– Верно. Долгие годы я преподавал в университете. Среди этих книг, – он обвел взглядом полки, – есть и мои скромные труды. Всю жизнь я считал себя атеистом, реалистом и прагматиком, но, когда мне было пятьдесят четыре, случилось кое-что… Когда-нибудь, возможно, я расскажу вам, но сейчас не время. Так вот, когда это произошло, я стал изучать область знаний, которой прежде не увлекался. История культуры, теология, богословие, особенности вероучений разных народов, даже парапсихология, которая считается псевдонаукой. Выйдя на пенсию, я посвятил этому все свое время, заслужил кое-какую репутацию. Я не даю объявлений, не афиширую род занятий, но желающие находят меня, обращаются за консультацией и помощью – как это сделал и Анатолий Петрович. – Семен Ефремович помолчал. – Я провел для него кое-какие исследования. Это был тот редкий случай, когда человек обратился не с научной или коммерческой целью, а ради спасения жизни. Правда, ему самому это не только не помогло, но даже ускорило его кончину. Вы знали, что у Анатолия Петровича был быстро прогрессирующий рак? Миша вспомнил, что Белкин с каждой их новой встречей выглядел все хуже. – Нет, не знал. – Однако умер он, как вы понимаете не от болезни. Мортус Улторем почувствовала исходящую от него угрозу и убила. – Почему она не сделала этого раньше? Старик вздохнул, весь как-то сник. Морщины на лице стали глубже и обозначились четче. – Между ними всегда была связь: прежде Тася любила его, как брата, потом вынудила стать убийцей и сломала ему жизнь. Думаю, этому существу нравилось мучить его, при этом подпитываясь от бедняги: Анатолий Петрович в последние годы жил с постоянным чувством вины, непонимания, страха. Он искал ответы и не находил, потому был безопасен и даже полезен Мортус Улторем. Но обратившись ко мне, получив поддержку в вашем лице… – Семен Ефремович не закончил фразу, но все и так было ясно. Повисла пауза, которую заполнял лишь усиливающийся грохот дождя. Вдалеке прогремело, и Миша подумал, что синоптики нашаманили-таки грозу. – Вы спросили, не отрицает ли наука безумные вещи, о которых я говорил? Конечно, традиционная наука их игнорирует. Плюет с высоты своего материализма и косности. Но я скажу вам так: только сомневаясь в чем-либо, только задавая вопросы и не боясь получить нестандартные ответы, только прямо глядя в лицо обстоятельствам и не пытаясь прикрыть их шелухой привычного мировоззрения, можно двигаться вперед, развиваться. Квантовая физика тоже кажется нереальной, но она дает объяснения тем вещам, которые долгое время считались необъяснимыми. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – написал однажды Шекспир. Вдумайтесь в это, Михаил. Глава десятая Когда Миша вышел от Семена Ефремовича, на часах была уже половина шестого. Ливень закончился, но мелкий дождик продолжал моросить. Водяная пыль висела в воздухе, мокрый асфальт был в пятнах луж, а стоящие во дворе машины казались побывавшими в автомойке. Лавка возле подъезда была влажной, но на ней уже примостилась старушка. Постелив на скамью полиэтиленовый пакет, чтобы не замочить одежду, она зорко следила за редкими прохожими. Миша удостоился внимательного взгляда, поздоровался и получил в ответ короткий величественный кивок. Впрочем, едва потеряв бабку из виду, Миша забыл о ее существовании: его занимали куда более важные вещи. – То, что на теле Ильи появились следы истязаний, дурной знак, – сказал Семен Ефремович. – Сегодня или завтра, в крайнем случае, через день Мортус Улторем убьет его, в этом у меня нет никаких сомнений. Он, конечно, молод, а значит, сил и энергии, в том числе сексуальной, у него больше, поэтому она оставляет его в живых на более долгий срок. Но то, что он постоянно хочет