— Что сейчас взрослый, что в десять таким же был? — помогла ей Мизуки. — Ну да, как-то так, — согласилась Шина. — Думаю, это из-за того, что у него родители резко исчезли, — пожала Мизуки плечами. — Как приспособился, так и живет. — Я бы сказала — рано повзрослел, — чуть поправила ее Шина. — Можно и так, — улыбнулась Мизуки. — Но слово «приспособился» мне нравится больше. Круто же звучит. Особенно применительно к десятилетнему малышу. — Я… — помолчала Шина. — Я тебя порой все-таки не понимаю. — О да, я такая, — вздернула Мизуки нос. — Рыжая и Великая одновременно. — Скажи мне, Рыжая и Великая… — начала Шина. — Можно без «и», — прервала ее Мизуки. — Великая Рыжая, — произнесла с улыбкой Шина. — Скажи мне, что ты думаешь о том, что произошло в храме? — Хмм… — Мизуки вновь показательно задумалась. — Скорее всего, Аматэрасу-ками-сама, как любая женщина, одолеваемая любопытством, решила посмотреть, что там творится, а Синдзи удачно попал в фокус ее внимания и воспользовался ситуацией. Мизуки опять смогла ее удивить. Честно говоря, у самой Шины было две теории: Синдзи просто повезло с облаками или его действительно благословила богиня. Но чтобы и богиня, и повезло? — Интересная теория, — проговорила Шина медленно. — А то ж, — расплылась в улыбке Мизуки. — Я еще и не такое могу. — Кстати! — вспомнила Шина интересный момент, произошедший не так давно. — Насчет теорий. Как думаешь, почему на недавнем приеме папа вышел после разговора с Сином такой довольный? О чем они там могли договариваться? — И правда. Как-то я об этом не задумывалась, — произнесла Мизуки и сосредоточилась. — Даже не знаю, Ши-тян. Слишком много вариантов. Но вот Синдзи после того разговора таким довольным не был. — Не, не то, — покачала головой Шина. — Ты ж его знаешь — если бы отец его в чем-то обыграл, Син точно ходил бы раздраженным. — Ага, — согласилась Мизуки. — Бурчал бы на всех. Знаешь, мне кажется, что их серьезный разговор не окончен. Просто папка знает его не хуже нас. — Думаешь, — подхватила Шина, — что они что-то обсуждали, не договорились, но Синдзи был в целом не против и папа это понял? — В целом да, — согласилась Мизуки. — Скорее всего, рассчитывает его додавить в скором времени. — Интересно-то как, — пробормотала Шина. — О чем же они там болтали? — О! О-о-о… — произнесла Мизуки, расширив глаза. — Может, тебя сосватать решили? — Ага, как же, — усмехнулась Шина. — Не будь такой романтичной дурехой. Кто ж меня выпустит из клана? Тогда уж скорее тебя сватали. — Да не, — отмахнулась Мизуки. — Быть не может. — Это почему? — удивилась Шина. — Потому что я последний носитель камонтоку Докья, — как маленькой объяснила Мизуки. — Я как ты, только немного иначе. — Ерунда, — произнесла неуверенно Шина. — Клан и без твоего камонтоку неплохо проживет, а папа наверняка хотел бы, чтобы ты… — Плюс приданое, — прервала ее Мизуки. — Оно тоже не может быть маленьким. Так что мы с тобой в пролете. И нас отдать, и еще приданым доплатить? Не, никто нас из клана не выпустит. — Резонно, — вдохнула Шина. — Хотя мне-то что? Он всегда был мне как брат. — Чего я вообще не понимаю, — покачала головой Мизуки. — Синдзи же классный! — Ты его сама-то своим мужем можешь представить? — усмехнулась Шина. — Ну-у-у… — задумалась Мизуки. — Если вот прям всерьез и мужем… Пожалуй что и нет. Но я в общем-то и не против в целом. Это определенно будет забавно, — добавила она возбужденно, а через секунду тяжко вздохнула: — Жаль, что этого не случится. На это Шина пожала плечами. В целом, как выразилась Мизуки, и Шина будет не против. Уж лучше Синдзи, чем Мори Сашио. Хотя она и к последнему отвращения не испытывает. Глянув на сестру. Шина для себя отметила, что Мизуки все-таки немного лукавит. Перебраться под крыло Синдзи для нее будет не просто «забавно». Как ни крути, а в клане ее не любят. — Давай не будем гадать, а просто спросим у папы, — предложила она. — А давай, — потерла Мизуки ладошками. — А операцию