признаться во всем Ли и Ною. Вот и ладушки. Вот и хорошо. Я со всем справлюсь. Подумаешь. …Может, монетку подбросить? Я оглянулась: за наш стол принесли десерты. Ли махал ложкой с мороженым, что-то яростно объясняя своим родителям – наверняка опять насчет пляжного домика. Рядом с ним кивал Ной, иногда вставляя пару слов, чтобы поддержать брата. Я сунула телефон в задний карман и вернулась к остальным. – Помоги-ка мне, Эль, – Ли прервал свою тираду, чтобы втянуть меня в разговор. – От Беркли до пляжного домика ведь не так уж и далеко. Даже штат один и тот же! Даже если мы найдем подработку на лето или типа того, то она тоже будет неподалеку. Мы все еще сможем поехать на пляж. Так, Эль? – Т-так. Где-то глубоко внутри кольнула совесть. Она чуть поутихла, когда я поняла, что перед Ли стоят два десерта и он с усердием уплетает оба. Наконец он подтолкнул клубничный поближе ко мне. – Кто тебе звонил? Что-то важное? – спросила меня Джун вместо того, чтобы продолжать спорить с Ли. – Да нет, это отец. Все в порядке. Нужно посидеть с Брэдом. – Мам, ты не можешь… – Ли, прошу тебя, – его отец вздохнул и потер переносицу. – Хватит спорить. Вы вроде бы говорили, что хотели съездить на выходные на пляж, так? Может, поедем все вместе и начнем разбирать вещи? Надо будет все разложить, вымыть дом… Лучше с таким не затягивать, так ведь? Рейчел, Эль, ваша помощь нам тоже бы пригодилась. Меня несколько зацепило, что меня так просто слепили с Рейчел в кучу. Словно я была только девушкой Ноя, а не членом семьи, и не проводила в пляжном домике целые сезоны. Словно они не говорили мне тысячу раз: «Этот дом такой же наш, как и твой, Эль!» Словно я не воспринимала его именно так всю свою жизнь. – Рада буду помочь! – прочирикала Рейчел таким голосом, словно понимала, что у нее и выбора-то нет. – О, я уж точно приеду, – меня понесло. Джун на мгновение прикрыла мою ладонь своей. – Лады, – рявкнул Ной. – Но знайте, – заявил Ли, – что мы этому ничуть не рады. Я нахмурилась и глянула на то, что осталось от моего мороженого. Да, и не только этому мы не рады. Телефон словно дыру в джинсах прожигал. Забудь ты про пляжный домик. Что мне делать с университетом? Я посмотрела на братьев Флинн: на Ли, который надулся и ворчал на Рейчел; выглядел он почти преданным; и на Ноя, который поймал мой взгляд и криво улыбнулся. Ли и Беркли или Гарвард и Ной? На выбор у меня оставалось всего три дня. Глава 4 После ресторана Ной отвез меня домой. В машине я молчала, погребенная под мыслями про пляжный домик и свою университетскую дилемму. Ной, к счастью, был слишком занят собственными обидами, чтобы заметить, что со мной что-то не так. Мне так сильно хотелось ему все рассказать! Но стоило ли? Смогла бы я так хладнокровно разбить сердце Ли? К тому же внутренний голос подсказывал мне, что стоит принять это решение самостоятельно, не обсуждая все с мальчишками. Особенно с Ноем. Если я решу-таки поступать в Гарвард, то это не из-за того, что там учится мой парень. И не потому, что позволила ему себя уговорить. Речь ведь шла об университете. Где бы он ни находился, через него я отыщу свою дорогу в будущее. Решу свою судьбу. Что бы я ни выбрала – Беркли или Гарвард, – я не могла делать этого только из-за парня.