— Ясненько, — проговорил я, возвращаясь к еде. — И когда вы только успели? Вопрос был риторический, но ответ я получил. — Сразу после турнира Дакисюро, — произнесла она. Так, стоп. — И я об этом только сейчас узнаю? — А должен? — спросила Атарашики иронично. — Это вообще-то не твое дело. — То есть если бы, например, война затянулась и мне надо было отвлечь чем-нибудь общественность, заодно показав, что все нормально, пришлось бы выдумывать что-то оригинальное? — Просто посоветовался бы со мной, — отвела она взгляд. — А если у меня что-то запланировано на декабрь? — продолжил я давить. — Ты про войну с Хейгами не забыла? — Времени более чем достаточно, — произнесла она, стараясь не смотреть на меня. — Ты сто раз успел бы об этом узнать. — Не делай так больше, ладно? — попросил я. — О важных мероприятиях, особенно касающихся лично меня, я должен узнавать заранее. — Признаю, шутка была неудачной, — вздохнула она. — Естественно, это твое дело. И я в любом случае на днях сообщила бы тебе о свадьбе. — Ну и отлично, — произнес я, закидывая в рот кусочек рыбы. — Надеюсь, от меня ничего не требуется? — В данном случае — лишь торговать лицом, — ответила она. — Мы с женщинами Кагуцутивару обо всем позаботимся. * * * Само собой, отпускать сразу всех пленников я не стал, хватит с них и главы клана. В Токио я отправился вместе с ним, оставив в Токусиме Казуки и Атарашики. Капитуляцию Тоётоми я принял через пару дней после возвращения Рёты домой. Моментально такое, к сожалению, не делается. Ему как минимум надо было распустить войска, которые за эти дни успел собрать клан, утрясти различные дела, подготовить документы и так далее. Да и размеры контрибуции необходимо было обсудить. В итоге капитуляцию клана Тоётоми я принял на руинах их квартала, который мои люди уже давно обшмонали и захватить который не представлялось возможным — просто потому, что это всего лишь частная собственность. Так что людей я оттуда вывел, отдавая контроль над ним обратно клану. Жестить с контрибуцией я не стал. В конце концов, Рёта уже не был пленником, и ему ничего не стоило послать меня куда подальше, отдать клан одному из тех родственников, которые были на свободе, и пойти сдаваться императору. В этом случае я остался бы у разбитого корыта и со злыми Тоётоми. Обсуждать данный вопрос, пока Рёта находился в плену, тоже не стоило — ему суд Права и Чести предстоит, на этом фоне он вполне мог взять на себя парочку бесчестных поступков. Например, договориться со мной, а потом послать. Так что по итогам войны род Аматэру получил десять миллиардов йен, торговую площадку Сокухин, которая, смею надеяться, будет приносить мне гораздо больше, чем Тоётоми, все прилагающиеся к Сокухину лицензии и объекты, как те же сервера, и их магические артефакты, связанные с ритуалом. Пусть последние сейчас оказались в распоряжении Церингенов, но иметь официальные права на них не помешает. Естественно, всю известную информацию по ритуалу я тоже получил. Помимо прочего Аматэру получили по несколько процентов акций некоторых их предприятий. На родовые земли в Ниситаме по озвученной выше причине я решил не претендовать. Будет неприятно, если Рёта в последний момент сорвется с крючка. Ах да, еще я забрал у Тоётоми порт в Кагосиме, что на острове Кюсю. Последнее, кстати, случайно заимел. Порт является частным активом, принадлежавшим покойному Шиме, точнее, даже не ему, а его также покойному сыну. В общем, при сборе информации о финансовом состоянии клана данная информация ускользнула от моих людей, за что они еще получат. Про сам порт я узнал, когда Рёта начал торговаться по поводу