мы назовем «Великое выуживание ответов»! * * * Торемазу ехала в машине Казуки. Было немного обидно, что посадили ее сюда по остаточному принципу. Просто больше не с кем было. Ну чтобы не чувствовала себя обделенной — вроде как все едут в компании, а она одна. Чтоб их всех, уж лучше одной. Казуки не отличался разговорчивостью и обладал просто-таки титановыми нервами. Вывести его из себя было крайне трудно, и дело даже не в злости — его и смутить-то было нереально. Просто человек-гранит какой-то. Не в плане эмоций, а в плане самоконтроля. Выудить из него что-то интересное было очень сложно, а уж пытаться манипулировать… Впрочем, стоит быть честной с собой — манипуляторша из нее не очень. Но она научится. Обязательно. — Скажи, Казуки-сан, ты часто здесь бываешь? — спросила она, просто чтобы начать разговор. — Часто, — вздохнул он. — Пока Синдзи-сан воевал в Малайзии, всеми делами, связанными с Токусимой, занимался я. Не знаю, как теперь будет, но вряд ли что-то изменится — у Синдзи-сана и без того полно забот. — И как тебе здесь? — продолжала она спрашивать. — Обычно, — пожал он плечами. — Разве что спокойнее, чем в Токио. Я даже не против здесь жить, но если Синдзи-сану нравится столица, то и мне там неплохо. — Мне тоже здесь нравится, — произнесла она, посмотрев в окно машины. — Ты правильно сказал — здесь спокойно. На самом деле ей было плевать на город, слишком мало она здесь пробыла и слишком мало видела, чтобы составить хоть какое-то впечатление о нем. Впрочем, Токио ей однозначно нравился больше. И уж точно она не ощущала себя здесь спокойно, но это можно было понять: рядом с этой Норико ее бесило очень многое. — Это хороший город, — кивнул Казуки. — Не расскажешь, как ты познакомился с Синдзи? — кинула она пробный шар. Не то чтобы ей было интересно, но история наверняка довольно личная. Во всяком случае, на такой же вопрос, заданный Анеко, та отшутилась и ничего толком не рассказала. Сейчас же, одарив ее нечитаемым взглядом и пожав плечами, Казуки произнес: — Я пытался его ограбить. Торемазу моргнула. — Что ты сделал? — переспросила она. — Пытался его ограбить, — повторил он. — Естественно, ничего не получилось. За это я получил подзатыльник и пинок по заднице. Так и познакомились. — Довольно необычное знакомство, — произнесла она медленно. — А что потом? Вы ведь не сразу подружились? — А мы и не подружились, — ответил Казуки. — Я его руки, проводник его воли, а он свет, освещающий мой путь. Мне не нужна его дружба, мне нужен его приказ, — закончил он жестко. — П-понятно, — стушевалась Торемазу. Она знала, что парень превозносит Синдзи, но как-то не ожидала, что все настолько серьезно. Что их с Анеко, да и остальных ребят, шутки настолько… не шутки. — Я знаю, Торемазу-сан, что господин вам нравится, — произнес он. — Но не пытайтесь сблизиться с ним через меня. Не выйдет. Это только его выбор. Я не просто не стану вам помогать, у меня и не получится это сделать. Но одну подсказку я вам дам. Всего одну. Господин — добрый. Как бы он ни пытался эту доброту в себе задавить. — Я… Кхм. Я поняла. Спасибо, Казуки, — кивнула она. На деле же Торемазу ничего не поняла. Но запомнила. Если потребуется, она десять тысяч раз прокрутит в голове этот разговор и найдет ответ. Позже. Сейчас же надо сменить тему на что-нибудь другое. Что-нибудь нейтральное. Парень сейчас чересчур серьезен, а такой Казуки ей никогда не нравился. Слишком опасен. * * * — Слушай, — спросил Мамио. — Как думаешь, это правда была… богиня? Сидящий рядом Тейджо усмехнулся: — А нам-то какая разница? Сам подумай — богиня это или нет, для нас с тобой ничего не изменится. — Так-то да, просто интересно, — произнес неуверенно Мамио. — Кому как, — дернул плечом Тейджо. — Мне вот по фигу. Но если тебе интересно мое мнение, то это просто случайность. Для богини такое все же мелковато. — А пара сотен человек в храме посчитали иначе, — заметил Мамио. — Просто они тут все… — запнулся Тейджо.