Илью и идущую рядом с ним девушку Михаил заметил издалека. Они шли по аллее, взявшись за руки. На Насте было длинное платье-сарафан не то белого, не то голубого цвета. Худые руки, впалые скулы, длинные темные волосы. В ее внешности не было ничего выдающегося, сногсшибательного, от чего можно потерять голову, и Миша спросил себя, чем столь заурядная девица могла до такой степени увлечь Илью. – Сто лет не виделись, – неуклюже сказал Миша, пожимая ему руку. Было странно говорить так официально с лучшим другом, но между ними словно выросла преграда. Что-то холодное окутывало Илью, сквозило в его тоне, даже руки у него были ледяные и слегка влажные. Миша познакомил его с Лелей. Илья кивнул, улыбнулся дежурной улыбкой и отвел взгляд. – Миша мне говорил, вы с детства дружите. Илья пробормотал нечто утвердительное. Леля протянула Насте руку. – Привет! Я Леля. Та посмотрела на протянутую ладонь, потом перевела взгляд на Лелино лицо и проговорила, почти не разжимая губ: – Настя. Илья не сводил с нее взгляда – и какой это был взгляд! В нем не было нежности и восхищения, а только неутолимая жажда. Так голодный человек смотрит на тарелку с едой. Или алкоголик на рюмку водку. Или игроман на двери казино. Он выглядел измотанным, усталым; движения были нервными и суетливыми, точно он торопился и постоянно боялся не успеть; глаза горели лихорадочным блеском. Илья поминутно облизывал сухие губы и беспрестанно поправлял очки. – Мы уже вас и не ждали, – сказал Миша, просто чтобы не молчать. Илья сбивчиво и путанно отвечал, думая, кажется, совсем о другом. Леля взялась играть роль гостеприимной хозяйки и пригласила всех перекусить. Они пошли к столам, а другие люди шли им навстречу по направлению к выходу. Все было несуразно, бестолково, и Миша чувствовал растущее беспокойство, для которого, в общем-то, не было причин. Возле столов никого не оказалось, но площадка была ярко освещена, и в этом освещении желтоватая бледность Ильи бросалась в глаза еще сильнее. – С тобой все нормально? – вполголоса спросил Михаил. – А что, не похоже? – Илья нервно дернул плечом. – Не очень. – Спал плохо. Они подошли к одному из столов, на котором стояли закуски и фрукты. – Кто что пьет? – громко и преувеличенно бодро спросила Леля, желая разрядить обстановку, потому что напряжение висело в воздухе грозовым облаком. Миша посмотрел на Лелю, но она не ответила на его взгляд – смотрела на Илью, и при этом казалась сконфуженной, немного неловкой. Такой Миша ее еще не видел и подумал, сколько всего таится в этой девушке. Волшебная шкатулка, а не Леля. Все молчали, и Миша взял инициативу в свои руки: разлил по бокалам вино, схватив первую попавшуюся бутылку. Столик был небольшой, и все они стояли близко друг к другу. Миша оказался напротив Насти, лицом к лицу, и, поднимая бокал, задержал на ней взгляд. Слегка размытые, чуточку неопределенные черты были тонкими, даже изысканными. Глаза казались бездонными, их глубина завораживала. Удивительное лицо, подумалось Мише: если наложить умелый макияж, Настя стала бы потрясающе красива, но и сейчас, без тени косметики, она была хороша настолько, что у Миши перехватило дыхание. В этой девушке было что-то неземное, манящее, и он не понимал, почему поначалу она показалась ему простоватой и неприметной. Настя напоминала фею – эфемерное создание, готовое воспарить над грешной землей, и Миша все смотрел и смотрел на нее, и мог бы смотреть вечно, но Илья окликнул его, вынудив отвести взгляд. «Стою и пялюсь, как дурак», – запоздало сообразил Миша. Запасть на девушку лучшего друга? Что за бред! Такого просто не могло случиться между ним и Ильей! Миша тряхнул головой, отгоняя непрошенный морок, и наткнулся на взгляд Ильи. Тот, несомненно, заметил, что Миша не мог оторваться от Насти: они знали друг друга, как облупленные. Глаза Ильи подернулись злобой – ясная, холодная, она искрилась, как снег на солнце в морозный день. – Настя, Илья, хотите, я покажу вам сад? – невпопад спросила Леля. – Нам пора, – голос Насти прошелестел, как легкий ветерок в вершинах деревьев. – Правда, Илюша? От этого «Илюша» в груди Миши зашевелилось недоброе чувство. «Я ревную?» – смятенно подумал он, постаравшись отбросить эту мысль. Миша широко улыбнулся, заговорил, сам не вникая в смысл собственных слов, стараясь