– Они этого так не оставят, – заметил Ле Сьен, перемещаясь за столик Аранта и опускаясь в кресло по правую руку от него. – Не думаю, что они решатся на какие-то необдуманные действия, – возразил Экхарт, садясь по левую. – Побухтят и успокоятся. Арант промолчал. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, поглядывал на девиц, и потягивал виски, позвякивая льдинками в бокале. Одна девица была хороша. Рыжая, пышногрудая, с четко очерченным порочным ртом. От одного только взгляда на нее кровь быстрее бежала по венам, а в голове не оставалось связных мыслей, кроме вполне понятных фантазий. Она поймала его взгляд и улыбнулась. Если очень постараться, в ней можно было разглядеть черты, напоминающие Марту Бренон, хотя девица была куда проще, доступнее и моложе. В глазах ее сверкала алчность, а не блестящий ум. Когда-то Аранту нравились такие. Их можно поманить или прогнать, они знали свое дело и, как правило, хорошо чувствовали границы дозволенного, не претендуя на важное место в его жизни. Рыжая оказалась из смелых. Несмотря на то, что они с подругами уже выбрали себе столик, заметив взгляд Аранта, решительно встала и направилась к нему. Игнорируя Экхарта и Ле Сьена, грациозно опустилась на подлокотник кресла главы Ковена. Подол и без того короткого платья при этом задрался почти до неприличия, полностью открывая идеальные, чуть загорелые, несмотря на конец зимы, бедра. Не отводя от его глаз призывного взгляда, девица взяла из рук Аранта бокал и сделала демонстративный глоток. Чуть скривилась, показывая, что виски ей не очень нравится. – Не хочешь угостить меня игристым? – предложила она, возвращая бокал. Арант хотел. И еще не так давно обязательно угостил бы. А потом отвел бы рыжую в свой кабинет. Домой – нет, это слишком. По крайней мере, не сразу. Но сейчас он качнул головой. – Не сегодня, детка. Она изобразила разочарование, но без фанатизма и явных «обидок». Просто грустно улыбнулась и тихо заметила: – Тогда я буду ждать завтра. Поднялась с подлокотника и медленно направилась обратно, призывно покачивая бедрами, чтобы Арант прочувствовал, от чего отказался. Арант чувствовал и сам себе удивлялся. Не понимал, когда вот этого всего ему стало мало, но сделать с собой ничего не мог. Его мысли моментально обращались к другой женщине, и никакая замена не подходила. Ле Сьен и Экхарт, молча наблюдавшие за этой сценой, только переглянулись, но никак не прокомментировали. Зато вопрос возник у Аранта: – А где Крофт? Почему его сегодня не было? Его третий заместитель обычно не пропускал таких крупных собраний. На то должны были быть очень веские причины. Экхарт только молча пожал плечами, а Ле Сьен озвучил: – Понятия не имеем, он нам не докладывал. Я его уже пару дней не видел. – Странно, – отозвался Арант, все еще поглядывая на рыжую, а потом решительно встал. – Как появится, передайте, что я хочу его видеть. Но только не сегодня. Сегодня я домой. Оба заместителя только кивнули, но никаких дополнительных вопросов задавать не стали. ⁂ Еще только открыв дверь своего дома, Арант сразу услышал голоса и веселый смех и против воли улыбнулся. Если бы кто-то из Ковена сейчас увидел эту улыбку, то авторитет главы в его глазах определенно пошатнулся бы. Не может страшный и великий Марк Арант так улыбаться, если он такой, как о нем говорят. Однако улыбку эту увидел только спешащий навстречу слуга, принимая у хозяина дома пальто и перчатки. Арант уточнил у него про гостей и отдал распоряжения насчет ужина, после чего направился к дверям гостиной, но торопиться заходить не стал. Он остановился на пороге, привалившись плечом к дверному косяку, чтобы понаблюдать за болтающей и смеющейся компанией. Рейн – мысленно Арант называл сына только так, уважая его выбор