– Агги… – прошептала Софи, с ужасом наблюдая за тем, как кобры начинают раздувать свои покрытые красно-оранжевыми узорами капюшоны. Она отступила на шаг назад, вместе с ней попятилась и Агата, но кобры все приближались, поблескивая жуткими клыками. – Агата… Кобры разделились – каждая из них нацелилась теперь на «свою» жертву – и поползли еще быстрее. – Агата! Кобры приготовились к броску, широко раскрыли пасти… Агата схватила Софи за руку и, выскочив с ней за дверь, через которую они вошли в пещеру, захлопнула ее за собой. И буквально тут же со стороны пещеры в нее тяжело ударились два змеиных тела. Смахнув пот со лба, Агата приоткрыла крохотную щелку и крикнула своим висящим на сосульках товарищам: – А где бобер? – Удрал, гад ползучий, – отозвалась Эстер. – Правда, я успела ухватить его за шею ногами и заставить признаться, что какой-то тип в зеленой маске заплатил ему за наше убийство. Бобер сказал, что понятия не имеет, кто это, а потом выскользнул и сбежал. Да, еще он сказал, что им всем заплатили за нападения. – Кому это «всем»? – спросила Софи. – Тем, кто мешает нашим друзьям выполнять их задания и нападает на королевства, – ответила Эстер. – А заварил все это Змей. Набрал армию наемников и платит им за то, чтобы они в Лесах сеяли панику. И теперь можно забыть о том, что мы потратили целых три года, пытаясь удерживать баланс между Добром и Злом. В Лесах расплодилось множество мерзавцев, не имеющих никакого понятия о преданности и чести. Ты вот считаешь, что Арик плохим был. В конце концов у него на то была причина. А этот сброд продается… Слова Эстер перебил стук копыт. Все, кто был в пещере, повернули головы к отверстию в ней. Туда же смотрела и Софи в свою щелку в двери. Вскоре мимо пещеры пронесся бобер верхом на сером в яблоках коне. Он проскакал вдоль берега озера и скрылся из виду. – Вот мы и выяснили хотя бы, кто коня яблоками кормил, – рассудительно заметила Дот. – Ой, я сейчас сорвусь, не могу больше держаться! – взвыла Анадиль. Эстер повернулась к своей подруге, соскальзывающей с подтаявшей сосульки. Три крысы Анадиль в ужасе пищали, высунувшись из ее кармана. – Дот! – крикнула Эстер. – Преврати эту сосульку в шоколад, она станет не такой скользкой! – Во-первых, шоколадная сосулька растает еще быстрее, чем обыкновенная, а во-вторых, здесь магия не действует! – сердито откликнулась Дот. – Я падаю! – беспомощно выдохнула Анадиль. Агата, не раздумывая, толкнула дверь, чтобы рвануться вперед, в пещеру, но Софи в последний момент втащила ее назад: – Тебя же убьют, сумасшедшая! – Кто убивает змей в сказках?! – взвыла Агата, в бешенстве пиная каменную стену носком своего башмака. – Принц. Прекрасный и с острым мечом, – немедленно ответила Софи. – КТО МОЖЕТ УБИТЬ ЗМЕЙ? – крикнула Агата, обращаясь к своим товарищам в пещере. – Лев! – откликнулась Дот. – Ты сама об этом говорила, когда вспоминала сказку «Лев и Змей»! – Здесь нет никаких львов, – проворчал Богден, судорожно обнимая сосульку, на которой они висели вдвоем с Уильямом. – А как насчет котов? – спросила Агата. – Мой Потрошитель просто ненавидит змей! – Котов здесь тоже нет, – холодно заметил Богден. – Демоны! – воскликнул Хорт. – Помнится, как-то раз в Кровавом ручье мы… – Магия здесь не действует, – Богден кивком головы указал на неподвижную татуировку Эстер. – Вместо того чтобы перечислять, чего здесь нет и что не действует, скажите лучше, что действует! – крикнула через дверь Софи. – Да каждый первоклашка знает, что убивает змей во всех волшебных сказках. Точнее, кто! – взорвалась Николь, не в силах больше молчать. Все повернули головы и уставились на нее. – Ну и кто же?! – взвыла Софи. – МАНГУСТЫ, ради всего святого! – воскликнула Николь. – В конце сказки змею всегда убивает мангуст. Вы что, не читали ни «Рикки-Тикки-Тави», ни «Индира и мангуст», ни «Сказку о Панчатантре»? Неужели вы ничего не знаете, кроме «Белоснежки», «Рапунцель» да еще пары историй про кисейных принцесс-блондинок?! – Мангуста тоже нет, – сварливо заметил