скрыть за ними растерянность. Пока шли обратно к воротам, его не покидало чувство нереальности происходящего. Это как будто был не он, и рядом шел не Илья, а девушки были кем-то вроде персонажей из фильма. Время от времени Настя смотрела на Мишу, и тогда ему хотелось, чтобы Илья и Леля очутились где-нибудь на другом конце земного шара. Они распрощались, и Илья с Настей скрылись за воротами. Темнота проглотила их, как жаба – мотыльков. Миша стоял, не двигаясь с места. Все тело зудело, покалывало, как будто в грудь, плечи, руки втыкали крошечные булавки. Он взмок, словно ему поставили горячий укол, лицо пылало, но при этом ему было так холодно, что он с трудом сдерживал дрожь. – Какая странная пара, да? – спросила Леля, повернувшись к Мише. Тот не ответил, занятый своими ощущениями, и она продолжила: – Меня от этой Насти колотит. – Что ты… – начал было Миша, собираясь сказать, что Настя – самая потрясающая из всех девушек, которых он когда-либо встречал, и тут вдруг понял, что согласен с Лелей. В памяти всплыли Настино лицо и долговязая фигура в тот момент, когда они познакомились. Миша не нашел в ней ничего примечательного, а потом… Что случилось потом? С чего ему почудилось, будто она на редкость привлекательна? Почему он оказался настолько очарован ею, что даже не сумел этого скрыть? Не хватало еще с Ильей из-за Насти поругаться! Миша готов был броситься за другом, чтобы объяснить: на него просто нашло помрачение! Возможно, выпил лишнего. «А если это ощущение вернется, стоит нам снова встретиться?» Мысль была абсурдной, но все же в ней имелось рациональное зерно. Ведь очарование Насти растаяло, стоило Мише выпустить ее из виду. – Необычная девушка, – согласился он, желая закрыть тему, но Леля не успокаивалась: – Она совсем ему не подходит! Миша вспомнил, как Леля смотрела на Илью. – Кто же ему подходит? – хотел сказать с иронией, а вышло обиженно. Неужели снова ревность? Второй раз за вечер, причем по отношению к разным девушкам. Рассердившись на себя, Миша сердито посмотрел на Лелю и поймал точно такой же насупленный взгляд. – Пойдем допивать вино в беседку? – спросил он. Леля на секунду замешкалась, колеблясь, но потом все же кивнула. Они вернулись в беседку, но обнаружили, что кто-то убрал бокалы и бутылку, видимо, решив, что гости уже ушли. Поднялся ветер, и в беседке сделалось неуютно. Они побрели к дому: Миша решил проводить Лелю, которая собиралась остаться с ночевкой, а потом уехать. Территория поместья, еще недавно наполненная людьми, сейчас была пустынна, только уборщики сновали туда-сюда. Дрожь, которая била Мишу несколько минут назад, постепенно прошла, как прошли и покалывание, и зуд. Произошедшее стало казаться нереальным: и Настя, и то, какие мысли лезли ему в голову при виде ее, и злость во взгляде Ильи, и сам их короткий визит, который они непонятно зачем нанесли. Миша чувствовал себя уставшим, как будто вагоны разгружал, и хотел домой. – Илья, кажется, хороший парень, – сказала Леля. – Но все было… как-то дико. Пришли на минутку, постояли и ушли. – Я и сам мало что понял, – признался Миша. – А Настя! – Леля обхватила себя руками. – Она как из ужастика. Взгляд прямо под кожу заползает. Глаза колючие, холодные, как у змеи. Мне кажется, она меня сожрать была готова! Ты видел ее зубы? От удивления Миша замедлил шаг. На зубы он внимания не обратил. Глаза – да. Настоящие омуты, и, похоже, в них есть нечто гипнотическое. Но зубы? – А что с ними не так? – Острые, мелкие, как у кошки. Миша вздохнул. – Ладно, шут с ней. Забудь. – Но ведь… – начала было Леля, но осеклась. Они стояли возле задней двери дома. Где-то наверху слышались голоса и смех. Видимо, кто-то из гостей припозднился. Леля выглядела утомленной и, кажется, неотступно думала о чем-то. – Я поеду, – сказал Миша. – Спасибо за вечер. Мне понравилось. Сказал – и понял, что это правда. Пока не пришли Илья и Настя, все вправду было здорово. На секунду ему захотелось остановить Лелю, попросить, чтобы она не уходила, предложить съездить куда-нибудь вместе. Но он не поддался порыву, решив, что это неуместно. То, что было между ними, казалось невзаправдашним, ненастоящим, никогда не существовавшим. Миша промолчал, и Леля, чмокнув его на прощание в щеку, взбежала по ступенькам и скрылась за дверью. Глава третья