– Мы сейчас гуляем… С другом. С тем самым, с Лялей, которому эта штука в принципе и нужна… Ляля принялся кивать, размахивать руками и корчить забавные рожицы. Тогда я снова от него отвернулась. – С другом, значит? – глухо отозвался Лев. – Ну ладно, подтягивайтесь. Забирайте. – Спасибо большое! – выдохнула я. – Минут через двадцать приедем. Мы с Лялей вышли на улицу. После отгремевшей грозы все вокруг дышало свежестью. На парковке у торгового центра разлилась огромная лужа. Дождь больше не шел, но из водосточных труб еще стекали струи воды. – Мы с тобой едем за этой шуткой… Ко Льву. – Серьезно? – откликнулся Ляля. – Я что, шутить о всякой ерунде буду? – Нет, серьезно, этого пижона зовут Лев? – не унимался Ляля. Теперь он обогнал меня и шел спиной вперед, засунув руки в карманы широких джинсов. – В лужу не наступи, – проворчала я. – Его зовут Лев? – Ну, Лев зовут, и что? – сердилась я. Почему-то было неприятно, что Ляля насмехается над Стаховичем. – Ему подходит имечко. Лев Арчибальд, блин. Или нет. Этот лев Алекс из «Мадагаскара», помнишь? Такой же самовлюбленный говнюк! – Ты просто его не знаешь! – выпалила я. – А ты, что ли, за пару занятий узнать успела? – насторожился Ляля. – Мы вообще-то три года в одном классе отучились, – буркнула я. – Поосторожнее, Симка, со всякими там Львами, – предупредил Ляля. – От таких смазливых физиономий добра не жди. – Да уж получше физиономия, чем у твоего Степы. Ляля разобиделся. До дома Стаховича мы доехали в полупустом автобусе, не проронив ни слова. Я, уставившись в окно на вымытый дождем город, снова думала о том, какие чувства испытываю этой весной. Уроки со Стаховичем определенно доставляли мне трепет и радость. И следующее наше занятие я ждала с нетерпением. Мне снова хотелось выучить все задания, чтобы Лев был приятно удивлен. А может, даже похвалил бы меня… Мне так не хватало в жизни человека, который говорил бы мне иногда, что я хоть в чем-то молодец… В салоне приглушенно играла инструментальная музыка. Из-за хмурых туч выглянуло солнце, и лужи на асфальте весело засверкали… А вдруг это все заблуждения? Выдумала себе симпатию к Стаховичу. Вдруг я сейчас увижу Льва, и ничего не екнет?.. Льва я заметила еще издалека. Он стоял у подъезда с незнакомым невысоким пареньком, который держал в руках коробку. Лев с улыбкой слушал своего приятеля. Одет был Стахович, как обычно, с иголочки. В рубашке с закатанными рукавами и в легких модных брюках. Будто и не сидел неделю на больничном. – Вон те два дятла, что ли? – отвлек меня от мыслей Ляля. – Перестань всех обзывать! – рассердилась я. – Тебе можно моих друзей деградантами называть, а мне твоих новоиспеченных нельзя? Так, что ли? Парни услышали голоса, обернулись и уставились в нашу сторону. Вот я встретилась взглядом с парой темно-карих глаз… И сердце все-таки екнуло. Лев Пока мой сосед Сема и друг Шац, Ляля, разговаривали по поводу металлоискателя, мы с Симой стояли в сторонке и периодически поглядывали в их сторону. Семе двадцать семь. Он с детства тяготел к истории и часто бывал у нас в гостях, желая послушать рассказы моего деда. Но после школы поступил на физтех и вскоре о своем увлечении позабыл. Раскопки – видимо, пережитки прошлого. Зажав сигарету в зубах, Сема быстро говорил: – Вещица не очень дорогая, но мощная. Всего кило весит. Легкий, компактный. Датчик небольшой, но чувствительный… – А какая глубина обнаружения и размер цели? – со знанием дела спрашивал Ляля. Прозвище у него, конечно, дурацкое. Когда я подошел к Симе чуть ближе, Ляля стал вполуха слушать Сему. То и дело косился в нашу сторону, будто в любой момент ожидал от меня подвоха. – Кажется, я не нравлюсь твоему другу, – сказал я, склонившись к уху Симы. Тут же почувствовал сладкий запах яблоневого цветения. Шац тут же встрепенулась: – Кому? Ляле-то? Неправда. Он вообще добродушный. Я снова покосился в сторону Ляли. На добродушного этот пацан в ту минуту точно не походил. Скорее, на самодовольного гопника. Какого друга я ожидал увидеть рядом с Симой? Почему-то