Богден. – Погодите, как это нет?! – воскликнула Агата, оборачиваясь к Софи. – Есть мангуст! Где он? – На борту «Игрэйны», где же еще! Приводит в порядок мой будуар. Он после шторма весь провонял рыбой, – ответила Софи. Вся команда дружно застонала. – Значит, у нас ничего нет, ни оружия, ни мангуста, ни плана, – сказала Агата. – И что же мы будем делать? – Привет, мои ласточки-синички! – раздался музыкальный нежный голосок. Агата и Софи дружно прильнули к дверной щелке и увидели голограмму смуглого лица принцессы Умы, которое плыло в воздухе над полом пещеры. – Профессор Доуви просила меня передать вам, что она немного задержится, – сказала Ума, а за ее спиной постепенно проявился кабинет декана, как всегда беспорядочно заваленный бумагами. – Она сейчас разбирается с командой мальчишек-никогдашников, пытавшихся скормить стимфам профессора Мэнли. Я сама только-только вернулась в школу, мне пришлось пропустить первые две недели занятий, потому что… Ну, это сугубо личное. Но теперь я здесь, и… Эй, а почему вы все такие мрачные? И почему висите на каких-то фонарях? И что там у вас разлито под ногами? Лакрица, что ли? Ой, да сколько ее! Простите, мне довольно плохо видно… Этот хрустальный шар такой древний… – лицо Умы отъехало назад, перевернулось вверх ногами и задрожало. – Иногда, если как следует его встряхнуть… За спиной Умы появилось лицо профессора Доуви. Она явно запыхалась, а ее вечно непричесанные волосы растрепались сильнее обычного и торчали во все стороны. – Да это же змеи! – воскликнула Доуви, взглянув через плечо Умы. – А дети висят не на фонарях, а на… Господи боже! Ума, поговори с рептилиями! Заставь их уснуть, что ли… или еще что-нибудь! – Принцессы не говорят по-змеиному, Кларисса, – надулась Ума, накручивая на палец свой черный локон. – Но зато я разговариваю на языке очень многих других животных, включая… – Не читай мне свою анкету, Ума, я ее и так знаю! А теперь подвинься, пожалуйста, в сторонку! – озабоченно заторопилась профессор Доуви, хватая со своей книжной полки сборник заклинаний. – Здесь наверняка должно быть усыпляющее заклинание для змей… А Ума внезапно громко заплакала. Подобные сцены – единственное, что им обеим ужасно не нравилось в милой, в общем-то, принцессе. – Я не могу этого вынести! – орала Дот, съехавшая на своей сосульке так низко, что ее внушительный зад висел всего в нескольких сантиметрах от пола. А значит, и от аспидов. – Торопитесь, профессор! – крикнула сквозь щелку в двери Агата. – Что ты сказала, Агата? – переспросила Доуви, прикладывая ладонь к уху. – Я плохо тебя слышу! Ума, тише! Но Ума и не думала останавливаться – напротив, она начала завывать громче прежнего. – Он уже до моих штанов добрался! – взвизгнула Дот, когда поднявший голову аспид не торопясь, со вкусом вонзил свои клыки в ее брюки. – БЫСТРЕЕ, ПРОФЕССОР! – отчаянно выкрикнула Софи. – Ума, я ни одного слова разобрать не могу! – рассердилась Доуви. – Если ты немедленно не прекратишь этот крик… – Крик? – обиделась Ума. – Но я не кричу. Я зову друга. На помощь. – Друга! – вспыхнула Доуви. – На наших глазах погибают студенты, а она, видите ли, друга зовет! Но тут позади шара с изображением Доуви появились и заглянули в отверстие пещеры маленькие, узенькие, покрытые гладкой шерстью мордочки. Много мордочек. Один зверек – поседевший и, очевидно, самый старший из них, окинул взглядом пещеру и пропищал: – Я Хардип. Друг Умы. – Я Моти-Лал. Подруга Умы. – Ганешанатан. Друг Умы. – Пушпа. Подруга Умы. – Рамануджан. Друг Умы. – Гутлу. Друг Умы. – Сантанам. Друг Умы. Последним представился черный как ночь зверек. – Бубешвар. Друг Умы, – сказал он, сверкнув белыми острыми зубками. Принцесса Ума улыбнулась сквозь хрустальный шар и сказала: – А теперь лучше закройте глаза. Сейчас здесь будет немного грязновато. Змеи заволновались и испуганно зашипели… Восемь мангустов словно восемь маленьких ураганов ворвались в пещеру, причем с таким громким визгом, что члены экипажа «Игрэйны» прикрыли не только глаза, но и уши.