количества акций, передаваемых роду Аматэру, и, если подумать, он своего достиг — сбагрил не самый прибыльный актив, сохранив часть акций Тоётоми Кагаяку и Тоётоми Кемури. Именно эти фирмы приносили основной доход клану и имели для него ключевое значение. Жемчуг и табак. Я туда тоже влез, но так… немного. Гораздо меньше, чем хотел вначале. Ну а порт пригодится. Пусть даже и один раз… После подписания всех документов выпустил на волю остальных пленников. К тому моменту аристократическое общество уже сгорало от любопытства, и если не устроить официальное мероприятие, пойдут слухи. Разные, и не факт, что имеющие под собой почву. Что-то такое в любом случае надо делать, тут вопрос только, когда именно. До того, как Кен станет главой клана, или после? Тонкий момент, на самом деле. В итоге решил, что после. Точнее, совместим два события — официальное окончание войны и прием в честь нового главы клана Тоётоми. Хм, а ведь можно и три события совместить. Мне ведь еще объявлять о дате свадьбы с Норико. Да, пожалуй, так и сделаем. По традиции, об окончании объявляет победившая сторона, то есть я, а если на моем же приеме еще и о новом главе клана Тоётоми объявят, то сомнений в том, кто виноват в смене власти, не возникнет. Один прием — три события. Да я гений! * * * Своего двоюродного брата, приехавшего из Германии, Рёта встречал в главном доме кланового квартала. Сам квартал сохранился на удивление неплохо, если не считать южную его часть, где их атаковали Аматэру. Когда длинный, худощавый и седой старик вошел в его кабинет, Рёта поднялся из-за стола и пошел ему навстречу. — Здравствуй, Юзоу, — обнял он брата. — Ты уж прости, что все так получилось. Не вышло у нас… — Ничего не поделаешь, — улыбнулся грустно Юзоу. — Мы знали, что затеваем опасное дело. Сейчас главное — клан защитить. — Да, клан… — вздохнул Рёта, после чего сделал пару шагов и практически упал в одно из гостевых кресел. — Надеюсь, Кен справится. — Куда ж он денется? — усмехнулся Юзоу. — Он умный парень, и его хорошо готовили. — Грустно, братишка, — сказал Рёта тихо. — Не просто умирать, а умирать со всеми вами. Я глава клана и был обязан защитить хотя бы вас… На брата он в тот момент не смотрел, поэтому не видел, как тот с улыбкой покачал головой. — Все наладится, — произнес Юзоу. — Грустно, что мы этого не увидим, но я уверен — все наладится. Тоётоми крепкие ребята. Прикрыв глаза и медленно выдохнув, все еще глава клана собрался. — Что с артефактами? — спросил он уже вполне деловым тоном. На что Юзоу покачал головой. — «Мы не можем допустить, чтобы артефакты достались нашим врагам», — проговорил он. — Это я сейчас цитирую Клоса. — Твареныш, — прорычал Рёта. — Друг ублюдочный! — Он в чем-то прав, — пожал плечами Юзоу. — Тоётоми артефакты в любом случае не достались бы. Для нас они даже опасны. — Сделать копии — не проблема, — отмахнулся от него Рёта. — Никто бы ничего не понял. Проверить-то подлинность никак нельзя. — Это да, — произнес со вздохом Юзоу, доставая из внутреннего кармана пиджака небольшой нож в потертых ножнах. Необычного в нем было только то, что рукоять выглядела как несколько маленьких черепов, поставленных друг на друга. — Это… — расширились у Рёты глаза, — то, о чем я думаю? — В отличие от тебя, я никогда не верил Клосу, — пожал плечами Юзоу. — И не раз тебе об этом говорил. — А «Жизнь»? — спросил Рёта. Собрат этого ножа, оставшийся в Германии, выглядел так же, только рукоять представляла собой ствол дерева с навершием в виде кроны. — Я не ставил перед собой цели сохранить оба артефакта, — пожал плечами Юзоу. — Нам и одного хватит. Без него