Между прочим, я без шуток уважал рода, входящие в клан Тоётоми, во всяком случае, основной их костяк, и род Исида был среди них. Исида, Масита, Отани, Кониси — изначально они были имперскими родами и вассалами Тоётоми, тогда еще рода сёгунов. История Тоётоми, кстати, тоже довольно интересна, но сейчас не об этом. После проигрыша в войне с кланом Кояма и тогда еще имперским родом Симадзу Тоётоми оказались на грани уничтожения, и если бы не род Токугава, который прикрыл их, Тоётоми сейчас не существовало бы. Только вот враги никуда не делись, уж не знаю, что там происходило, но следующим сёгуном стал Токугава, а Тоётоми превратились в клан. Одновременно с этим они потеряли право иметь вассалов, а те, что были, превратились в обычных имперских аристократов, к которым, в общем-то, ни у кого претензий не было. В отличие от тех же Тоётоми. К ним претензии имели многие. И пусть новый сёгун от своих отказался, оставались другие. В общем, Тоётоми, даже избежав уничтожения от рук Кояма и Симадзу, все равно находились в опасности. Тем не менее их вассалы не бросили своего господина, точнее, конкретно эти четыре рода не бросили, вступив в новый клан и продолжая сражаться на стороне отверженного на тот момент рода. И в конечном итоге победили, вернее, выжили, но в той ситуации это синонимы. И сейчас глава одного из этих родов пришел ко мне в качестве переговорщика. Наверняка понимая, что я могу найти повод убить его. Да, это будет выглядеть некрасиво, но репутация Аматэру и не такое выдержит, а убрать вражеского Мастера многого стоит. Мне прям интересно, зачем он пришёл. Исида Гакучи был пожилым, но все еще крепким пятидесятидвухлетним мужиком с коротким ежиком черных волос. Это впечатление не портила даже перевязанная голова. Судя по всему, в бою он больше не показывался именно из-за ранения. Достал-таки его Сугихара. Одет Исида был в серое с серебряными вставками кимоно. Естественно, без оружия, хотя для его камонтоку оно и не требуется. Я к тому, что Исида — род Мечников, а камонтоку у них — как раз два огненных меча. Они, по-моему, лет на сто старше Тоётоми, хотя у последних тоже есть камонтоку, только не особо боевое. Тоётоми всего лишь могут летать на высоте до пяти метров. Интересно, что будет, если скинуть Тоётоми с небоскреба? А еще мне интересно, почему ни один Тоётоми так и не воспользовался своим камонтоку в бою со мной? Им бы это не помогло, но они-то этого не могли знать. Видимо, все же есть у их способности какие-то ограничения, помимо высоты. Когда Исида зашел в палатку, я повернул стул в его сторону и, положив правую руку на стол, стал ждать, когда он подойдет. Щукин не подал виду, что рядом посторонний, и продолжил работать, но одна из его рук была опущена под стол. — Добрый вечер, Аматэру-сан, — поздоровался Исида, подойдя ко мне, после чего поклонился. Не слишком глубоко, но вполне себе уважительно. Причем, когда он разгибался, я заметил, что его глаза закрыты, а открыл он их, лишь когда разогнулся. Видимо, ранение его тяжелее, чем ему хотелось бы показать. — Добрый, Исида-сан, — кивнул я ему. — С чем пожаловали? Тянуть резину я не стал и сразу перешел к делу. — Я прошу вас отдать тело нашего господина, — произнес он спокойно. — Само собой, за выкуп. — Какого именно господина? — переспросил я, не сразу поняв, кого именно он имеет в виду. У меня ведь этих Тоётоми аж четыре штуки. Впрочем, свою ошибку я понял почти сразу, но не исправляться же? — У клана Тоётоми лишь один господин, — ответил слегка удивленно Исида. — Я говорю о Тоётоми Рёте. Ну да, глава клана, о ком еще он мог говорить? Затупил, бывает. — Так