в моем воображении мне представлялся парень, который выигрывал у меня по всем параметрам… А на самом деле сюда явился Ляля. Хотя в чем нам соревноваться? Подумал об этом и сам удивился, к чему мне вообще сравнивать себя с другом Шац. Но то, что я одержал победу в этой воображаемой дуэли, было приятно. – Ляля все равно полезет в квартиру, – негромко сказала Сима. – Зачем? – нахмурился я. – Дебильная идея. Я же нашел для вас металлодетектор. Сима лишь развела руками. – Одного мало будет. Ляля хочет команду из парней собрать для поездки. Его теперь не отговоришь. И мне придется с ним идти за этой штукой в квартиру Василия Владимировича. – А тебе это на фига? – Как это на фига? – обреченно отозвалась Сима. – Подстраховать. На шухере постоять. Вдруг из соседей кто выйдет… – Поверить не могу, что вы это серьезно, – сказал я. – Думаешь, мне все это нравится? – вздохнула Шац. – Ляля хотел взять с собой Степанова – а это такая бандитская ряха. С ним Лялю даже в подъезд не впустят. Уж лучше я. А Василий Владимирович, кстати, рядом с тобой живет. Вон в том доме. – Сима кивнула на белую высотку. – В третьем подъезде. Лялина мама полы у него моет два раза в неделю. У него тоже много книг. Мы с Лялей как-то заходили, помогали вещи переносить. И у Ляли дома ключи запасные лежат. Мне не нравилось, что Сима должна тащиться вместе с этим Лялей в чужую квартиру. Учитывая суперспособность Шац влипать в неприятности… Это все может закончиться не очень хорошо. – Может, твой Ляля все-таки сам справится? А еще лучше: обойдется одним металлоискателем и не будет втягивать тебя во всякую фигню? Сима подняла на меня золотистые глаза. В ее взгляде читалось удивление. – Ты что, Стахович, беспокоишься обо мне? – Мне просто все это не нравится, – честно ответил я. – Слушай, я понимаю, как все это звучит, но не могу его отговорить. Я пробовала! Если уж он что-то втемяшил себе в голову… И бросить тоже не могу. Ляля – мой друг. – Ты знаешь, что друзей, в отличие от родителей, выбирают. И необязательно потакать их идиотским идеям. Сима хотела что-то мне ответить, но тут к нам подошел этот самый Ляля и, взглянув на меня исподлобья, сказал Шац: – Нам пора. А затем, склонившись, шепнул ей на ухо: – Сегодня в девять тогда пойдем к Владимировичу. У меня мамка как раз уехала к тетке на выходные, я у себя эти фиговины понадежнее спрячу, пока ее нет. Ляля потряс коробкой. Затем снова настороженно взглянул на меня, но я тут же сделал вид, что не заинтересован в их разговоре. – Спасибо тебе, Лев, – сказала Сима. – И вам, Сема, большое спасибо. Мы вернем деньги за аренду. Они так уверены, что разыщут что-то стоящее? Наивные. – Да не за что, – махнул рукой Сема. – Развлекайтесь. Может, вам больше повезет, чем мне. Когда Сима со своим дружком скрылась за углом дома, Сема подошел ко мне. – Вряд ли они что-то ценное отыщут. – С ними какой-то прошаренный чувак будет. Который наверняка и связи с коллекционерами имеет. – Я прошлой осенью тоже медали попытался искать. На свою голову. Забрел как-то на военный полигон, а там танковые учения. Меня чуть не подстрелили. С тех пор, кстати, и забросил это хобби. У меня это… фобия. Теперь мне эта история не нравилась еще больше. Дома я чуть не умер со скуки. Аксинья была на вечерних занятиях, и мы целый день не списывались. Лиля умотала куда-то из дома под предлогом «помочь подруге с уроками». Мама только притворно покачала головой: какие же у нее все-таки дети… Настоящие альтруисты. Ближнему своему помогают без всякой корысти. И наказала Лиле быть дома в десять. Я же маялся, не зная, чем себя занять. Простуда давно отступила, и сидеть в четырех стенах было уже мучительно. Марвин пропадал целыми днями с новой подружкой и на связь тоже не выходил. Я порубился в приставку, выучил уроки на завтра, а когда вечером стрелка часов подползала к девяти, все-таки вышел в коридор и накинул легкую куртку. – Куда? – тут же налетела мать, словно надзиратель. – Прогуляюсь немного. Подышу свежим воздухом перед сном. – С кем? – Один.