все равно о ритуале можно забыть. — Значит, у Церингенов копия, — усмехнулся зло Рёта. — Жаль, я не увижу их лица, когда они наконец поймут это. — Да, было бы забавно на это посмотреть, — усмехнулся Юзоу. — Что с артефактом делать будем? После вопроса брата Рёта задумался. — У нас не так много вариантов, — нарушил он тишину. — Либо оставляем себе, либо отдаем Аматэру. — Вот второго я не понял, — нахмурился Юзоу. — В нынешней ситуации этот артефакт — всего лишь проблема, — ответил Рёта. — А значит, либо мы ждем и надеемся, что наши потомки смогут преодолеть эту проблему и воспользуются ритуалом, либо отдаем его Аматэру, не забыв рассказать всем о том, что именно они получили. — Пакость так себе, — покачал головой Юзоу. — Вот и я к этому склоняюсь, — согласился Рёта. — Лучше сохраним артефакт у себя. Даже если Тоётоми не смогут им воспользоваться… Другим будет еще хуже. * * * Приемы аристократов редко могли похвастаться чем-то по-настоящему запоминающимся. Драки или скандалы — это не то, чего желают организаторы таких мероприятий. Да и неожиданные сногсшибательные новости на приемах не меньшая редкость, обычно аристократы всё узнавали — или им сообщалось — заранее. Да и не за этим туда люди шли — скорее, обсудить то, что уже случилось. Впрочем, Аматэру выделялись и здесь. Да, скандалы обходили стороной их приемы, а вот стать свидетелем чего-то очень интересного шансы имелись. Особенно сейчас, когда большая часть японской аристократии была взбудоражена, и даже не войной между Аматэру и Тоётоми, а тем, что последние, похоже, проигрывают. Но самое важное… и интересное, состояло в том, как именно аристократическое общество узнало о данном факте. На этом фоне новость о дате свадьбы главы рода Аматэру и внучки главы рода Кагуцутивару как-то даже терялась. Семейства Охаяси и Кояма встретились в самом начале приема. Еще до того, как собрались все гости. На самом деле главам этих кланов было о чем поговорить, но прием только начался, и гостей, с которыми надо перекинуться парой слов, хватало. А вот девиц, что сопровождали своих родителей, подобные рамки не ограничивали. Поймав взгляд Мизуки, Анеко чуть качнула головой в сторону, предлагая уйти в свободное плавание. Девушкам гулять на приемах в одиночку было немного неприлично, но если есть пара, то почему бы и нет? Покосившись на мать, Мизуки на мгновенье закатила глаза, догадываясь, зачем потребовалась Анеко, но все же кивнула. Сопровождать родителей все-таки было скучно. Уж лучше в компании Анеко. Можно, конечно, еще и сестру с собой позвать, но та вчера вечером совершила страшный грех — сожрала весь пудинг в холодильнике, не оставив Мизуки даже малюсенького кусочка… Так что пусть страдает. — Мам, — чуть подергала она Кагами за рукав кимоно и, когда та посмотрела на дочь, зашептала ей на ухо, дабы не мешать двум общающимся мужчинам: — Можно, мы с Анеко пойдем погуляем? — Ммм… — задумалась Кагами, после чего так же тихо спросила: — А что же Шина? — А Шина пусть пудинг переваривает, — ответила Мизуки. — Говорят, что если сестра бросает тебя на произвол судьбы, калории быстрее сгорают. Улыбнувшись краешком губ, Кагами произнесла: — Надо прощать сестре маленькие ошибки, — но заметив возмущенную мордашку дочери, со вздохом добавила: — Если это, конечно, не пудинг. Ладно уж, иди. В это время Анеко тоже что-то шептала на ухо матери, после чего та покосилась на Мизуки с Кагами и молча кивнула дочери. Стоило только девушкам отойти подальше от родителей и сестры, с укоризной глядящей вслед, Анеко тут же задала терзающий ее вопрос: — Ты смотрела те видео? Тяжко вздохнув, Мизуки ответила: