И все биндюжники вставали Когда в пивную он входил — Ты не шутишь? — Какие шутки, когда дело касается флота? Ты что, забыла, что я из семьи алкоголиков? «Пьяница во флоте…» — Я помню, — рассмеялась Аня. — Но разве уже?.. — Последнее воскресенье июля, — назидательно ответствовал Константин. — День Военно-морского флота. Главный военно-морской парад на Неве. Анют, ты чего, ни разу не видела парад?! — Да как-то знаешь, не приходилось… — она пожала плечами. — Совсем вы там одичали со своими собаками и гвардии старшинами, — фыркнул Костя. А потом поспешил исправить невольную резкость своих слов: — В общем, на воскресенье планов не строй, у нас в воскресенье парад. Потому что мне капитан и старпом голову оторвут, если я не приду туда. Обязан, — вздохнул, — быть. — А я что там делать буду? — спросила Аня осторожно. Приглашение Кости провести воскресенье с его семьей застигло ее врасплох, и она все никак не могла собраться с мыслями. — Как — что? Будешь меня защищать от нападок этих флотских. Они считают меня сухопутной крысой, потому что я в семье отщепенец и не пошел в мореходку. Аня какое-то время молча смотрела на Константина, пытаясь понять, насколько серьезно он говорит. Кажется, шутит. Но в последнее время она стала ловить себя на мысли, что не понимает, где в его словах заканчивается шутка и начинается серьезное. — Винтовку брать? — спросила без улыбки. — Обязательно! — Костя в отличие от Ани улыбался. И вполне искренне. — Может быть, и Норда взять для страховки? — Аня решила, что разговор носит все-таки шуточный характер. И тут Костя улыбаться перестал. — Нет, вот его не надо! В смысле, — вздохнул, обнял Аню за плечи. Собственный страх перед собаками его утомлял, но пересилить было невозможно. — Не пустят его на парад. Вот. — Хорошо, постараюсь одна справиться, — она чмокнула его в подбородок. — Пошли чай пить? Хотя… Эти чаепития до добра не доведут. На мне уже джинсы не сходятся! — Зато я похудел на полтора килограмма! — похвастался Костя. — Не может быть! — ахнула Аня. Села, подтянула простынь к груди. — Где справедливость?! Пирожные и торты мы едим вдвоем, а джинсы не сходятся только на мне! — Потому что кое-кто очень интенсивно расходует калории… — провокационно промурлыкал Константин. — Да неужели?… — А кое-кто другой в это же самое время лежит на спине и только громко стонет… — Ах так?! — Аня в одно движение отбросила простынь и оказалась верхом на мужских бедрах. — Вот сейчас ты будешь лежать и громко стонать, а я — усиленно сжигать калории. И на тебе перестанут сходиться джинсы! — Ужас-то какой… — Константин блаженно зажмурился и запрокинул голову, подставляя шею под горячие быстрые женские губы. — Но, знаешь, твои джинсы и сейчас на мне не сойдутся… Не укусить в беззащитно подставленную шею после этих слов оказалось выше Аниных сил. Но с его стороны это не поступило никаких возражений на такие действия. Костя еще примерно десять минут исправно исполнял роль «лежать и громко стонать». А потом роли поменялись. * * * — Ко-о-остя-я-я!!! Драгин страдальчески закатил глаза, но его уже облепили с двух сторон. Константин всем своим видом изображал крайнюю степень недовольства, но руки привычно гладили две русоволосые макушки. А потом макушки отлипли от Кости и принялись наперебой вопить. — Костя, а мы скучали! А ты скучал? А почему ты к нам долго не приходил? А у меня платье новое, смотри! Нет, лучше на мои туфли посмотри! Аня с любопытством наблюдала. Костя демонстративно закатывал глаза. Остальные члены семьи Драгиных откровенно развлекались происходящим. — Так, все, ша! — терпение господина Драгина-младшего лопнуло. — Говорить медленно и по одной. Самое главное. «Клизмы» — а судя по всему, это были именно они — ненадолго замолчали. А потом более темненькая и плотная телосложением вытянулась по стойке «смирно» и отрапортовала. — Мы новую песню выучили! — Ксю!!! — взвыл Костя, обратив обвинительный взгляд на симпатичную шатенку в цветастом платье. Та виновато развела руки, ничуть не виновато при этом улыбаясь. - Ты же нас послушаешь? — вторая, чуть светлее и худее, уставилась на Костю умоляющим взглядом. Против этого их любимый дядя не смог устоять. — Куда я денусь? — буркнул подчеркнуто мрачно. — Валяйте. Только чур — один куплет. — Два! — пискнула более светлая. — Три, — басовито поправила ее сестра. Константин мученически вздохнул и сложил руки на груди. Девочки встали рядом, выровняли носки туфель по одной линии, потом та, что темнее, красивым, практически дирижерским жестом взмахнула рукой, и на счет три они запели. Аня замерла. Голоса у девочек были чистые и звонкие, пели они с воодушевлением и попадая в ноты. А уже выбор репертуара… любимая песня гвардии старшины Ивана Шевцова, которую он пел в хорошем настроении, за работой и вообще — по любому поводу и когда было настроение для песни. — А солдат попьет кваску, купит эскимо… — старательно выводили девочки. Костя стоял радом, слушал и уже не прятал улыбку. И было совершенно очевидно, что между этими тремя — большая любовь. Какая-то своя, своеобразная, но искренняя. И от этого Анне тоже хотелось улыбаться. И почему-то немного щипало в глазах. Поэтому Аня принялась изучать остальных членов семьи Драгиных, пользуясь тем, что они были заняты концертом. Из троих мужчин Драгиных Костя — самый высокий. Отец плотнее — и совсем седой. Резкие черты лица, глаза в сеточке морщин и располагающая улыбка в белые усы. Старший брат — круглее и добродушнее, с серебряными нитями в темных волосах. Видимо, мужчинам в этой семье свойственна ранняя седина. Мама — милая приятная женщина, но Аня ловит на себе проницательный оценивающий взгляд. А вот жена Семена, старшего брата Кости, смотрит только на своих девочек. Они разнояйцовые близняшки, как пояснил Константин Ане по дороге на парад. — Было четыре куплета! — прервал Анины наблюдения и размышления возмущенный возглас Кости. — Мы просто последний раз припев два раза спели! — парировала более темненькая — Катя. — И кто вас только такой арифметике выучил? — покачал головой Константин — Нормальная одесская арифметика, — ухмыльнулся отец девочек. — Ко-о-о-сть… — потянула дядю за рукав рубашки более светленькая, Лиза. — А что ты нам подаришь за песню? — О, а вот и чисто одесский торг начался, — развеселился Константин. — И чего вы хотите, музыкальные вы мои? — Слона! — восторженно пискнула Лиза. — И зайца! — басовито дополнила Катя. — А, это! — с облегчением выдохнул добрый дядя. — Это вам не ко мне, девочки. Зайца и слона в прошлый раз вам выиграла Аня. Взгляды девочек сначала с недоумением, а потом с надеждой уперлись в Аню. Она прыснула. — Как выиграла? — нахмурила темные брови Катя. — А вот так! — закивал Костя. — В тире выиграла. И зайца, и слона, и еще кучу всего. Весь тир обчистила. — Костик врет, — лениво проговорил Семен. — Он просто не хочет делать вам подарок. — Ничего подобного! — возмутился Константин. — Анют, подтверди! Глаза всех членов веселого семейства вперились в Аню. Она улыбнулась на всякий случай. — Это правда. — Ого, — присвистнул Семен Семеныч. Его отец, Семен Константинович, внимательно и изучающе смотрел на Анну. — Я хорошо стреляю, — она пожала плечами. — Значкист ГТО. — Значок Анюта просто не приколола, — Костя покровительственно обнял ее за плечи. — А папа у нее член ДОСААФ. А дед — Ворошиловский стрелок. Они слово в слово повторили свой диалог теперь уж и не вспомнить — какой давности. Словно репетировали. Старшие Драгины, отец и сын, переглянулись и синхронно оттопырили большие пальцы. А потом Семен Константинович спохватился. — Так, заканчиваем концерт! Вон, «Адмирал Касатонов» уже показался!