получилось, что я не могу отдать его, — произнес я, качнув головой. — Могу я узнать причину? — спросил он спокойно. — Глава клана Тоётоми жив, — ответил я. — И пока в мои планы не входит его освобождение. Исида растерялся. Он был тертым калачом, потомственным аристократом, и тот факт, что откровенную растерянность на его лице заметил бы кто угодно, многое говорит о степени его удивления. — Понимаю, — взял он себя в руки. — Дальнейшие переговоры на эту тему уже вне моей компетенции. — В общем-то так и есть, — согласился я. — Тогда, перед тем как я уйду, позвольте задать один вопрос, — попросил он. — Слушаю, — кивнул я. — В чем причина вашей агрессии? — спросил он. — Что заставило род Аматэру объявить нам войну? Чем мы вас обидели? Я немного помолчал, глядя в его глаза. — Признаться, я удивлен вашим вопросом, — произнес я. — И для начала кое-что проясню. Это не обида. Тоётоми — сейчас даже не важно, клан или род — несколько раз пытались меня убить. Как минимум два покушения. Минимум. Так что это не обида, Исида-сан, это банальное выживание. После моих слов брови Исиды взлетели так, что оказались где-то в районе волос. — Я… Мне… Мне жаль… — как легко его, оказывается, удивить. Или это я такой особенный? — Благодарю за ответ, Аматэру-сан, — поклонился Исида, взяв себя в руки. — Теперь, если позволите, я пойду. Всего… хорошего вашему роду, Аматэру-сан. — И вам того же, Исида-сан, — улыбнулся я иронично. — И вам того же. ГЛАВА 18 — Какой-то ты задумчивый, — зашла в гостиную Атарашики. Как правило, если позволяло время, по утрам я смотрел новости, вот и сейчас, сидя в удобном кресле напротив телевизора, краем уха слушал новостную программу ТВ Токио. Основное же мое внимание было направлено на лежащий на столе мобильник. — Не знаю, что выбрать, — произнес я. — С одной стороны, можно позвонить Кену и договориться о переговорах с Тоётоми. А с другой — сейчас отличная возможность взять штурмом их родовое поместье. И, собственно, после этого организовывать встречу. — И в чем проблема? — присела в соседнее кресло Атарашики. — В некотором риске второго варианта, — вздохнул я, беря в руки пульт и выключая телевизор. — Потери будут небольшими. Здесь и сейчас Тоётоми просто нечем защищать поместье. Точнее, у них просто нет техники, одна пехота. Пока они еще расконсервируют шагоходы, пока купят новые, пока подгонят куда надо… С другой стороны, Тоётоми могут просто закусить удила. — Бред, — произнесла Атарашики пренебрежительно. — Стоит им только узнать, что у нас есть на них компромат… — Ты себя на их место поставь, — прервал я ее. — Битая слабаками, зажатая в угол, потерявшая все горячие источники. Но при этом по-прежнему сильная. И, кстати, да — членов рода у тебя еще пара десятков имеется. — Ты забыл об угрозе уничтожения со стороны императора, — проговорила она неуверенно. — К тому же не сравнивай гордость Аматэру и Тоётоми. — А ты забыла о роде Церинген, который поможет им сбежать в Германию, — ответил я. — Да и гордость… не зависит от древности рода. К тому же, пока я тут сидел, нашел аж два способа обойти… ну или нивелировать опасность компромата. Атарашики нахмурилась. — Меня порой напрягает твоя способность находить выход из самых поганых ситуаций, — произнесла она. — И что за способы? — Самое простое — накидать улик, указывающих на других, — усмехнулся я. — Да, это не поможет стопроцентно, зато император уже не сможет просто взять и уничтожить Тоётоми. Сначала придется разбираться, а длиться это может очень долго. Более того, если добавить улик уже против себя, но указывающих на совсем другое покушение в тот день… На записи они