— Да, — Костя кивнул на файл с листами, подготовленный на столе. — Вот. — Ну и все. Управлюсь в одного, — Макс взял файл, помахал им Косте. — Лети, родной. Анечку от меня поцелуй в щечку. Глава 11. Об этой новости Об этой новости неделю В порту кричали рыбаки Разумеется, его не хотели пускать. Говорили, что не положено, нельзя, запрещено. Убедил. Не помнил, как — но был чертовски убедителен. Костя это умеет. Да, я все понял, доктор. Да, и про пять минут тоже понял. Мне и одной хватит. Хватило ему на самом деле нескольких секунд. Чтобы увидеть и внутренне обмереть от совершенно непонятного, но очень сильного чувства. Аню он просто сначала не узнал. Голова замотана бинтами, с одной стороны торчат сосульками темные неаккуратные пряди. Кровоподтёк на половину лица. Запавшие глаза в обводе тёмных кругов. Запёкшиеся сухие губы. И вокруг нее в палате все белое, а еще капельницы и попискивающие приборы. Страх вернулся. Снова будто вернулось то шоковое состояние. Аня выглядела… ужасно. А чего ты хотел, Константин Семенович? Реанимация и тяжелое состояние никого не красят. А у Ани до кучи еще и черепно-мозговая — закрытая, лёгкой степени, но тем не менее. Он, замерев поначалу на пороге палаты реанимации, сделал шаг. И Аня тоже словно отмерла. — Костя! — сиплым и едва слышным шепотом. — Что ты тут делаешь?! Он не мог ничего сказать и просто сделал еще шаг. — Костя, зачем ты тут?! — в голосе Ани нарастала паника. — Не надо. Пожалуйста, уходи. Я ужасно выгляжу, да и нельзя сюда. Костя… Она даже завозилась, словно пыталась встать, прикрыть лицо или еще что-то такое сделать. А вот этого тебе делать никак нельзя, девочка моя. В два шага преодолев расстояние до кровати, Костя опустился на предусмотрительно оставленный кем-то стул. Наклонился, чтобы лица стали совсем рядом. — Костя, не надо, пожалуйста… — Аня уже почти плакала. — Не надо меня такой видеть, зачем ты пришел… Ты же еще ничего не знаешь, любимая. Аккуратно заправил прядь за торчащее из-под бинта ухо. Аня всхлипнула. И смотрела на него совершенно отчаянными глазами. Ну что ты, все же хорошо. Костя наклонился к ее уху и зашептал. — Доктор сказал, что с ребенком нам надо подождать. Минимум год. А лучше два. Чтобы все у тебя там зажило как следует. Поэтому будем ждать и никуда не спешить. А вот со свадьбой ждать не обязательно. Как там говорят? — Костя едва заметно коснулся ее руки своей. — До свадьбы заживет. Полгода тебе хватит, чтобы все зажило до свадьбы? Анечка начала дрожать. Костя отстранился. Слезы в любимых глазах. Да что ж такое… Обхватил ее лицо руками, невесомо, едва касаясь, чтобы не сделать больно. — Не плачь, пожалуйста. Не надо. Все самое страшное позади, — и, прижавшись губами к ее лбу, шепнул. — Я с тобой. Я тебя люблю. Анька все-таки заревела. Он начал ее успокаивать. Она пообещала, что сейчас успокоится. Но все равно шмыгала носом и вытирала слезы со здоровой щеки о его плечо. Костя чувствовал себя абсолютно счастливым. — Кость… — Аня снова заелозила щекой по его плечу. — А повтори еще раз. Пожалуйста. — Я едва не опоздал, счастье мое, с этими словами, — Константин оттер пальцем уцелевшие капли у виска. — Но все же успел. Я тебя люблю. Я так боялся… Что не успею сказать, как я тебя люблю. — Я вернулась специально, чтобы ты успел, — тихо-тихо ответила она. Костя тяжело сглотнул. Ну правда ведь, все хорошо уже, а откуда-то комок в горле. А Анечка продолжила его добивать: — Мне кажется, я тебя слышала. И я тебя тоже очень люблю. - Тш-ш-ш-ш, — он прижал палец к ее губам. — Тебе не надо это говорить. Ты уже сказала. Теперь моя очередь. Улыбка из-за прижатого пальца у Ани получилась смешная и кривоватая. А потом она аккуратно подняла руку, свободную от капельницы, коснулась его лица. Вглядывалась, словно видит впервые. — Кость, ты в зеркало смотрелся? — задала Аня очень странный в данных обстоятельствах, по мнению Константина, вопрос. — Конечно! Сегодня утром, когда брился. А что? Порезался? — У тебя виски седые… Они помолчали. Аня снова часто-часто заморгала. Так, ну хватит уже реветь, все, жизнь наладилась. Подумаешь, виски седые, мелочь какая. — И что, седой муж тебе уже не нужен? Аня улыбнулась сквозь вновь проступившие слезы. И тут в коридоре за дверь раздались голоса. Громкие. Знакомые. — О, Иван Валерьевич к тебе прорывается. С боем. Пойду, окажу ему поддержку с моря, — Костя едва ощутимо коснулся губами белого колючего бинта, но все равно чувствовал так, будто поцеловал теплую гладкую кожу. — До завтра. Люблю тебя. — И я тебя, — шепнула эта упрямая женщина. И Костя пошел оказывать поддержку с моря своему будущему тестю. * * * — Ко-о-о-ость… — Ась? — Константин был занят делом — обустраивал Анечке комфортное жилье на время пребывания в больнице. То бишь, настраивал телевизор, планшет и прочий вай-фай. А до этого разложил личные вещи по тумбочке и полкам в шкафу. К сожалению, Ане была прописана очень строгая диета, поэтому в плане кулинарных изысков особо разгуляться не было возможности, и обе представительницы старшего поколения — и Анина, и Костина мама — простаивали. Но успеют еще откормить будущую госпожу Драгину. — Оставь в покое пульт и иди ко мне. — Слушаюсь. Они какое-то время посидели молча. Им в последние дни хорошо молчалось вдвоем. Словно научились говорить без слов. Просто смотрели. Он привык к ее голове, выбритой с одной стороны, где было подозрение на трещину в черепе. Она смирилась с его седыми висками. Друг для друга они были самые-самые. — Слушай, ты знаешь, что с Нордом? — А что с Нордом? — прикинулся непонимающим Костя. — А я не знаю — что! Мне Толя ничего не говорит, ребята в питомнике тоже молчат как-то странно. И все ссылаются на тебя. Ты можешь объяснить, что происходит? И где Норд? — Да все в порядке с Нордом, — демонстративно беспечно ответил Костя. — Но в питомнике его нет! — Верно. Он у меня живет. Такого выражения искреннего, неподдельного изумления на Анином лице он никогда не видел. Ну вот, и мы смогли чем-то удивить, не все вам нас, Анна Ивановна. — Но как? Почему?! Костя не знал, что сказать, поэтому принялся поправлять ей одеяло. Недогадливостью Аня не отличалась, сообразила быстро. — Его хотели… списать? — спросила тихо. — Вроде того, — Костя никак не мог придумать, как бы сменить тему. Он знал, что Аня будет переживать. Но ведь самого страшного не случилось. Ни с ней, ни с Нордом. — Ой, Костя… — до Ани, кажется, дошел весь масштаб явления. — Но как же это? Ты же боишься собак! - Я? — Константин вполне натурально изобразил удивление. — Я не боюсь собак! Кто тебе такое сказал?! Аня молча смотрела на него. Протянула руку и коснулась виска рукой. И вдруг всхлипнула.