и не желая ассоциировать с фамилией «Кролл», под которой тот вырос, – сидел на диване вполоборота, в дальнем углу, положив руку на спинку и закинув ногу на ногу. Он улыбался. По-настоящему улыбался, а не этой странной холодной вежливой улыбкой, что приклеилась к его губам после пробуждения. Та улыбка наводила на Аранта ужас и тоску, а эта рождала в груди приятное теплое чувство. И чувство это только усиливалось, когда он видел сидящую рядом с Рейном, практически в его объятиях, Лану, лучащуюся такой же улыбкой. Девушка ему нравилась: своенравная, но умная, упертая, но преданная. И что было гораздо важнее: она нравилась его сыну. Арант определенно не стал бы возражать, если бы у них все сложилось, хотя его мнение едва ли станут спрашивать, в этом он не обманывался. И сознательно оставался для Рейна просто старшим другом и покровителем. Какое теперь кому дело до их кровного родства? Только Марта и догадалась обо всем… Арант перевел взгляд на третью гостью. Та сидела в кресле, почти спиной к нему, но он, конечно, сразу ее узнал. Сердце привычно дернулось от одного только звука ее голоса, возвращая Аранта во времена, когда он был молодым и глупым. Впрочем, нет, тогда он был не только глупым, но еще и обиженным, обозленным, жаждущим всем чего-то показать, доказать, указать… Несколько лет его сердце выжигала обида, горечь потери и предательства, а потом он просто разучился чувствовать, как ему казалось. Значение имел только Ковен, деньги, власть, интриги. Желание подгадить Дангесту Кроллу, хотят тот сознательно ничего ему не сделал: просто взял в жены беременную от него женщину по договоренности с ее родителями. О том, что Арант настоящий отец его ребенка, Кролл наверняка даже не знал. И только с изгнанием Рейна – тогда еще Марека – все изменилось. Повинуясь странному инстинкту, о существовании которого Арант до того момента не знал, он нашел его в мире за Занавесью, предложил помощь, окружил заботой. И оказалось, что в выжженном сердце что-то еще теплится. Со временем этот уголек зажег новый огонь, но уже не уничтожающий, а наоборот – исцеляющий. За эти десять лет успокоились обиды, унялось желание кому-то что-то доказывать. Может быть, Арант просто сам наконец повзрослел и перерос свои обиды. Может быть, постарел, хотя он совсем не чувствовал себя старым. А может быть, его изменило общение с сыном, его восхищение и благодарность, которые Арант чувствовал постоянно. Оказалось, что давать бывает так же приятно, как получать или забирать силой. Потом в окружении Рейна появилась Марта и, обратив на нее внимание в первый раз, Арант сразу понял, что пропал. Это будоражило и пугало одновременно. После всех этих лет, когда женщины, не трогая его сердца, служили просто усладой телу, он растерялся как мальчишка. И до сих пор чувствовал себя растерянным. Рейн заметил его, прерывая поток мыслей и заставляя выпрямиться и спрятать блуждающую на губах улыбку. Неловко махнул рукой в приветствии. Вслед за ним на Аранта обратили внимание и девушки: Лана приветственно улыбнулась, а Марта сначала тревожно обернулась, поймала его взгляд, смутилась и опустила глаза. Последовал обмен дежурными любезностями, после чего Рейн пояснил, что Лана сначала помогала ему с перевозом вещей, а потом они зацепили Марту и вместе обедали. – И уже так и не смогли расстаться, – добавил он смущенно. – Вот решили дождаться тебя вместе. – Но нам с Ланой уже пора, – тут же засуетилась Марта, поднимаясь с кресла. – Почему? – не поняла ее Лана. – Думаю, теперь очередь господина Аранта провожать Рейна в самостоятельную жизнь, – заявила Марта, пытаясь что-то показать младшей сестре выражением лица и взглядом. Лана намек не уловила, зато его уловил Арант: Марта хотела оставить его наедине с