спать, испытывает сильнейшую апатию и ничего не ест, говорит о том, что силы его на исходе. К тому же она знает: вы собираетесь ее остановить, так что я не стал бы ждать завтрашнего дня. Действовать нужно сегодня же. Действовать… Илья сел за руль и, пока двигатель прогревался, смотрел перед собой и вспоминал слова Семена Ефремовича. Когда он спросил старика, что надо делать, то (очевидно, под влиянием фильмов ужасов и романов в стиле хоррор) подумал, что сейчас его посвятят в детали мудреного ритуала с вычерчиванием экзотических знаков, окроплением святой водой и заговорами на древних мертвых языках. Однако услышал совсем другое. И, в некотором смысле, лучше бы это были детали экзотического ритуала. – Ваша задача – не оставлять Илью одного. Мортус Улторем явится с приходом ночи, и вы должны быть с ним. Конечно, для вас это тоже опасно. А самое главное, вы не можете быть один, – сказал Семен Ефремович. Мортус Улторем обладает умением воздействовать на мужчин, а вот против женщин в этом смысле бессильна. Они видят ее такой, какова она есть, очаровать их это существо не способно. Поэтому только с помощью женщины Миша сможет прогнать Мортус Улторем – вот что говорил старик. И кого же позвать на помощь? Кто поверит тому, что расскажет Миша, и согласится рискнуть? Единственная, кто приходила на ум, – Леля. Но может ли, имеет ли он право просить о таком девушку, которая… «Которая что?» Миша не успел ответить себе на этот вопрос, как услышал телефонный звонок. Вытащил сотовый и не поверил своим глазам: Леля. Он думал о ней, и она словно почувствовала это. «Сказать или нет?» – Привет, – поздоровалась Леля и, услышав ответ, спросила: – Что с голосом? Ты как будто вот-вот расплачешься. – Есть кое-какие проблемы, – суховато ответил он. Девушка подождала, не скажет ли Миша еще чего-то, а потом проговорила: – Угадай, кого я видела сегодня. – Илью, – не успев задуматься, брякнул он. – Угадал, – Леля, кажется, не удивилась его прозорливости. – Я была в центре, мы с подругой на ее машине ехали из… это не важно. В общем, мы стояли на перекрестке, а Илья переходил дорогу. – Вы поговорили о чем-то? – Он меня даже не заметил. – Леля говорила легко, но за показной беззаботностью тона чувствовалось беспокойство. – Илья выглядел так, что я поверила в вампиров. – Что? – Миша нервно хохотнул. Тему вампиров они с Семеном Ефремовичем сегодня уже обсуждали, и то, что об этом упомянула Леля, было необычно. – Почему? – Он был слишком бледный и… не знаю, как будто и солнце, и уличный шум, и вообще весь мир действовали ему на нервы. Но главное даже не в этом, а… – Девушка замялась. – Не знаю, как объяснить. Может, ты посмеешься или посчитаешь меня чокнутой. – Теперь в голосе зазвучал вызов. – Иногда я чувствую некоторые вещи, вижу что-то вроде ауры. Я не экстрасенс или ясновидящая, ничего такого. Но, например, когда человек тяжело болеет или наркотики принимает, я могу это увидеть. – И что такого с Илюхой? По-твоему, он болен? Леля не услышала в вопросе насмешки и ответила уже более спокойно, спрятав иголки: – В прошлый раз, на даче, я так и подумала. А сегодня… Понимаешь, ауры будто вовсе не было. Я много читала на эту тему и не понимаю, как это возможно! Илья как будто… Даже не знаю, как сказать. Как будто мертвец. Когда человек умирает, аура гаснет, и вот у него погасла. У Миши по спине пробежал холодок. «Нужно все сделать сегодня, иначе опоздаем». – Послушай… – начал он. – С ним творится что-то нехорошее! И мне на ум приходит Настя, не знаю, с какой стати! Выговорив это, Леля умолкла, ожидая, что скажет Миша. – Правильно приходит, – сказал он. Получив столь неожиданное подтверждение всему тому, что узнал за последние сутки, Михаил почувствовал облегчение. Ему