ведь не говорят, как именно будут пытаться убить меня. Собственно, и все. Типа да, мы пытались убить его, но никаких туннелей и дорог не минировали, а все остальное наше личное дело. Межродовая вражда, ничего более. — М-да-а-а… — прикрыла она устало глаза. — Ну, а второй способ? — Суд Права и Чести, — пожал я плечами. — Тут все еще проще: выходит один из членов рода и берет всю вину на себя. Причем его даже не казнят за это, — усмехнулся я. — Не предусматривает суд такого наказания. Как и наказания рода или клана в целом. И эти, кстати, самый неприятный для нас вариант. Тоётоми ведь могут и не одного человека на суд отправить, то есть даже если мы вытянем из пленников всю правду, им это не помешает выжить. Заключат с нами мир и будут сидеть, ждать удобного случая. Год, пять, десять, двадцать лет… А потом — бум, и уже они, полностью подготовленные, объявляют нам войну. — Ты же хотел сделать главой их клана своего друга, — произнесла она задумчиво. — Кен, он… — покачал я головой. — Он не потянет. Точнее, не сможет идти против всего клана. Да к демонам клан — он и свой род не потянет, если те начнут на него давить. К тому же все мы смертны. От несчастного случая никто не застрахован. — И что нам теперь делать? — спросила она слегка растерянно. — Что делать… — хмыкнул я. — Сижу теперь и думаю, что делать. Технически ничего не изменилось. Да, мы им наподдали, но ничего критичного для их клана. То есть, по идее, надо организовывать переговоры и договариваться о мире. Вряд ли они позже начнут войну, слишком уж дорого, больно и опасно. А вот стоит ли их перед переговорами еще немного прижать, тут уж я даже и не знаю. Загонять их в угол, бить по гордости и чести… — Но и возможность захватить родовые земли появляется не так уж часто, — заметила Атарашики. — Хм, — у меня после ее слов словно глаза открылись. — Решено. К демонам их земли. У нас своих навалом, незачем наглеть и жадничать. — Так-то да… — начала Атарашики. — Никаких захватов, — прервал я ее. — Не стоит оно того. Даже ради информации, которая там может находиться. — Ты про ритуал? — уточнила она хмуро. — И про него тоже, — ответил я. — Просто в родовом поместье и помимо информации по ритуалу много чего интересного можно найти. Но право слово… — покачал я головой. — Не стоит оно того. — Как скажешь, — вздохнула Атарашики. — Не совсем согласна с тобой по поводу родовых земель, но пусть так. — Или все-таки нет? — произнес я задумчиво. — Захватить поместье и использовать его в переговорах. Типа, пойти на уступки и отдать. На что Атарашики раздраженно цыкнула. — Без понятия, сам думай, — сказала она, поднимаясь из кресла. — Я к себе. Я же остался на месте, продолжая буравить взглядом мобильник. Вот и кому мне сейчас звонить, Кену или Щукину? Где та грань, которая позволит Тоётоми утереться? Никакой помощи от старухи. Ладно, будем использовать компромисс. Взяв в руки телефон, отправился в свой кабинет, где собрал необходимую информацию и переслал Щукину. И только после этого набрал его номер. — Слушаю, Син, — произнес Щукин. — Надо организовать осаду поместья Тоётоми, — начал я давать указания. — Без жертв. Просто показать наши намерения. Всё, что у меня есть по поместью, я переслал тебе на почту. Времени у нас двое суток. — Тебя учитывать? — уточнил он. — Нет, в этот раз я буду работать на другом поле, — ответил я. — Понял, сделаю, — произнес он коротко. — Хорошо, держи меня в курсе, — завершил я разговор, после чего набрал новый номер. Трубку с той стороны подняли далеко не сразу. — Ну здравствуй, Син, — произнес Кен. — Мне уже, если честно, страшно отвечать на твои звонки.