сыном в их последний вечер под одной крышей. Очевидно, она была более высокого мнения о его сентиментальности. Сам Арант не испытывал подобной потребности, ведь Рейн никуда не исчезал из его жизни, даже не уезжал из города. – А мне кажется, мы могли бы поужинать все вместе, – предложил Арант. – Я уже распорядился накрыть на четверых. – Я только за, – обрадовался Рейн. – И я, – бодро поддержала его Лана. Арант перевел вопросительный взгляд на Марту, и ему не понравилось то, что он увидел: она выглядела затравленно, словно вокруг нее захлопывается ловушка, из которой не выбраться. – У вас другие планы на этот вечер? – с грустью подсказал он. Удерживать ее против воли ему не хотелось. Он жаждал, чтобы она сама захотела остаться. – Да… – схватилась Марта за предложенную помощь. – У меня… м-м-м… срочные дела. – Неужели? – удивленно нахмурилась Лана. – Ты не говорила. Что-то серьезное? Я могу помочь? – Нет, – отмахнулась Марта, явно не желая пугать сестру. – Ничего такого… просто… мне нужно сделать это сегодня. – Что ж, не смею вас задерживать в таком случае. Придется ужинать втроем, – вежливо улыбнулся Арант. – Я вас провожу. В такой малости он не смог себе отказать, хотя и заметил, что она снова испугалась. Но не проводить гостью было бы грубостью, которую и Рейн, и Лана заметили бы. Марта попрощалась сестрой и попросила ее не задерживаться, а потом очень быстро пошла к выходу. Арант предложил остающейся парочке подождать его в столовой, а сам пошел вслед за Мартой. Та, немного нервничая, уже стояла у дверей, ждала, когда ей подадут пальто. Слуга уже нес его, но Арант успел перехватить. Отправив лакея из холла, он сам подержал пальто, пока Марта, чуть замешкавшись, скользнула руками в рукава. – Надеюсь, в другой раз у вас будет больше времени, – тихо предположил Арант, задерживая ладони на ее плечах. – Мне очень хотелось бы как-нибудь с вами поужинать, Марта. Можно и без второй пары. Он отступил назад, протянул ей перчатки, но она не торопилась их забрать. Только смотрела на ладонь, на которой они лежали. – Я не думаю, что это будет уместно, господин Арант. – Вы уже звали меня Марком, – напомнил он. – Зачем возвращаться к этому официозу? Она нервно закусила нижнюю губу, и Арант с трудом сдержал желание коснуться ее губ большим пальцем… А лучше сразу собственными губами, но он видел, что это будет «неуместно», как она выразилась. – Марта, неужели я вам совсем не нравлюсь? – неожиданно для самого себя прямо спросил он. Это прозвучало как-то отчаянно и немного жалко. Зато Марта наконец подняла на него взгляд. И ему снова не понравилось то, что он там увидел: тоску и отчаяние. – Марк, проблема как раз в том, что вы мне очень нравитесь, – также неожиданно ответила она, возможно, удивив саму себя. Он снова сделал шаг вперед, убивая расстояние между ними, придержал ее за локоть, когда она попыталась сделать шаг назад. А когда Марта снова опустила взгляд, коснулся пальцами ее подбородка, деликатно вынуждая поднять лицо. – Но чем же это плохо? Ты мне нравишься, я тебе нравлюсь – по-моему, звучит как взаимность. И мы оба свободны. – Все это так, – согласилась она, виновато улыбнувшись. – Но… Марк, вы темный. Вы глава Темного Ковена! – И что с того? – почти разозлился он, потому что нечто подобное в его жизни уже было. – Мы больше не вне закона. Уже почти десять лет знак на моем теле – это не пятно позора и не клеймо преступника. – Моего жениха убил темный, – объяснила Марта. – Но это же был не я… И даже не кто-то из моих людей! – Я знаю, – кивнула она, продолжая виновато улыбаться. – Но я… не могу, понимаете? Простите… Она высвободила локоть, впрочем, Арант и не попытался его удержать. Отрывисто попрощалась и выскочила за дверь, оставляя его в холле одного.