перестало казаться, что все происходящее – глупый розыгрыш, и что один из его участников скоро выскочит, как черт из табакерки, с криком: «Ага! Попался, простофиля! Обманули дурака на четыре кулака!» Да и с выбором помощницы вопрос решился сам собой. – Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила Леля. – Нужно поговорить. Прямо сейчас. Она согласилась сразу же, будто только этого и ждала. Миша заехал за ней и, заруливая во двор, увидел, что Леля, как и в тот раз, когда они ездили на дачу, стоит у подъезда. Не успел он притормозить, как она подбежала к машине, открыла дверцу и уселась рядом. Леля была в темных брючках и ярко-синем свитере, который подчеркивал необычный цвет глаз и очень ей шел. Она выглядела юной, милой и такой красивой, что Мише немедленно захотелось ее поцеловать. Он уже подумал наклониться к ней, но на него вновь напала робость, словно не было между ними ничего, что могло бы дать ему повод так поступить и не получить по морде. – Рассказывай, – потребовала Леля, и Миша, выкинув из головы мысли о поцелуе, рассказал обо всем, что знал сам. Леля умела слушать: не перебивала, не встревала с замечаниями, не задавала дурацких вопросов, не выказывала скептицизма. Поэтому весь рассказ занял не больше двадцати минут, в течение которых они сидели в машине. – Значит, если мы сегодня что-то не предпримем, Илья погибнет, – резюмировала Леля. – Не зря я не увидела у него ауры. Но что именно нам нужно сделать? – Семен Ефремович сказал, что перерыл все источники, где упоминается об этом существе, но вразумительного ответа не нашел. Единственное, что сказано, надо соблюсти одновременно два условия: вынудить Мортус Улторем увидеть свой истинный облик, потому что это ее испугает, а жертву заставить увидеть не пленительную деву, а жуткое чудовище. Тогда тварь уберется туда, откуда вылезла. – Илья от нее без ума. Заставить влюбленного открыть глаза трудно. – Но только это ослабит Мортус Улторем, перекроет канал, по которому энергия Ильи переходит к ней. И тогда он сможет прогнать ее. – Каким образом? – Не представляю, и Семен Ефремович тоже не знает. Возможно, просто отказавшись от нее. Потому-то это может сделать только жертва, то есть Илья! Если он откажется от Мортус Улторем, цикл прервется. Не будет третьей жертвы – и она уйдет, не набрав нужной силы, и больше не сможет вернуться. – А она не может перекинуться на кого-то еще? – Похоже, нет. Время ее на исходе, она же появляется в строго отведенные сроки: каждые три года в течение трех месяцев. Сейчас конец мая, третий месяц на исходе. Семен Ефремович говорил, что соблюдение всяческих условностей строго обязательно для потусторонних существ. Они не могут менять условия по своему хотению. На город постепенно опускались сумерки, и это было особенно заметно в хмурый дождливый день. Скоро стемнеет, «Настя» явится к Илье, и им тоже нужно прийти туда, только вот все еще не ясно, что делать дальше. – Хорошо, допустим, мы застали ее у Ильи. Что значит «увидеть свой истинный облик»? К зеркалу, что ли, подвести? – Я тоже так сначала подумал, – отозвался Илья. – Но сунуть ей зеркало под нос – это слишком просто. Семен Ефремович считает, что «истинный» означает «первозданный», то есть… – Тот облик, который был у сестры Белкина до обращения! – закончила Леля. – Похоже на то. Семен Ефремович говорит, что, став этим чудовищем, Тася забыла саму себя, но память все еще живет где-то в глубине ее существа, и воспоминания можно вытащить на поверхность. Потому так опасно было бы для «Насти», если бы Белкин объединился с кем-то, чтобы остановить ее. Кто, как не он, мог заставить Тасю вспомнить о прошлом? – Но Белкина нет. А как мы можем это сделать, если понятия не имеем, какой была Тася?