Ну вот по ней и спускались, стало быть. Глубже. Ниже. Каменная кладка становилась более грубой. Потом и вовсе кладка исчезла, остался лишь камень, темно-серый с красными жилками, будто сосудами кровеносными прорезанный. Ступени кривоватые, и я поневоле останавливаюсь. Впереди темнота. А светящиеся камни, что медленно разгорались, помогали слабо. В какой-то момент я словно потерялась где-то, хотя, конечно, лестница одна и как тут потеряешься. Но… Стало жутко. До дрожи. И спина зачесалась, готовая выпустить алые крылья. Я заставила себя сделать глубокий вдох. Успокоиться. Надо просто успокоиться. Это… это лишь подземелье. Замковое. Замок ведь огромный, следовательно, и подземелье должно быть таким. Нормально ведь огромному замку и подземелья иметь соответствующие. Ричард подал руку. И подвинулся. – Это место всегда угнетало, – сказал он тихо. Но темнота услышала и отозвалась протяжным вздохом. – Я поэтому и предпочитаю другой путь. – А есть? Мои пальцы дрожали. И хвост дрожал. – Есть. С той стороны замка. Дорога проложена. Скалы. Так какого лешего мы тут страдаем в зловещих потемках? Я поглядела на Ричарда, пытаясь взглядом донести всю глубину моего негодования, но он лишь усмехнулся. – С ней тоже не все так просто. Она заклята. И ты по ней не пройдешь. Вот ведь… печаль печальная. – Уже недалеко. Сказал и не соврал. И вправду недалеко было. Лестница сделала еще один ленивый поворот и мы оказались перед кружевной решеткой. Стоило Ричарду коснуться её, и по обе стороны решетки вспыхнул свет. Да и там, дальше, камни разгорались. А решетка отворилась, причем совершенно беззвучно. – Здесь останетесь, – сказал Ричард легионерам. И те сделали шаг назад. А он отступил, пропуская меня. – Та дорога… не знаю, кто её создал, но случилось это очень давно. Задолго до катастрофы. Её и нашли-то случайно. Мой предок… один из. Уже и не помню, кто именно. Далеко не все оставляли записи. Он взял меня за руку. А я вздохнула с немалым облегчением. Как-то вот так спокойнее, когда тебя держат. – Главное, что на эту дорогу не могут ступить ни люди, ни легионеры, ни даже Командор. Люди её просто не видят. Легионеры видят, но подойти не способны, как, полагаю, и любая нежить. А вот мы… вела она к пещере. Пустой. – Уверен? – Я уже ни в чем не уверен. Но в этой пещере решили устроить родовую усыпальницу. И вправду, с чего пропадать такой замечательной пещере, к которой подойти можно лишь по зачарованной дороге. Я прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. И вошла-таки. Что сказать… пещера. Не то, чтобы в прошлой мне так уж часто доводилось в пещерах бывать. Нет. Но вот… ожидала я чего-то этакого. Ну, впечатляющего. А тут… пещера. Тот же серый, в красную прожилку камень. Неровные стены и потолок такой же неровный. С него то тут, то там свисают острые каменные клыки. В стены вмурованы подставки. А на них камни лежат. Светящиеся. И света хватает, чтобы разглядеть не только стены с потолком, но и каменные прямоугольники, что выстроились в несколько рядов. – Это мой прапрапрапрадед, – сказал Ричард, подводя к каменному помосту, на котором лежал мертвец. Я вздрогнула. Выглядел мертвец… Рыцарь. В темном доспехе, который за годы успел покрыться то ли пылью, то ли вовсе коркой. И оттого казался он серым. – Их всех… – Его супруга, – он указал на фигуру, прикрытую некогда белым саваном, но ныне и тот окаменел. – Она погибла, защищая замок во время прорыва. Она была магом… сильным магом. И сумела удержать тварей до прихода сыновей. Следующий помост. Снова камень и фигура в доспехе. И еще одна. И… сколько же их? – Это… не похоже на обычную усыпальницу, – сказала я, когда сумела заговорить. – Согласен. Но… сперва тела сжигали. Так надежнее. Все-таки в нашей крови слишком много тьмы, чтобы просто хоронить. Потом… в горах не так много дров, а в долину ходить было небезопасно. И тратить с трудом добытые дрова на покойников, когда они нужны живым… я поняла. И кивнула. Осторожно сжала пальцы Ричарда. – В этой пещере мертвое остается мертвым. Не спрашивай, как это удалось выяснить. Просто… оставили запись. Вот и… Возник вариант. Альтернативный. И честно говоря, неплохой, если уж на то пошло. – Что до саркофагов, то кому их было делать? Да и как… прапрапра… первого там, его хоронила жена. Она была магом. Вот и подняла камень. Для него. И для себя. Потом уж её старший сын тоже… так и пошло. Позже, когда сил стало меньше, появились уже камнетесы. И другой путь. То есть, лестницу создали уже потом? Я промолчала. – Но привычка осталась. Мужчин хоронят в доспехах. Женщин – в саване. И… это может быть неприятно, но мне нужно взглянуть на неё. – Я с тобой, – я сглотнула. И была трусливая мыслишка отступиться. В конце концов, я ведь… я ведь мертвецов не то, чтобы боюсь, но… но столько лет прошло. Что осталось от той женщины? Белый саван, который соскользнул, стоило протянуть руку, будто та, что скрывалась под ним, только того и ждала. Я стиснула руку Ричарда. Дыхание… Пахло цветами. Незнакомый аромат, но тяжелый, душный. И… и разве так должен выглядеть мертвец, которому несколько сотен лет? – Это… это вообще нормально? – тихо спросила я Ричарда. А тот оглянулся и ответил: – Нет. Девушка была… была прекрасна. Нет, Ричард видел рисунки, но те и в малой толике не отражали всей удивительной красоты Анны. Анна. И табличка имеется, простая, медная. На ней лишь имя, вычерченное нервною рукой. И потому буквы клонятся друг к другу, и кажется, что еще немного и они вовсе смешаются. Анна.