Вокруг светло и одновременно темно И пилот из своей кабины обернулся ко мне он сказал: «Альбин, дружище, отправляйся домой да станцуй там польку о святой своей простоте». Побрел я в сторону дома и потерял башмак воззвал я к сердцу: «Утихни, не бейся ты так» кто же там шел посреди дороги, сало жуя, сквозь ночь? То был отец Игнац, и он посадил меня одним махом на плечи и унес прочь. ИГНАЦ (подхватывает и продолжает) Мы бежали сквозь джунгли, и вот впереди канал Город где-то внизу, не разглядеть портал желто-красных ворот, наконец мы свернули туда и западный человек нам сказал, что так не добраться домой никогда на острова привезли нас с подветренной стороны мы ели снулую рыбу и стали слепы Женщина в баре пела, мотив тянулся и гас, про «свечу на окне» там было, и пела она для нас Что-то около года работали мы среди моря на островах потом мы провели для жителей телефон Парень с собакой, стоя в будке на берегу, кричал там в белую трубку: «Я тебя так люблю» Устали мы от скитаний, хватило нам их навек Корабль не поплыл в Эльдорадо – свалил нас в грязный снег и некто со мною рядом в вечных сумерках прошептал: «Снег растопите мне, братья и сестры, для погребения» И вновь под злобной молодой луною в тропиках война мы были полководцами, но за нами не шли войска ложками по котелкам гремели мы и орали зловонную пасть разевал убийца-медведь, но мы дальше шагали Потом мы ринулись в воду, и была та вода прекрасна и голос отца Антона из глубин доносился ясно: «Дети мои, ко мне, на зов мой придите!» В бездонной воде сияли чаны, зовя в родную обитель И не печальный катафалк тащил он за собою — Колясочку на четверых, но схожую с арбою и человек на облучке с карандашом в руках, водя рукою в воздухе, писал: «А я – ваш брат». АНТОН На перепутье трех дорог человек какой-то сидел на корточках возле дойки, и был он голый совсем Жалобно взывал он: «О три дороги! О пропасть там, вдали!» «О реки Вавилонские! О ветреные выси! О бухта ангелов!» – громко вторили мы Годами питались мы хлебом с вареньем, что твердою пленкой покрыто но однажды на небе вечернем воссиял этот лик из нефрита Мы отправились в кино «Транслюкс» и тут же от первого поцелуя сникли полетели с черным соколом на равнины где кружили снежные вихри И в зеленый четверг взошли на белую колокольню Лица все в красных точках от льдинок но было не больно Вместо языков на колоколах болтались лишь клочья сена